Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Она умрет,
Когда придет весна.
Женька Макарон тоже пробовал петь. Но смутился и отказался.
Передал магнитофонный микрофон Искандеру. Искандер рассмеялся: "Ты че, Женька?".
Искандер сын составителя первого казахско-русского словаря. Отец его оренбургский татарин, перед войной переехал из Ленинграда в
Алма-Ату. У Искандера есть старшая сестра. Мама Искандера работала заведующей Советским райзагсом.
Матушка приходила на работу к матери Искандера и говорила:
– Искандер хороший мальчик. У моих детей он ничему хорошему не научится. Пусть к нам не ходит.
Искандера разве уговоришь? Упрямый, как все татары.
Разлад между Доктором и Нэлей начался после того, как в дела молодых грубо вмешалась мама. В ней заговорило неистребимое казакпайство, она стала упрекать сватов.
Хотя, положа руку на сердце, я тоже переставал видеть перспективы семейной жизни Доктора и Нэли. Шли дни и ночи и все более очевидным становилось, что вчерашних молодоженов связывала только постель.
Через две недели свадьбу играли в доме родителей Нэли. Папа и мама ушли до утра и Шеф созвал друзей.
Пришли Вовка Амбал, Мурка Мусабаев, Искандер. Пригласили и девиц.
Валю, Колдунью, Галю Клюеву и еще двух незнакомых мне девушек.
Пухленькая, ласковая Валя – любовь Шефа. Она медсестра нейрохирургического отделения и выхаживаала в больнице Шефа, куда он попал после драки на катке с боксерами.
Галя старшая сестра джоновского друга детства Женьки Клюева.
Привела ее Колдунья. Клюеву не узнать Высоченная блондинка, манекенщица Дома моделей.
Вовка Амбал вовсе не амбал. Обыкновенно длинный парень из
Конотопа. Зело туповат, почему, наверное, был единственным русским среди студентов Алма-Атинского зооветеринарного института.
Амбал запал на Колдунью. И не ошибся.
Пили вино. И я там пил. Сколько выпил, не помню. Помню, что стало мне плохо. Меня вырвало и я пошел в детскую, лег на кровать.
Зашли в комнату Шеф и Галя Клюева.
Я лежал с закрытыми глазами.
– Что это с ним? – спросила Галя.
– Не углядел… Похоже, выпил.
– Такой маленький… Ему же нельзя.
– Нельзя. – согласился Шеф.
– Сколько ему лет?
– Двенадцать.
Шеф соврал. Мне было четырнадцать. Он хотел показать Клюевой, что его брат вполне отвечает своему возрасту.
– Как там Женька?
– Нормально.
– Привет передавай ему.
– Кого-нибудь из нашего двора видишь?
– Витька Броневский почти каждый день приходит. Года два назад про Альку Фирсова что-то слышал.
– Вовка Симаков где?
– В Москве. До прошлого года жил там и Васька Федоров. Сейчас он в Пекине, в посольстве работает.
– Какой Васька Федоров?
– Над нами жил. С Доктором дружил.
– Не помню.
– Да помнишь ты его. Увидишь – сразу вспомнишь.
– Может быть. – Галя вздохнула. – Нуртас, пойдем во двор.
– Пошли.
Прошло минут десять и в комнату зашла Валя. Ей тоже было плохо.
Она легла рядом со мной. Ей было хуже, чем мне. Валя, постанывая, прерывисто дышала. Минуты через две в детскую зашел и Мурка Мусабаев.
Он взял за руку Валю, попытался приобнять.
– Мурат, не надо… – жалобно сказала Валя.
– Ну ты…что…- перешел на шепот Мурка.
– Мурат… Прошу… Не надо…
Мурка еще с минуты три помалинил и вышел из комнаты.
Что я делаю? Валя девушка Шефа и я всем телом прижимался к ней.
Впервые в жизни я ощущал нестерпимо близко женскую плоть и ни капли не думал о брате. Да я и не думал ни о чем, а всего лишь смертельно хотел познать Валю. Я прижимался к ней сзади, Валя несомненно чувствовала меня – это нельзя было не чувствовать и податливо тихо лежала на правом боку рядом со мной. Какая она мягкая…
Снова зашел Мурка и опять начал малинить.
– Валя, ну давай…
– Мурат, я тебя очень прошу… Уйди…
Спасибо Мурке. Он ушел. Вслед за ним поднялся я и вышел во двор.
На нашей стороне Шефа и Гали Клюевой не было.
Обошел детсад и обнаружил Шефа с Клюевой на скамеечке у кустарника. Они разговаривали.
– Как там?
– Нормально.
– Валя что делает?
– В детской спит.
– Проснется – ты ее не отпускай. Галку провожу и приду. Беги домой. – И повернулся к Клюевой. – Но дело не в этом…Галка, знаешь, как я рад за тебя.
– Спасибо на добром слове, Нуртас.
Пьянка близилась к завершению. На кухне целовались Вовка Амбал с
Колдуньей, по коридору бродил пьяный Мурка Мусабаев, в детской спали
Шеф с Валей. А в столовой сцепились Искандер с Джоном.
Одна из двух незнакомых девиц положила глаз на Искандера. Джон хотел с ней поторчать и выступил на Искандера.
Я подскочил к Искандеру, схватил его за ворот рубашки: "Ты…ты гад…". Искандер влепил мне по уху. Из детской выскочил Шеф.
– Что-о?!
Я ждал и сомневался в брате. Чью сторону он примет? Виноваты Джон и я. А наш старший брат всегда поступал по справедливости.
Шеф скомандовал Искандеру стоять на месте и не шевелиться. А мне приказал:
– Выпиши ему банку!
Я ударил Искандера со всей силы. Глаза его полыхнули злобой и ненавистью, а так он даже не шелохнулся. И тут Искандер сказал очередную гадость про Джона.
" Ананченко синхронно сработал на мяч…".
Шеф учил драться дворовых пацанов так: " Бить надо расслабленной рукой, всем корпусом… Лучший удар, говорил мне Кадетов, тот, после которого человек валится мешком на месте".
Шеф пожалел Искандера. Как никак друг. Он ударил его без замаха, наотмашь. Искандеру и этого сполна хватило. Оторвав ноги от пола, он поднялся и полетел по коридору спиной на кухню.
Наутро пришли родители с Доктором и Нэлей.
К обеду заявился Сатыбалды.
Доктор набросился на писателя:
– Гондон! Педераст!
– Ты что?! – переполошилась мама.
– Что! Что! Знаешь, что он на свадьбе нэлькиным теткам говорил про нас?
Писатель втянул голову. В коридор вышел Шеф
– Жай соз… – Мама суетилась перед Сатыбалды. – Ничего он не говорил.
– Мне Нэлька все рассказала…Падла…Я тебя вые…!
Шеф внимательно смотрел на писателя. У Сатыбалды забегали глаза как у соратников товарища Сталина.
– Кой дейим! – Закричала матушка. – Ничего он не говорил!
– Еще как говорил. – С кухни подошла Нэля и взяла за руку матушку. – Мама, зачем вы этого… – Она показала глазами на
Сатыбалды. – везде за собой таскаете? Он вам нужен?
– Нужен! – твердо сказала матушка.
Папа наставлял нас: "Подальше от говна – меньше вонять будет".
Наставлял нас, а сам такое говно в дом приводил, что прямо "ужас шуматоха".
Если мы и должны быть благодарны судьбе за ошибки, то среди них есть и такие, которые в ошибки ни по какому разряду не зачислишь.
Младший брат Витьки Кондрата взял за привычку покрикивать на меня. Я злился, но сладить с Сашкой не мог. Он старше, крупнее и сильнее. Потом наши браться кенты и получалось, будто младший
Кондрат одергивает меня для моей же пользы.
У подъезда на скамейке Пельмень. Я присел рядом. Подошел Сашка
Кондрат.
Я рассказывал Пельменю о том, что произошло вчера ночью между мной и Валей.
"Мы лежали вместе…Она не сопротивлялась и я с ней делал все, кроме этого…Что со мной было…!". – Рассказывал я с чувством и вновь, словно во сне, переносился в минувшую ночь.
– Какое у нее тело…! Я упирался в нее и еще чуть-чуть и все было бы, но тут в комнату зашел…
– Иди врать! – зло крикнул Сашка Кондрат. Крикнул и отмахнулся.
Ему – то какое дело – вру я или нет.
– Не вру я…! – заорал я.
Мерзавец теперь еще и рот затыкает.
– Рассказывай дальше… – попросил Пельмень
– Ты слушай его больше! – еще пуще разозлился младший Кондрат. -
Нагло врет…
Я тоже разозлился. Да кто он такой?!
– Сволочь ты! И все вы сволочи! Правильно, что твой брат сидит в тюрьме! Мало ему…
Я что-то еще говорил в том же духе и Сашка обмяк.
– Я, я… Это ты… – Искажаясь лицом, младший Кондрат судорожно глотал воздух и рыдал без слез.- Ты что…?
Невысказанная боль за брата проступила на преображенном страданиями лице Сашки. Вот он какой…младший Кондрат…Я то думал, что он обыкновенный дурак.
– Я скажу Нуртасу…Он тебе сделает за моего Витьку…Он язык твой поганый вырвет…- Сашка содрогался. Ему по прежнему не хватало воздуха.
В эти минуты я не до конца понимал, что натворил. Хотя, думаю, что если бы даже и понимал, то вряд ли бы пожалел о сказанном. Мне важно было поставить на место Сашку Кондрата. Так или иначе, но
Сашка меня сильно удивил.
Глава 8
Шеф профукал зимнюю сессию и вторично взял академический. Ранения головы позволяли сколь угодно долго брать академический. Джон перевелся в вечернюю школу. Туда ему можно было не ходить. Джон и не ходил. Директором школы была Шарбану, которой мама наказала сделать
