Артур Кангин - Запах денег
Мамонтов крепко обнял свою молодую жену и запечатлел страстный поцелуй в ее сахарные уста.
— Раз! Два! Три! — радостно считали гости.
При счете «семь» Юрий Александрович рухнул с обширным инфарктом.
Самое интересное, что инфаркты получили все гости, кои угощались у стола, сервированного лично Олесей.
Не пострадала только сама Олеся. Ах, молодость, она спасает от любых бед.
Каждое воскресенье молодая вдова ходит на скромную могилку своего несостоявшегося мужа и роняет там свои горькие слезы. Кстати, от кладбища совсем близко до сберкассы. Именно в ней, теперь уже на счету Олеси, хранится миллион великого Мамонтова.
Капсула 30. ГЕНИЙ «ЧЁРНОГО» ПИАРА
У Тимура Полякова, красавца и великого эстрадного певца, пропал голос. Хлебнул летом в Казани ледяного пивка, и вместо роскошного баритона лишь жалкий хрип. Менеджеры кувырком кинулись к докторам, но те лишь развели руками. Мол, надо ждать. Сколько? Одним небесам известно…
И это перед триумфальным туром Москва — Санкт-Петербург — Нижний Новгород. Юбилейный тур. Тимуру исполнялось 25 лет.
— Что делать? — хрипел Тимур и выпучивал на челядь свои прекрасные голубые глаза. — Застрелиться? Пойти в монахи?
— Вас только гений «черного» пиара может спасти, — насупился костюмер Иван Иванович.
— Матвей Рыло! — радостно воскликнула гример Анжела. — Правда, он много берет. Своего, стервец, не упустит.
— Зовите! — мучительно передернул кадыком Тимур.
Матвей Рыло оказался маленьким рыжим мужичонкой, сорока где-то лет. Ясные его глазки быстро перебегали с лица на лицо:
— Проблемы с голосом? Это можем устроить. Гонорары мои таковы…
Тимур схватил пиарщика за конопатую руку:
— Быстрее!
На следующий день в самой популярной газете страны появилась статья «Тимур Поляков растерзан австралийскими крокодилами».
Лавина звонков обрушилась в офис певца.
— Какие еще крокодилы? — Тимур с испугом смотрел на телефонные аппараты. — Что отвечать?
— Что угодно, — тонко улыбнулся Матвей Рыло. — Главное, твердо говорите, что юбилейный тур состоится.
— Но кто же поедет, если я растерзан?
— Детали предоставьте мне.
На следующее утро несколько крупных газет сообщили, что Тимур Поляков успешно прооперирован филиппинскими эскулапами. Традиционно без скальпеля и наркоза. Раны срастаются, как на собаке. А, значит, гастроли будут еще более триумфальными, чем ожидалось.
— Выступать будете под «фанеру», — наставлял грандиозного певца Иван Рыло. — Если выйдет какая-нибудь накладка, то все свалим на брак филиппинских шарлатанов.
2.Гастроли в самом деле прошли «на ура». Тимура просто заваливали розами, орхидеями и даже душистыми ландышами. Разгоряченные искусством дамы швыряли в него свои трусики. Меценаты выстраивались в нервную очередь.
После тура в телевизионной программе «Пятый глаз» был показан репортаж о том, как Тимур Поляков ложится в Президентскую клинику пластической хирургии, менять пол.
— Что за дичь? — просипел Тимур.
— Эта «дичь» и есть моя работа, — Матвей провел ладонью по своему рыжему бобрику. — Теперь на ваши концерты придёт даже тот, кто ненавидит пение. Да и вас тоже.
— Но разве я собираюсь менять пол?
— А разве вы собирались быть растерзанным австралийскими крокодилами?
Тимур закусил губу.
— По телефону пусть ваши секретари брешут, что хотят, — Матвей Рыло лукаво блеснул глазами. — Поменял… Не поменял… И не думал… Давно поменял… Пусть даже утверждают, что вы гермафродит.
— О, Боже! — лицо Тимура пошло багровыми пятнами.
— Спокойствие! — пророкотал Рыло. — Я знаю, как делать «черный» пиар для белого человека!
И правда, перед следующим концертом Тимура Полякова был неслыханный ажиотаж. Больше всего, конечно, была воодушевлена диаспора гомосексуалистов и трансвеститов. Все умопомрачительно дорогие билеты были раскуплены за пару часов.
3.А потом голос Тимура вернулся. Столь же внезапно, как и пропал. Надобность в «черном» пиаре пропала. Певец заплатил Ивану Рыло царский гонорар и с веселым сердцем с ним распрощался.
На первый свой концерт, после длительного перерыва не под «фанеру», Тимур шел окрыленным. Но спел хило. На троечку. Он даже не понимал, что ним творится.
Следующие концерты прошли еще гаже. Пел лишь бы отделаться. Газеты сначала немотно замерли, а потом на все голоса загорланили о крушении мега-звезды.
— Нужен «черный» пиар, — нахмурился костюмер Иван Иванович.
— Матвей Рыло! — шмыгнула напудренным носиком гример Анжела.
— Зовите, — мрачно обронил Тимур.
Рыжий мужичок вырос из-под земли.
— Почему? — губы певца судорожно прыгали.
— Без скандальной хроники сейчас мало кто кому любопытен, — интеллектуально усмехнулся пиарщик. — Одним талантом публику уже не возьмешь.
— Так сделайте что-нибудь!
Матвея Рыло не нужно было просить дважды.
На следующий день все центральные газеты сообщили, что Тимур Поляков был похищен на вершине горы Килиманджаро «снежным» человеком. Тимур там охотился на снежных барсов, но наткнулся на дикого хомо сапиенса. В горы срочно вылетела группа МЧС, долго шла по двухфутовым следам зарвавшегося гиганта, но артиста не обрела.
— Ну, теперь на сцену? — понимающе потирал руки Тимур.
— Погодите, батенька, — нахмурился Матвей Рыло. — Это был лишь пробный шар. Посмотрим, как они его проглотят.
Проглотили вяло. Даже «желтые» газеты отделались краткими и скучными комментариями.
— Подождем еще пару недель, — пояснял свои действия Иван Рыло. — А потом в бой пустим тяжелую артиллерию.
Тимур, не мигая, глядел на матёрого пиарщика.
Через две недели в телевизионной программе «Пятый глаз» появился сенсационный репортаж «Смерть Лохнеского чудовища». Какой-то неизвестный человек трезубцем закалывал пресловутое чудище прямо в глотку. Всё было детально заснято случайным аквалангистом.
Пресса ломала голову — кто же этот смельчак?
Пленка была сдана на анализ ассам секретных служб с Лубянки. А те, скрупулезно всё изучив, официально заявили: «Этот инкогнито никто иной, как пропавший в лапах «снежного» человека певец Тимур Поляков».
Шум поднялся невообразимый.
Нацболы предлагали Тимуру вступить в свою партию. Депутаты Госдумы требовали срочно его наградить золотой звездой «Героя России». Партия Защиты Животных требовала с позором депортировать певца из страны.
— Как я вам благодарен! — певец по-медвежьи обнял Ивана Рыло. — Вы — чародей, маг! Теперь на сцену?
— Подождем пару деньков. Пусть по вам проголодаются до судорог.
4.Концерт, и правда, вышел необыкновенным. Песен никто не слушал. Все просто были рады видеть Тимура. Аплодировали стоя.
И хорошо, что песен никто не слушал. Пел Тимурушка кое-как. Разлюбил он это занятие. Да что там разлюбил, возненавидел. Если так легко можно купить публику, то стоит ли петь для нее?
Следующие несколько концертов Тимур отменил.
— Вас забудут, — набычился Матвей Рыло.
— И пусть! — с задором ответил Тимур. — Я и не хочу остаться в памяти тех, кого не уважаю.
— Тогда я умываю руки, — захлопал рыжими ресницами Рыло.
Тимур с ястребиной пронзительностью взглянул на Матвея:
— Давайте, поменяемся местами.
— То есть?…
— Я буду гением «черного» пиара, а мега-звездой станете вы.
— Шутите?
— Какие шутки? Это меня заводит. А петь я больше не буду. Противно. Петь будете вы. Станете, как Элвис Пресли.
Матвей Рыло захохотал и понимающе взглянул на экс-певца.
5.Тимур взял несколько уроков у гения «черного» пиара Матвея Рыло и приступил к его же раскрутке.
На самые ударные места печатных изданий вырвались сообщения о приключениях некоего, пока еще никому неизвестного, Матвея Рыло. Он рвал пасти австралийским крокодилам, покорял Эльбрус, плясал джигу на Луне, делал сексуальные набеги на Ближний и Дальний Восток. А потом вдруг запел. Сначала под фонограмму, а потом, осмелев, уже своим голосом.
Искушенная публика крепилась целых полгода, не желая всерьез принимать новичка, но когда «желтые» газеты громогласно заявили, что он берет в жены английскую принцессу, успех пришел оглушительный.
«Бриллиантовый соловей России» — окрестила его пресса и сравнивала с королем рок-н-ролла Элвисом Пресли. Некоторые горячие головы утверждали, что Матвей даже переплюнул Элвиса.
Постепенно Матвей Рыло вошел во вкус. У него появились золотые, а потом и платиновые диски.
Тимур же Поляков деликатно удалился в тень своего звездного подопечного. Но однажды он вдруг вышел из величественной тени. Журнал «Time» поместил его на обложку, назвав гением «черного» пиара.
