Нелли Маратова - Наследницы Белкина
И неожиданно ловко захлопнула дверь прямо перед ними.
— Как же это она? — беспомощно развел руками Толян.
— Не понял, — сам себе сказал Санек и загрохотал кулаками по двери: — Верка, курва, открой! Продай, тебе говорят, не будь падлой!
Слышно было, как внутри подтащили к дверям какую-то тяжелую мебель.
— Теперь ни в жисть не откроет, — печально вздохнул Толян.
— Что значит не откроет? — не понял Колян. — Мы же ей деньги предлагаем.
— Принципиальная.
— Встречу я эту принципиальную завтра… — прошипел Санек и набросился на Толяна: — Че там твоя баба ей наговорила? Ты че, бабу свою приструнить не можешь?!
Они отошли от двери и сели на бетонные блоки неподалеку.
— Приструнишь ее… — вздохнул Толян. — Вот пока шли, ей-богу, не очень-то и хотелось добавить, а как отказала — так теперь так хочется, что хоть волком вой!
— Узнал свою зазнобу-то? — ехидно спросил Санек Коляна.
Колян кивнул, хотя по-прежнему не признал Верку — не хотел узнавать.
— Ну так покажи ей это! Наплети что-нибудь разэдакое — зря, что ли, в городе живешь?
Колян вдруг растерялся: что и как говорить Верке, он не знал. «Угораздило же меня ввязаться!» — снова со злостью подумал он. Но незаметно для себя встал с блоков и подошел под окошко.
Толян и Санек смотрели на него во все глаза. Колян почувствовал себя идиотом. Сколько лет прошло — двадцать, двадцать пять? А он снова стоит под этими окнами с дебильной ухмылкой и пытается выглядеть серьезно.
Колян посмотрел в окно. Окно было заколочено досками крест-накрест, одно стекло выбито и заделано пленкой, но через второе… У второго стояла Верка и смотрела на него. Стояла как-то по-простому, облокотившись на что-то на подоконнике и подперев щеку рукой. И смотрела ему прямо в глаза.
— Че, видно ее? — крикнул Санек, теряя терпение. — Позови, вызови как-нибудь из дома!
Колян отшатнулся от окна, взял себя в руки и спокойно вернулся к мужикам.
— Ну ее на фиг, — пояснил он свои действия.
— Курва… — тихонько подвыл Толян.
Санек понемногу разъярялся:
— Все проблемы от этих баб! Бабы, бабы! И зачем их Господь ваще выдумал? Че теперь делать-то?!
— А больше негде купить? — поинтересовался Колян.
— Конечно! А че мы тут по-твоему убиваемся? — откликнулся Толян.
А Санек продолжал:
— Прикиньте, я еще мальцом был — мой батя где-то магарычом пятилитровую бутыль самогона получил.
Друзей позвал, на стол собрал, чтобы по-людски. И тут мать. Так он в окно сбег и к речке, в поле под деревом ее заначил. Знал ведь: мать отберет — прямо в выгребную яму выльет. Такая змеюка была. Еле успел.
— А потом че?
— А ниче. На следующий день за ним пришли. И того, — Санек изобразил из пальцев решетку. — Так и не попробовал. А самогон высококлассный был, чистый как слеза. Мне тогда лет восемь было, и то помню.
— За что его? — спросил Колян, который давно забыл поселковые легенды.
— Да ну тебя, — зло отмахнулся Санек, не желая рассказывать. Помолчал и добавил: — Семь лет припаяли. За хищение соцсобственности. Там и сдох, — он сплюнул и закурил.
Толян, сочувственно вздохнув, тоже закурил. Колян постеснялся доставать свой «Кент» и стрельнул у него «Союз — Аполлон». Он тоже расчувствовался. Но не из-за того, что отец Санька сдох, а из-за пяти литров чистейшего самогона. Затянулся.
— Слушай, Санек, а самогон-то ты выкопал?
— Да я только щас вспомнил… Не до того было. Без бати-то знаешь, как жить было тяжело…
— Подожди, подожди… — Колян даже про сигарету забыл. — То есть как твой батя заначил бутыль, так она до сих пор и лежит?
— Да он стух давно… — но уже и у Санька глаза загорелись.
— Я читал, что спирт и водка сколько угодно храниться могут! — встрял Толян. — Может, и самогон тоже?..
И они с двух сторон вцепились в Санька:
— Где он ее спрятал?!
Добежали до дома Прохина. Нашли одну штыковую лопату, одну совковую и старый тяжеленный лом. А покопавшись, и фонарь. Побежали к реке.
К реке нужно было бежать через всю деревню.
— Не мог поближе закопать! Во дворе бы где-нибудь… — ныл Толян: ему досталось нести лом.
— Не мог! — на ходу, отдуваясь, объяснял Санек. — У матери знаешь, какой нюх был? Она самогон за километр чуяла. Сразу бы нашла — и в выгребную яму.
— Это куда это мы бежим? — на дороге неожиданно возникла бабка Семеновна.
Мужики сбавили ход.
— Мы это… За червями. Завтра на рыбалку! — бодро ответствовал Колян как самый сообразительный.
— А ты кто такой будешь?
— Брат мой! На рыбалку приехал! — поддержал Толян.
— Так кто ж на рыбалку за червями впотьмах ходит? — Семеновну их отговорка не убедила.
— А ты что, Таисия Семеновна, не спишь? — перешел в атаку Санек. — Спать тебе давно пора, а не по деревне бегать да смотреть, кто куда бежит.
Семеновна обиженно поджала губы:
— Идите, идите, все одно — ничего не поймаете.
Ее слова пропустили мимо ушей.
Вышли к реке. Вдоль нее шла разъезженная тракторами дорога: справа — сама река, редкие деревья, слева — заброшенное поле, за ним — пути, а дальше — пустота, вырубленный лес. Если в деревне фонари горели хоть через один, то здесь была тьма кромешная.
— Ну, какое дерево? — сбросив лом на землю и утерев пот, спросил Толян.
Санек оперся на лопату и задумчиво почесал подбородок:
— А кто его знает… Это же когда? Сорок лет назад было!
— Как это — «кто его знает»?! Ты что — охренел? Мы че сюда бежали-то? — неожиданно напал на него пьяненький, а потому храбрый Толян.
— Ты не переживай, ты вспомни, — посоветовал Колян Саньку, снова стрельнув у Толяна «Союз — Аполлон» и закуривая.
Перекурили.
— Вряд ли батя на тот конец дороги бегал. Он где-то здесь закопал — поближе к поселку, — Санек посветил фонариком в разные стороны, а потом решительно шагнул к первому попавшемуся дереву и ткнул пальцем сбоку от него: — Здесь.
Вытянули спички: сначала выпало копать Саньку. Он поплевал на ладони и шагнул в траву под деревом. Колян с Толяном уселись на толяновский пиджак чуть поодаль, но так, чтобы удобно было направлять свет фонарика на Санька.
— Пять литров!.. — мечтательно протянул Толян. — Это и самим хорошо выпить можно, и мужиков напоить… Генку Яковлева, Иваныча, Михалыча, Леху…
— Это мои пять литров! — оборвал его мечты Санек. — Вам налью за помощь — и все! Мне его до Нового года хватит. Светите лучше! Расселись! Ни черта впотьмах не видать!
— Какой фонарик дал — таким и светим! — отозвался Колян.
Птицы смолкли, пятничного разгульного поселка было не слыхать, рыба и та не плескала. Если не обращать внимания на пыхтение и матерок Прохина, на скрежет лопаты по камням, то слышно было, какая тишина вокруг. Невидимая, впереди шуршит река да лес на том берегу нет-нет да вздохнет, ворохнется, как живой.
Колян откинулся на спину, положив руку под голову. И заметил вдруг, какие здесь, в Путейном, яркие звезды. И их так много — россыпи! И Млечный путь — во всей своей красе, от одного края до другого. А он думал, что Млечный путь видно только в детстве.
— Нет, это кранты! — выругался Санек. — Ни хрена не видно. Мне бы посветить нормально. Определиться. Я место узнаю, если со светом… А так копать — без толку.
— Был бы у меня «ижак» на ходу — можно было бы фарами посветить… — задумчиво протянул Толян.
— Я на машине, — оторвал взгляд от неба Колян.
— Етишкин кот! Че ж ты молчал?!
Подхватили лопаты и лом и побежали к Толяну на двор.
— А че мы с лопатами-то бежим? — спросил Колян.
— Кругом одно ворье! — объяснил Прохин.
Встретили по пути еще кого-то, но уже не обратили внимания. Хотя им что-то и кричали вослед.
— Ну ни хрена себе! — Санек аж три круга вокруг бумера обежал, перепрыгивая каждый раз через картофельную яму. — Ты где такую тачку взял?!
— Да клиент один на выходные в ремонт пригнал… Ну я и позаимствовал в личных целях, — Колян снова вошел в роль автомеханика.
— А… — успокоился Санек. — Ну, поехали, че ли?
Прихватили толяновскую лопату.
Приехали, нашли дерево, где копали, поставили машину.
Прохин задумчиво посмотрел на дерево:
— Не это. То поменьше было.
Колян с Толяном, с азартом схватившиеся за лопаты, растерялись.
— Конечно, поменьше, — подумав, согласился Толян. — За сорок лет оно должно было вымахать — ого-го.
— За сорок лет оно вообще должно было стать огромным… — добавил Колян.
— Посвети-ка вдоль всего берега, — сказал Санек.
Колян немного развернул машину и включил дальний свет. Большое дерево было метрах в двадцати. Прохин уверенно показал на него и решительно отправился туда с лопатой.
Поставили машину так, чтобы светила под дерево. Колян взял вторую штыковую лопату, а Толяну досталась совковая — землю отгребать. Взялись за работу.
