Ирина Степановская - Как хочется счастья! (сборник)
– Нет, спасибо, молодой человек. Я хочу подремать. – И уже женщине: – Не беспокойтесь.
Хватит мне знакомств с молодыми людьми. С Александром я познакомилась буквально на второй день после приезда в Москву. Я через его приятеля-риэлтора искала квартиру. Да, именно так. Получила диплом, объявила о своем решении родителям и собрала сумку. Мама с папой проявили понимание, дали денег на первое время и отпустили. И надо же мне было именно это объявление прочитать… Впрочем, я снова вспомнила своего Вовку, как я могу жаловаться, что все получилось неудачно? Да и мой несостоявшийся муж…
Риэлтор пришел показывать квартиру вместе с приятелем. Просто так случайно получилось. Они, оказывается, учились с Александром, а в этот вечер случайно встретились (бывают же совпадения). Давно не виделись, собрались где-нибудь посидеть, пива попить. Когда я Александра в этой самой квартире впервые увидела, со мной что-то непонятное сделалось – руки затряслись и ноги подкосились. И это несмотря на то, что я девушка не стеснительная. Журналистка все-таки. Диплом могу показать, а тут… Это было нечто мистическое. Увидела человека первый раз в жизни и тут же подумала – это он. Это мой парень! И у Сашки, я заметила, улыбка в той момент была какая-то странная. Недоверчивая. Будто он хотел спросить – неужели это ты? Мне уже, конечно, стало не до квартиры. Даже если бы это был какой-нибудь сарай, я бы все равно его сняла. Но квартира, кстати сказать, оказалась неплохой. И я не жалею, если честно, что сразу же согласилась и больше ничего искать не стала. До сих пор в этой квартире живу. Теперь уже с Вовкой. И хозяева неплохие люди. А тогда я сразу же договор подписала, деньги заплатила. Риэлтор с Александром со мной попрощались, ушли, а я свою сумку в комнату занесла, на диван села и сижу, как больная. Ничего не соображаю. Вдруг звонок в дверь. Я подумала, риэлтор что-нибудь забыл, открыла.
Смотрю, а там – Сашка. И он, главное, стоит, тоже на меня смотрит, улыбается, а я чувствую, что он тоже не знает, что сказать. Я просто посторонилась, он вошел. Это было такое счастье! Я и он. Мы вдвоем. Мы еще не знаем ничего друг о друге, но я уже чувствую – мы вдвоем! Мне ничего не жалко было за это отдать.
Оказалось, он от приятеля быстро отделался и вернулся. Побоялся, вдруг я куда-нибудь уйду, а он забудет подъезд и квартиру. Сашка мне это уже потом рассказал. Мы первые дни говорили и говорили, не останавливаясь. И даже не спали – подремлем вместе часика два и опять говорим-говорим без умолку… Вспоминать это сейчас невозможно – так слезы и наворачиваются… Сейчас я, конечно, уже ко многому спокойнее отношусь. А тогда первые дни и недели ужасно боялась, что он уйдет и больше не вернется. Или что-нибудь случится ужасное, что помешает нам быть вместе. У меня даже долго холодели руки и ноги, когда Александр просто в квартиру входил. Мне это казалось нереальным счастьем, что он пришел ко мне опять, что вернулся. Тогда он мне представлялся необыкновенным. Таким умным… Мне все не верилось, что я ему на самом деле нравлюсь, хотя в моем родном городе у меня от мальчиков отбою не было. И романы я вообще-то крутила – будь здоров.
Александр старше меня на целых два года. Опять-таки совпадение, что он тоже работает в газете. Конечно, его издание намного круче, чем мое, но Сашка по диплому не журналист. Его специальность – английская история. Только ясно, что по такой специальности работу найти трудновато. Особенно ему. Если разобраться, Сашка – сноб. Привереда. Это ему не так и то не так… Но это я уже сейчас понимаю, когда конечности перестали с его приходом холодеть. Первый раз я это заметила, когда из роддома выписалась и на метро сама с Вовкой в квартиру приехала. Родителям, конечно, вообще ничего не сказала. Они до сих пор про Вовку не знают. Думают, я к ним не приезжаю, потому что в отпуск по заграницам раскатываю. Про работу я тоже вру… Противно, но делать нечего. Перед родителями ужасно неудобно. Пусть они думают, что у меня все о’кей. Только дед один про Вовку знает – ему я сказала. Не смогла соврать. Но он клятвенно обещал мне молчать до тех пор, пока я сама на ноги прочно не встану.
Автобус сделал круг и развернулся на пыльной площадке. Вот и станция. Здесь мне выходить и ждать пересадку. До назначения еще километров тридцать пять. Автобус туда ходит раз в два часа, только что ушел. Впрочем, это я предвидела, еще в Москве расписание изучила.
Пассажиры потянулись к выходу – те, кто с сумками, уже приехали. Кто налегке – вышли покурить или купить воды. У передней двери столпились другие люди с вещами – претенденты на освободившиеся места.
– Обилечивайтесь в кассе! – зыркал в сторону дверей наш водитель, но в голосе его не было слышно большой уверенности.
Я протиснулась к выходу. По лицу тек пот. Следом за мной вышел парень, сидевший сзади. Навстречу нам в двери протискивались несколько новых пассажиров с зажатыми в руках деньгами.
– Вон, кондуктор идет! – сипло рыкнул им водитель, и в голосе его слышалась борьба. Искушение проиграло, и когда мы вышли, за нами послышался звук закрывшихся дверей. Разочарованные новички отпрянули – время было отпускное, мест на всех не хватало.
– Приехали? – спросил у меня парень, слегка поддерживая мою довольно-таки увесистую сумку.
– На пересадку, – коротко объяснила я и огляделась. Площадь окаймляли неровные разноцветные строения – самая распространенная наша архитектура – положенные на землю параллелепипеды. Красное кирпичное здание вокзала с примыкавшей нему стеклянной будкой кассы, серый бетонный магазин с плоской крышей, и еще какое-то непонятного мне назначения здание из светлых силикатных кирпичиков с красной отделкой по углам. Вдалеке торчал синий куб туалета. Около него в небольшом и пыльном садике ходили чьи-то гуси, намекая на близость водоема. И только в стороне, уже за площадью, виднелся кавказский новодел – переделанный в ресторан сарай, обнесенный плетеным забором, с прилепленной сбоку нелепой башенкой.
Жара стояла неимоверная.
– В гости или по делам? – без особой уже надежды на знакомство посмотрел на меня парень.
– По делам. Счастливо вам оставаться! – Мне не хотелось терять время, нужно было ловить частника.
– Тогда покеда. – Парень вдруг сделался равнодушным и отвернулся. Я тоже посмотрела в ту сторону, куда он смотрел, и поняла, что в поле его зрения попала девчонка из вновь садившихся – в яркой прозрачной кофточке, в коротеньких шортах, с загорелыми ногами и в босоножках на каблуках. Мне стало немного обидно, что парень молниеносно забыл про меня, но тут же я вспомнила о своем спящем Вовке и командировке. Без сожаления я отошла подальше, к скамейке, одиноко голубевшей на краю площади рядом с обшарпанной будкой автобусной остановки, и вытащила мобильный телефон.
– Тань, как вы там?
– Спят еще. А я вот встала пораньше, кофе пью.
Я посмотрела на часы – подходило к десяти.
– Все-таки не пожалела, что осталась?
– Чего жалеть… Мой-то со вчерашнего дня так и не позвонил. Ты как?
– Нормально. Еду.
Я не стала больше тратить деньги. На площадь выехал голубой, как незабудка, старый-престарый «москвичонок». В открытом водительском окне подсолнухом сияла круглая желтая кепка водителя с логотипом «липтон», а под кепкой рыскали по площади выцветшие, в цвет автомобилю, светло-голубые глаза в коричневой четкой сетке морщин не старого еще, но видавшего виды мужичка.
– Пассажиров ищете? – шагнула я к «Москвичу».
– А куда везти? – деловито отозвался мужичонка.
– Поехали прямо в монастырь, – с места бухнула я, хотя то место, куда я собиралась, вовсе не было монастырем – при вновь открытой церкви устроили что-то вроде приюта для бездомных женщин. И начальницей этого приюта являлась противница директора художественной школы. Как зовут эту мою героиню? Я напрягла память – Таисия… Нет, не Повалий, но что-то похоже… Я расстроилась, что не могу сразу вспомнить. Пустая башка! Надо тренировать память на имена.
– Вроде рано, девка, тебе в монашки, – усмехнулся водила, и я заметила под его белесыми в сравнении с загорелой кожей тонкими губами крепкие, редко поставленные, желтоватые – будто в табачной наледи – передние зубы.
– Я не насовсем туда, а по делу. – Я храбро потянула на себя никелированную, со следами ржавых крапин ручку москвичонкиной дверцы и плюхнулась рядом с мужичком на продавленное сиденье. – Сколько возьмете до места?
– А сколько дашь. – Водила достал откуда-то сверху прозрачно-серые солнцезащитные очки, нацепил их на нос и резко тронулся. Мы покатили.
– Далеко ли ехать? – как можно небрежнее поинтересовалась я, потому что мысль об оплате была мне совсем не безразлична.
