Александр Житинский - Фигня
– Бранко, ты когда вплотную ими займешься? – повысил голос Перес.
– Так я все время… вплотную… – отозвался Синицын.
– Видим, как ты вплотную, – Перес пошевелил пальцами под гипсом. – У тебя динамит остался?
– Это плохой динамит, господин, – кротко ответил Бранко.
– Почему?
– Потому что вы находитесь здесь, а не на кладбище.
– Динамит прекрасный! Это ты взрывник хреновый. Ищи их и взрывай! – приказал Перес.
Раздался стук в дверь, затем она приотворилась, и в палату вплыл огромный букет роз. За букетом не сразу удалось разглядеть Ивана и Вадима в выходных костюмах, при галстуках и почему-то в шляпах-канотье. Они были похожи на танцоров степа.
Бранко вскочил, схватился за автомат, но тут же смутился, увидев, как Вадим протягивает букет Пересу. Загипсованный Перес принять букета не смог, Максим услужливо перехватил цветы у интерполовца.
– Дон Перес, мы весьма сожалеем, – начал Вадим по-французски. – Путаница машин произошла не по нашей вине. Мы вскоре покидаем Париж и пришли пожелать вам скорейшего выздоровления.
– Цветы для мой успех… – прошептала донья.
– Твои цветочки, Исидора, – тихо признался Иван. – Ты уж прости, с деньгами туговато.
– Один слово – и ты будь золотым! – жарко прошептала донья, пока Перес нюхал букет из рук Максима.
– Спасибо вам за гостеприимство, – закончил Вадим.
Перес повернул голову к Синицыну.
– Бранко, угости друзей.
Бранко вновь схватил автомат, заправил рожок с патронами, навел дуло на гостей.
– Ты сдурел! – прикрикнул на него шеф. – Я говорю, подай виски со льдом, кретин!
Когда Бранко принес поднос с разлитым по фужерам виски «Королева Анна» с содовой и со льдом, Вадим поинтересовался как бы в шутку:
– Отравлено? А то тут нас один тип травил…
– Кто? – живо поинтересовался Перес.
– Один американец.
– Я не занимаюсь отравлениями, – гордо заявил Бранко. – Я взрывник!
– В моем доме можете пить смело, – сказал Перес и первым отхлебнул из бокала, который поднесла ему донья Исидора.
Все выпили как добрые друзья. Так, в сущности, и было. Все свои, все соотечественники, кроме Исидоры, что им делить? Иван Середа, добрый парень, расчувствовался и, поднимая второй фужер виски, произнес тост:
– За нашу встречу!
– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Вадим.
– А что? Все может быть, – сказал Иван.
– Мы в Россию не собираемся, – улыбнулся из гипсового панциря Перес.
– А мы не в Россию едем. За океан, – загадочно улыбнулся Вадим.
– За океан тем более, – сказал Перес.
Попрощались совсем по-родственному, по-русски. Кто старое помянет, тому глаз вон. Бранко об этом позаботится.
Когда интерполовцы ушли, в палате еще минуту стояла просветленная тишина.
– Может, не взрывать их, господин? – подал голос Бранко.
– Самому не хочется. Но надо, – ответил Перес.
Внезапно в палату вбежал запыхавшийся Федор. Он был чем-то взволнован.
– Шеф! Я купил место распределения интерполовцев! С вас триста баксов!
– Хуяксов! – спародировал Федора Перес. – Они только что тут были, сами рассказали. За океан едут, – ответил Перес. – Плакали твои баксы.
– Во-первых, не едут, а плывут, – обиженно засопел Федор. – А во-вторых, за океаном места много. Например, Южная Америка.
Перес насторожился. Его черный глаз хищно выглянул из белого короба.
– Говори!
– А баксы дадите?
– Говори!
– Касальянка, – буднично произнес Федор.
– Что?! – взревел Перес, разом обрывая все веревки, на которых были подвешены его конечности.
Он вскочил с кровати и принялся лупить загипсованными руками по железной спинке. Гипс разлетался на куски.
– Что ты делать! Мой бог! – вскричала донья.
– Ты не понимаешь! Касальянка! Это святая святых моих владений! Источник всех богатств!
Он размял отекшие руки, сел на кровать, задумался.
– Слушайте сюда. Мы с вами летим в Касальянку, – обратился он к Максиму и Федору. – Исидора сопровождает ментов. Бранко их взрывает.
– Всех?! – ужаснулась Исидора.
– Ну если сумеешь откачать своего Иванушку-дурачка, то я ему в Касальянке рыло начищу, – улыбнулся Перес.
– С вас триста баксов, шеф, – напомнил Федор.
Глава 33
Круиз траха
Не прошло и трех дней, как из Марселя отплыл в круиз на Буэнос-Айрес белоснежный теплоход под греческим флагом компании «Эпиротики». Теплоход назывался «Ренессанс», капитан назывался Папаиоанну, остальные члены команды назывались Попандопулосами. Попандопулосов было сто тридцать два человека.
Интерпол не поскупился. Иван и Вадим получили номер люкс со множеством зеркал, но с одной, правда непомерной ширины, кроватью.
Ольга и Алексей поселились в двухместных каютах третьего класса. Их соседями были французские круизные пассажиры.
– Зашибись! – сказал Иван, зайдя в свою каюту.
Вадим лишь поморщился.
– Вы во сне не дергаетесь? – спросил он Ивана, внезапно снова перейдя на «вы».
– Да откуда ж я знаю, Вадим? – искренне удивился Иван. – Я же сплю, значит, в отключке. Поспишь рядом, узнаешь.
Вадим еще больше скривился.
После назначения Ивана командиром группы между друзьями по борьбе пробежала черная кошка. Вадим оставался командиром по российским законам, Иван стал главным по международным правилам. Вадима это весьма задевало, Иван же – в силу чисто природной деликатности – старался не заострять вопроса. Правда, и повода покомандовать пока не было.
На корабле собралась неплохая компания: возвращались домой из Европы баскетболистки сборной Чили – двухметровые смуглые девки с раскосыми глазами и лапищами, как ковш экскаватора; плыли куда глаза глядят беженцы из Боснии; перевозил груз в две тонны тельняшек из России аргентинский купец Сильво. В Аргентине наблюдался ажиотажный спрос на тельняшки.
Кроме вышеназванных пассажиров пересекали океан агенты Переса: несравненная донья в люксе с огромным, но неиспользуемым по назначению сексодромом, и старик Бранко в трюмной каюте на двоих, напичканной динамитом.
Остальные пассажиры были в основном молодая французская шелупень, производившая много шума и вибраций. Эти ехали в круиз отдохнуть.
Надо сказать, что Бранко удалось пробраться на теплоход незамеченным для интерполовцев, и теперь, вот уже вторые сутки, он сидел в своем трюме, выше третьей палубы не поднимался, то и дело меняя динамитные шашки в холодильнике. Он где-то вычитал, что динамит лучше сохраняется при низкой температуре, но весь запас в холодильник не умещался, и Бранко охлаждал шашки по очереди.
Кстати, жара была жуткая. «Ренессанс» приближался к экватору.
Наши ребята, впервые окунувшиеся в роскошь тропических круизов, двое суток прожигали жизнь и доллары на верхней палубе у бассейна с баром, валяясь на топчанах с пластиковыми подстилками и в шезлонгах.
Ольга тут же обгорела и стала мазаться йогуртом, что тоже обходилось в копеечку.
На третий день, еще до обеда, Леша Заблудский быстро просадил свои командировочные в баре, выпив оглушительное для бармена количество мексиканской текилы – двести семьдесят граммов! – и упал в бассейн, где плескались две чилийские баскетболистки. Появление пьяненького тщедушного русского паренька позабавило двухметровых красоток, и они принялись перекидывать его одна другой, как баскетбольный, а точнее сказать, ватерпольный мяч.
Заблудский пьяновато хохотал от щекотки.
Эта разминка настолько возбудила одну из чилиек, что она, приняв очередной пас, не выпустила мяч из рук, а вылезла из бассейна с Заблудским на спине и, крупно шагая, удалилась по направлению к своей каюте.
Леша висел на ее плече, как полотенце. Совершенно потерял волю.
Иван и Вадим в это время возлежали в шезлонгах, нацепив черные очки, а Ольга пряталась под тентом, потихоньку слизывая йогурт с обгоревших рук.
Вынос Заблудского их взволновал.
– Куда она его? – спросила Ольга тревожно.
– Трахать, – пояснил Вадим.
– Господь с тобой, Вадик! У него ж не встанет со страху! – простодушно возразила Пенкина.
Капитан, пользуясь эвфемизмами, объяснил, что это совсем не обязательно и чилийка сможет добиться цели, используя другие конечности Заблудского – ноги, руки… На худой конец голову.
– У него и голова не встанет. Напился, как змей, – сказала Ольга.
Иван заерзал на топчане. Направление разговора ему явно не нравилось.
Вадим снисходительно улыбнулся и пояснил, что мужчина всегда должен оставаться мужчиной. Не успел он закончить свое изящное рассуждение, как из бассейна, будто стратегическая ракета из шахты, выдвинулась оставшаяся чилийка. Вода стекала с нее водопадами. Чилийская девушка была раздосадована потерей русского юноши и искала замену. Ее раскосый взгляд скользнул по обнаженным телам и остановился на капитане Богоявленском.
Не успел Вадим охнуть, как могучая чилийка (центровая чилийской сборной, как позже выяснилось), шагнув к Вадиму, вырвала его из шезлонга и, забросив на спину, пошла вслед за товаркой.
