Лариса Райт - Плач льва
— Сидите!
От этого резкого, неожиданного окрика Юленька как подкошенная повалилась обратно.
— Я правда отдам, — залепетала она неуверенно, сама себя презирая за то, как жалко и унизительно выглядят ее сбивчивые обещания.
— Да-да, хорошо. Отдадите. Я понял, — мужчина сам вскочил со стула и зашагал по комнате из угла в угол. Он ходил и бормотал какие-то незнакомые Юленьке фамилии. «Знакомых в органах вспоминает», — решила девушка и вжалась в кресло еще сильнее.
— Булатников. Нет, не пойдет. Может быть, Корнеев? — продолжал вести этот нелепый диалог с самим собой хозяин квартиры. — Нет, Корнееву подавай громкие имена. Тогда кто? Шепелев? Нет. Хорько? Не вариант. А если Ставицкий? Да, Ставицкий. Почему бы и нет? Можно попробовать, — он достал мобильный и, отыскав в списке нужный контакт, быстро набрал номер. — Сергей? Да. Это я. Надо же, узнали… Спасибо, спасибо, своим чередом. Видите ли, нужна ваша помощь. Вопрос щекотливый. Да, смогу. Да, подъеду. Хорошо, договорились, через час.
«Я пропала, — поняла Юленька. — Меня посадят».
— Никуда не уходите! — приказал еще раз мужчина и направился к двери. Но прежде чем выйти из комнаты, обернулся и посмотрел на Юленьку с каким-то мучительным сомнением, будто размышляя о чем-то и взвешивая все «за» и «против».
— Правильно, что сомневаешься, — проговорила девушка, как только за мужчиной захлопнулась дверь.
К ней тут же вернулось утраченное равновесие. Дожидаться возвращения хозяина квартиры она не собиралась. Покидав на скорую руку в сумку все самое необходимое, Юленька как раз намеревалась распахнуть дверь и удалиться по-английски, когда обнаружила, что ее заперли снаружи на замок, открыть который изнутри невозможно. Так просто сдаваться девушка не хотела. В ее жизни слишком много неприятностей, чтобы она могла позволить им усугубиться. Недолго думая, она вызвала службу спасения, объяснив, что ее запер муж, который уехал на несколько дней в командировку. Дверь была взломана, Юленька вызволена и настолько счастлива этим новым ощущением свободы, с которой уже успела попрощаться, что не заметила, как за спинами ее спасителей возник хозяин квартиры.
— Что здесь происходит? — требовательно спросил он.
— Ой! — испуганно пискнула мгновенно потерявшая всякую храбрость Юленька.
— А вы кто? — в свою очередь обратился с вопросом главный спасатель.
— Я здесь живу.
— А… Стало быть, муж вернулся. Что же вы, гражданочка, раньше времени панику поднимаете? Зря только дверь испортили.
— Какой муж? Что вы устроили? Вы вообще в своем уме? — накинулся мужчина на Юленьку, как только сотрудники службы спасения отбыли восвояси.
Девушка ничего не могла ответить. Она только смотрела на него широко раскрытыми глазами и видела, что вернулся он, как ни странно, один, а вместо наряда милиции с ним приехала какая-то большая коробка, маркированная логотипом фирмы — крупнейшего поставщика офисной техники. «Что это? Хочет скрутить меня и спрятать в картонную упаковку? Вынести из квартиры, чтобы никто не заметил? Ну да, отвезет сейчас, наверное, к своему… как же его… вот, вспомнила: Ставицкому. У того, наверное, офис какой-нибудь тихий или склад. Будут там держать меня в заложниках, пока кто-нибудь деньги не принесет. Я же сказала, что у меня родители есть, и девчонки в общежитии хорошие. Прекрасно. Вот и будет тебе урок, Юля. Плохо тебе? Ну и что же. А ты все равно не болтай. Да еще первому встречному. Нашла, кому душу выплескивать. Или забыла, в каком мире живешь? Решила, что тебя пожалеют? Да кому ты нужна?! Каждый давно сам за себя, а на других наплевать. Интересно, как он собирается меня в эту коробку засовывать? Не такая уж она и большая, и вообще, там, кажется, что-то есть. Иначе зачем было так упаковывать? Он уже минут десять со скотчем возится. Может, предложить ему нож? Ну да, правильно, Юль, тогда и веревку заодно, и ту тяжелую статуэтку из прихожей (она будто специально создана для ударов по голове). А может, у тебя еще и пистолет где завалялся случайно? Так ты предложи ему, не стесняйся!»
— Принесите мне, пожалуйста, нож!
— Что? — Вместо того чтобы отправиться выполнять просьбу, Юленька медленно осела в кресло.
— Ладно. Я сам, — мужчина вышел из комнаты и через минуту вернулся с маленьким ножиком-пилочкой. Он или не замечал странного поведения девушки, или списывал ее испуг и растерянность на переживания, или априори считал всех беременных заторможенными и неспособными адекватно реагировать на ситуацию. Хозяин квартиры молча возился с коробкой и удостоил Юленьку очередного вопроса лишь тогда, когда ему удалось наконец вскрыть картон:
— Куда поставить?
— Что?
Мужчина взглянул на девушку с кривой ухмылкой, которая, видимо, была призвана спросить: «Ну что ты заладила — «что, что»?»
— Вот это, — он кивнул на нечто, лежащее внутри коробки.
Юленька вытянула шею, но не увидела ничего, кроме кусков пенопласта. Зрелище, однако, ее немного успокоило. Пенопласт, «поставить»… По крайней мере, запихивать ее в коробку пока вроде бы никто не собирается. Хозяин квартиры тем временем окончательно распаковал принесенное добро, и на полу перед девушкой появилось чудо техники, именуемое принтер, сканер и ксерокс в одном флаконе.
— Я думаю, вот здесь будет удобно? — Мужчина показал на письменный стол.
Юленька медленно кивнула. «Он собрался переезжать? Будет сторожить меня, пока я не заплачу?»
— Ладно. Тогда надо освободить место, — он решительно направился к столу.
— Стойте! — Юленька неожиданно проявила решительность. Не хватало еще, чтобы из-за него что-то случилось с ее дипломом. Не дай бог потеряются какие-то статьи или разорвется чертеж! Ей и так уже тяжело было стоять перед кульманом, а если еще и придется переделывать уже выполненную работу, так вообще никаких сил не хватит! Девушка неторопливо сложила листы бумаги в аккуратные стопки, разгладила ватманы и прикрепила к чертежной доске.
— Что это? — заинтересованно спросил мужчина.
— Проект жилого комплекса класса люкс. Моя дипломная работа.
— Позволите? — он некоторое время разглядывал чертеж. — Это фонтан?
Юля кивнула.
— А это?
— Парковые аллеи.
— А здесь?
— Детская площадка.
— Что ж, любопытно. Весьма интересно, скажу я вам.
Юленька равнодушно пожала плечами. Она не была уверена в том, что его положительная оценка должна ее радовать. Кто он такой? Может быть, Баженов? Или Казаков? Или, ненароком, сам Стоун?[6] Она продолжала методично расставлять учебники по полкам, убирать карандаши в стаканы и ластики в ящик стола. Даже отнесла на кухню грязные чашки. В одной из них уже заплесневели остатки жидкости. Неудивительно: последний раз она садилась за работу полторы недели назад. Девушка протерла тряпкой убранный стол и сообщила понуро:
