KnigaRead.com/

Олег Зоин - Вчера

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Олег Зоин, "Вчера" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Позже отторгнутые поняли, что списки составлялись с подачи кураторов групп. За каждой группой с первого дня учебы был закреплен специальный куратор. Внешне все очень безобидно, просто некая классная дама для решения мелких вопросов. Очень вероятно, что все кураторы работали на КГБ и студентов просто разрабатывали. Поэтому не только разнузданное поведение было причиной, что их не оставили на юрфаке, но и небрежные разговоры по вечерам, насыщенные «негативными» высказываниями в адрес режима…

Плюсом перевода в МФИ стало то, что бывших студентов МГУ университет обязался обеспечить общагой, так что вскоре Семён снова оказался на знакомой Стромынке и смог экономить на оплате угла у Марь Степанны…

На учётно–экономическом факультете МФИ встретил тех двух девиц, Галку Хлопонину и Риту Аросеву, с которыми познакомился в августе 1954‑го при попытке поступить на экономический факультет МГУ. Им тогда тоже не повезло и они перекинулись в финансовый. Как старые знакомые, обрадовались друг другу и стали поддерживать дружеские отношения…


Ноябрь. Муторный многодневный дождь. На лекции в МФИ ходить неохота. Как всегда, встретились с Нинкой у Центрального телеграфа. Она как мокрый некормленый щеночек. Пошли по улице Горького. Зашли в «Срам» (кафе «Марс») при театре имени Ермоловой. Выпили по чашечке кофе и одну булочку с марципаном на двоих. Она пожаловалась, что после исключения из МГУ и выселения из высотки её положение в Москве очень шатко, а возвращаться к тетке в Казань гонор не дает, да и что там, в провинции, делать. Конечно, к её исключению Сенька имеет вроде бы прямое отношение и его долг чего–нибудь предпринять. Да, в общем, Нинок и небезразлична ему.

Судили–рядили, и он предложил сбегать в ЗАГС и оформить брак. Раз у него ещё действует пятилетняя студенческая прописка в Москве, то жена вполне легально может жить при муже. Решено! Расстались до завтра, решив быстро всё оформить, никому ничего не докладывая.

Как и было намечено, встретились с паспортами в карманах. Нина подняла свои «связи» и нашла, что во Фрунзенском райЗАГСе работает подруга подруги. Созвонились. Поэтому им всё оформили за полчаса. Молодожёны поучили свидетельство о браке, и выпили с этой полуподругой бутыль шампанэ. Нина взяла его фамилию. Она теперь Серба, а не Ильнуровская. Другая полуподруга сделала, меняя ей в связи с переменой фамилии паспорт, тоже большое одолжение, не проставив по забывчивости штамп о браке. Таким образом, Нина Александровна Серба оказалась милой незамужней молодой женщиной, что давало ей определенный манёвр и могло пригодиться в будущем.


В конце ноября прошли слухи, что в Венгрии антисоветское восстание, которое утоплено в море крови. Враз зашевелились и венгерские студенты. Одни спешно паковали чемоданы и трезвонили в посольство, пытаясь поскорее уехать, чтобы успеть покрасоваться на баррикадах, другие ходили, понурив головы, но так длилось недолго. Впрочем, это особенно не бросалось в глаза. Хотя однажды утром, придя на лекции, советские студенты установили, что из МГУ и других столичных вузов куда–то одномоментно подевались венгры. Не зря, получается, предусмотрительный Ольгерд Кутафьин долбил в прошлом году венгерский язык. Или ему старшие товарищи подсказали, что знатоки венгерского скоро понадобятся?..


Всю осень вплоть до Нового года Сенька с Нинулей гуляли каждую свободную минуту по Москве. Прекрасно изучили центр. Привыкли ходить в театры. Были и в Большом, и в Вахтанговском, и в имени Моссовета. Но особенно часто захаживали погреться в оперетту. Раза по два–три пересмотрели весь репертуар. Да и как было не любить театр оперетты, в котором восхитительно пела Татьяна Шмыга и волнующе танцевали Ирина Муштакова и Владимир Шишкин… Лучших тогда, вероятно, не водилось и в Париже…


В финансовом институте в конце декабря началась зимняя сессия. Из трёх экзаменов Серба сдал на отлично основы советского гражданского и трудового права и политэкономию проклятого никак не догниющего капитализма, а теорию бухучёта — на «хорошо».


Одно было плохо — они с молодой женой не имели своего интимного угла и слонялись по Москве, как неприкаянные. Нина кантовалась у подруги–москвички в Армянском переулке, а Сенька всё у Марь Степанны… Конечно, если Нина из–за непогоды частенько оставалась ночевать, старушка только радовалась полночному совместному чаепитию, а затем хихиканию и перешёптыванию в молодёжном углу…

Маме написали письмо. Мама ответила очень сухо и формально. Сенька понял, что его самостоятельное решение пришлось ей не по нраву. Мама приехала в начале декабря на один день. В Москве тогда остановиться было проблемой, и она, познакомившись с невесткой, уже вечером уехала в Запорожье. Молодожёны не стали ей ничего объяснять. Они были молоды, наглы и невоспитанны. Что был в своей категоричности неправ, Семён понял лишь спустя много лет…


Уже скоро полгода, как они с Ниной поженились, но никак не могут по–человечески уединиться, то есть снять комнату.

Семёну некогда было заниматься поиском подходящего жилья, а о восстановлении Нины на мехмате теперь речь вообще не заходила. Неотвратимо наступала промозглая московская зима, и жизнь стала невыносимой. Но и у атеистов бывают чудеса.

Вчера вроде что–то наметилось. Семён зашел на юрфак, где ещё недавно учился, и встретил Вальку Кащенко, занудную прыщавую дуру. Однако она всегда постреливала на него глазками и ни с того, ни с сего зачем–то пригласила в гости. Видно, не знала, что Сенька женат, и возжелала закадрить его. Вчера же он вечером к ней на Грановского, за Центральным Телеграфом, сразу же и подвалил. На первом этаже просторная комната с отдельным входом. Короче, по московским меркам — кайф! И сама, без предков, кои уже лет надцать кантуются в Магадане по вербовке и в Москву пока не стремятся. Ещё есть жутко строгая овчарка Эльза.

Короче, Сенька попил чаю с сушками и с лимоном, а на десерт раздавили бутылку принесённого им портвейна десертного Сурож /0,75 л./ и славно побазарили. Вино оказалось тёмно–золотистого цвета и весьма крепким. В букете его чувствовались своеобразные приятные пряные медовые тона. Всё–таки, трехлетняя выдержка. Винкомбинат «Массандра» не подводит советского человека! Под сей классный портвейн перемыли всем на юрфаке косточки.

В конце–концов Валюха поняла, что с Сенькой полный облом и что он действительно закабалён. Семён же (вымирающий тип честного человека) даже паспорт со штампом показал. Она взгрустнула и пожелала ему «долгой–долгой и счастливой–счастливой семейной жизни» и для укрепления семьи пошла на невиданный в Москве шаг — дала на месяц–полтора ключ от своей дачи в Снегирях, это где–то час езды от Москвы в сторону Нового Иерусалима.

А раз уж Валины родители который год работали в Магадане, то в даче зимой никто не жил.

Нинка страшно обрадовалась, и было намечено завтра же заселить буржуйские апартаменты!


Вчера в четверг Семён с Ниной ездили смотреть Валькину дачу. Потратили полдня. Ну, в самом деле, выехали в полдень, а добрались часа через три — уже синело–вечерело. Пока разобрались, как туда, в эти самые Снегири добираться. До метро «Сокол» путь сам по себе неблизкий от Сенькиной Композиторской, где он уже не мог больше снимать угол у любезной Марьи Степановны Коробковой (Котёнковой, Кошечкиной или как ещё) — которая отказала ему как женатику, чтобы не терпеть того разврата, что иногда Нина оставалась с законным мужем до утра.

От «Сокола» несколько остановок троллейбусом до Покровского — Стрешнева, а дальше паровичком или электричкой до Снегирей. Поезд тянулся мимо занесенных февральскими метелями пригородных станций, останавливался, простуженно свистел и снова лязгал желдорметаллом.

Наконец наступил конец путешествия, и Семён с Нинкой вывалились на платформу Снегири. Расспросили в пристанционном продмаге, куда им итти, и, пройдя по едва проступавшей в синих снегах тропке минут сорок и перебравшись через пустынное в это время недружелюбное шоссе, вошли в окраинный поселок новых бревенчатых дач и разыскали нужные улицу и дом. В целях конспирации я, Зоин, не называю ни дома, ни улицы.

Пробравшись через сугроб на невысокое деревянное крыльцо, отперли драгоценным ключом скрипучую дверь вкусно пахнущего недавно срубленного из мачтовой сосны домика, состоящего из сеней, двух комнаток и кухни.

В одной из комнат стояла грубо застеленная расшатанная старинная двуспальная кровать с медными выкрутасами в головах, такой же несуразный дубовый шкап и пара тумбочек.

Сенька с Ниной быстро скинули пальтеца и прыгнули обниматься и миловаться в кровать. Процеловавшись всласть несколько минут, они замерзли и бросились готовить ужин. За окном, конечно, уже стояла морозная тихая ночь, но с электричеством было всё в порядке, а в дровянике рядом с домом Сенька, выйдя исследовать туалетные проблемы, нашел огромный запас берёзовых дров.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*