Роман Волков - Клеймо Чернобога
— Дед, не суетись, я сыт.
— Пойдем, пойдем. Здесь все натуральное. Никаких консервантов, красителей и другой там гадости! Как в рекламе! Я только что молоко парное принес, с утренней дойки.
Он пошел вперед, и Косте ничего не оставалось, как идти за дедом. Они прошли в дом, Иван Сергеевич указал внуку на стол, накрытый чистой скатертью, вынул из холодильника кувшин молока, сыр, зелень, копченое мясо, ягоды, от груди порезал мягкий каравай большими кусками, поставил все это перед Костей. Тот еще немного поломался, но потом принялся за еду. Дед между тем неторопливо завел беседу.
— Наслышан о твоих подвигах, наслышан.
Костя возмущенно с набитым ртом замахал руками, мол, хватит, надоело уже. Иван Сергеевич покивал головой и продолжил.
— Сослан в ссылку, герой нашего времени.
Костя решил, что уж лучше один раз перетерпеть поток нравоучений, чем страдать каждый день и стал стоически молчать, тщательно пережевывая пищу.
— Ну что, указания по твоему воспитанию от твоих родителей я уже получил. Труд делает человека свободным. Да, внучек?
Это высказывание, как нельзя подходило к данной ситуации. Тем более, некстати вспомнил Костя, начертано оно было на входе в концлагерь. Он вспыхнул: ну сколько же можно! В конце концов, не такой уж он и грех совершил, чтобы так страдать. Ведь преступление должно соизмеряться с наказанием.
— Долго я у тебя буду батрачить? — буркнул он.
— Столько, сколько нужно. — Старик поскреб аккуратные седые усики. — Будем исправлять тебя трудом. А исправлять придется много. Мужика из тебя надо делать.
Это совсем уж оскорбило Костю.
— Как это? А я, по-твоему, кто?
— Ты еще мальчишка. И так случилось, что в свое время я служил Родине, вместо того, чтобы заниматься воспитанием твоего отца. Занималась им твоя бабушка, профессиональный учитель, царство ей небесное. Вот из-за этого он и получился в нее. Вот из-за этого, из-за педагогического, а не армейского воспитания, теперь и твои беды. Но ничего. Все будет хорошо.
Костя понял, что попал по полной программе. Мало того, что он должен корпеть на каторге, так еще произойдет ломка его морально-этического облика.
А дед нисколько не собирался успокаиваться. Поскрябав усики, он продолжил:
— Как ты думаешь, сколько мне лет, Костя?
Вопрос был провокационный. Костя, конечно, не знал, и дед прекрасно об этом знал.
— Семьдесят семь! — выпалил Костя, не сомневаясь, что ошибся.
— Семьдесят восемь. Но это неважно. Костя, как ты думаешь, во сколько лет ты умрешь?
Костя опешил, и после долгой паузы, во время которой дед безотрывно смотрел ему в глаза, ответил:
— Откуда я знаю? Вот, может, сейчас косточкой от вишни подавлюсь, задохнусь и умру.
Дед усмехнулся.
— Случайностей в жизни не бывает. Это отговорки трусов и неумех. Ешь аккуратнее, вот и не подавишься! А если хочешь дожить не до моих лет, а хотя бы до семидесяти, придется изменить свой образ жизни. И я тебе в этом помогу.
Завтра встанем рано, сделаем зарядку. Потом побежим до озера. Вода, хоть Ильин день прошел, еще очень теплая. Поплаваем, опять пробежимся до дома. Позавтракаем, и пойдешь на трудовой фронт: в теплицы. Я с директором договорился, чтобы он тебе девчачью работу не давал, саженцы унавоживать. Поставят тебя на нормальные мужские работы: вспашка, боронование. Потом вас в столовой покормят, в главном корпусе, потом полчасика погуляешь — и опять на работу. Часа в четыре домой придешь, здесь мы с тобой пополдничаем, по хозяйству маленько позанимаемся, дрова порубим для бани, заборчик доделать надо. Потом — на речку или в бане паримся, ужинаем, и пожалуйста — приступай к обучению. Хочешь у себя в комнате, а можешь на веранде или во дворе, я там лампочку уже пристроил. Ну а пока можешь обустраиваться, будешь вон в той комнате жить, там чисто, светло. Сегодня моральная подготовка к новому распорядку, можешь пока учить свои билеты, а с завтрашнего дня начинаем.
Костя плюхнулся на койку в выделенной ему комнате. Может в этом и есть суровая сермяжная правда? Стану настоящим мужчиной (вспомнилось, как мать ругала отца за то, что он своими руками ничего сделать не может). Он представил себя этаким могучим исполином с грубыми мускулистыми руками, добрыми глазами и интеллигентными чертами лица. Мужчины такого уважают и немного побаиваются, а женщины вокруг вьются стаями. Ладно, пусть будет так. Костя взялся за учебники, и штудировал их до самой ночи, прерываясь на обед и ужин.
Утром после зарядки, водных процедур и легкого завтрака, он отправился к теплицам сельскохозяйственного техникума, совершенно не замечая чубатого усача, что сидел вдалеке на скамеечке.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Утро
Поезд подъезжал к Московскому вокзалу. Влада уже стояла в тамбуре, сжимая коленками свой чемодан-шкаф на колесиках. Она, не отрываясь смотрела в окно и молча восхищалась развитием цивилизации. Ее потрясали высокие дома, мосты, широкие дороги и машины, красивые машины! Сейчас она ступит на эту удивительную землю! Поезд медленно скользил по перрону. Влада всматривалась в незнакомые лица, пытаясь увидеть лицо со шрамом. Вот и приехала. Она кое-как вытащила чемодан. Народа было много, но дядю Сашу видно не было.
— Девушка, такси?
— Спасибо, не надо, — смутилась она. И вдруг ее передернуло: а вдруг Товстыко перепутал время и неизвестно когда придет? А может он вообще ждет ее не сегодня?
— Влада? — На нее смотрел огромных размеров человечище. Все лицо по диагонали пересекал глубокий шрам.
— Да. Александр Игнатьевич?
— Зови меня дядя Саша. Чемодан твой? — Влада кивнула, — пошли к машине.
Товстыко взял чемодан, и они пошли через весь вокзал к стоянке.
— Отец как поживает? — спросил дядя Саша после того, как они сели в красную спортивную «Мазду» и тронулись.
— Нормально. Работает. — Влада во все глаза смотрела на город, вертя головой в разные стороны.
— Хорошо. А ты, значит, решила в техникум поступать. Что ж, поможем, чем сможем! Я перед Семеном в большом долгу. Да не крутись ты так, голова отвалится! — он тихо хохотнул. — Вот документы сдадим, обустроишься у меня и съездим в город. Я тебе все покажу! Везде сходим! И в Исакий, и в Казанский, и в музеи во все! И в ресторан тебя даже свожу. А может, хочешь в какой-нибудь клуб в боулинг шары погонять?
— Я не знаю. Мне все интересно.
— Ладно. Времени теперь у нас будет много. Везде успеем.
Влада кивнула головой. И всю дорогу мечтала, как она гуляет по Питеру, ест разные вкусности в кафе, играет в боулинг. А подругам сколько она всего расскажет, когда вернется. У нее ведь в городе нет боулинга! Хотя, правда, есть городки и лапта, которых здесь точно не найдешь.
Ехали они довольно долго. Позади остались небоскребы и новостройки. С каждым километром дома становились все ниже и ниже. Местность очень напоминала Пензенскую область, только полей практически не было. Но Влада знала, что это не одно и то же. Ведь она рядом с Питером!
Наконец они свернули с главной дороги. Дядя Саша сбавил скорость, и вскоре Влада увидела, что они подъезжают к серому кирпичному трехэтажному зданию. На торце здания красным кирпичом был выложен рисунок — большой колос. Машина завернула за угол и мягко притормозила у входа с большим козырьком над дверью.
— Вот и приехали, — нарушил молчание дядя Саша, — пошли. Не забудь документы.
Они вышли из машины и направились к зданию. «Совхоз-техникум» — прочитала Влада на бордовой табличке с гербом, которая висела рядом с дверью. Товстыко и сильно оробевшая Влада прошли до конца коридора, отделанного белыми поблеклыми панелями и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь потолок был побелен, а стены покрашены желтой краской. Наверное, денег на ремонт хватило только на первый этаж. Хотя, может, к сентябрю и здесь отремонтируют.
На двери висела надпись «Приемная комиссия». Дядя Саша без стука зашел.
— Привет, Валентина Николаевна. Вот, как обещал, абитуриентку вам привел. Как набор в этом году?
— Ой, Саша, Саша! Лучше не спрашивайте. С каждым годом все меньше и меньше. Все стараются в городе высшее образование получить. У нас-то только сельские могут учится, кто живет рядышком, общежитие-то так мы никогда и не построим. А из самого Питера-то кто ж к нам поедет? А у вас, если еще кандидатуры есть, приводите. С удовольствием примем. Давайте документы. Посмотрим, — она обратилась к Владе.
Влада протянула документы и жутко разволновалась, когда Валентина Николаевна их изучала, а потом, сурово молча, заполняла какие-то бланки.
— Очень хороший аттестат, — она вернула Владе документы, — такие у нас не часто встречаются. Что ж, можно поздравить. С этими оценками мы вас зачислим без экзаменов. Пройдете только сейчас собеседование у директора, он как раз на месте.
