Дни, месяцы, годы - Лянькэ Янь

– Куда идешь? – спросила его Четвертая тетушка.

– Впереди будет развилка, ступай на запад, в лощину Уцзява, там живут пять братьев-холостяков, нашей младшей любой из них подойдет.

Четвертая тетушка остановилась и с сомнением посмотрела на мужа. На левую щеку Ю Шитоу сел комар, Четвертая тетушка прихлопнула его и зашагала дальше. Дошла до развилки и встала подумать.

– Иди на запад, – подсказал Ю Шитоу. Четвертая тетушка послушалась, и скоро впереди показалась лощина Уцзява. Деревушка там стояла невеликая, немногим больше ста человек. На поле у околицы вовсю шла работа, кто-то до сих пор выкапывал кукурузные стебли, а кто-то уже сажал пшеницу. Четвертая тетушка перед выходом принарядилась и шла быстрым шагом, поэтому люди побросали работу и глазели на нее. В той деревне жила старшая сестра Четвертой тетушки, она издалека заприметила младшую. Семья у Третьей тетушки была большая, детей и внуков полон дом, и всей семьей они вышли в поле тянуть сеялки, сажать пшеницу. Поставив ладони козырьком, взглянули на Четвертую тетушку, и тут Третья тетушка бросила свою веревку.

– Матушка, ты что? – спросила ее невестка.

– Женщина идет, на сестру мою похожа.

Ю Шитоу схватил Четвертую тетушку за руку и велел ей подождать у околицы.

С поля к ней подошла женщина, кричит:

– Эй, никак, младшая сестра?

Четвертая тетушка удивилась:

– Старшая, ты, что ли?

– Сейчас ведь самая страда, чего тебе дома не сидится?

– Ищу жениха для Третьей дочери, слыхала, у вас в деревне живут пятеро братьев, все холостяки.

Они встали у дороги, растерянно разглядывая друг друга, и на глаза у обеих навернулись слезы. В девичестве сестры вместе работали в поле, вместе носили воду и пасли коров, но, как вышли замуж, виделись редко. Были они погодки, и, хотя на долю Третьей тетушки выпало больше радостей, выглядела она лет на десять старше сестры: в шестьдесят лет уже ходила, переваливаясь, лицо рассекали глубокие морщины. Четвертая тетушка посмотрела на нее и говорит:

– Сестра, постарела ты, и голова совсем седая.

– И ты состарилась, шутка ли: к тридцати годам овдоветь, остаться одной с четырьмя дурачками. Все говорю, надо бы пойти проведать тебя и детишек, но время никак не выкрою.

– Внуки и внучки здоровы? – спросила Четвертая тетушка. – Слыхала, вы новый дом поставили, с черепичной крышей, но я из-за дурачков не смогла к вам выбраться, помочь на кухне, пока стройка шла.

– А кто же сегодня остался с Третьей дочерью и Четвертым дурачком? – уставилась на нее сестра.

– Дурачка я заперла в сарае.

Так они и стояли у околицы, говорили о том и о сем, пока мимо не прошел старик с дребезжащей сеялкой. Только тут сестры опомнились и направились к дому.

Зашли во двор, а там и правда новый дом с черепичной крышей – запах серы от кирпичных стен еще не успел рассеяться. На главной дорожке и под туной, что росла посреди двора, гуляли запахи кирпича и черепицы. Четвертая тетушка стояла под туной и нахваливала: какой большой дом, да светлые комнаты, да крепкие балки, и дерево отличное – ахала, любуясь счастливой жизнью сестры. И наконец перешла к делу и во всех подробностях рассказала о постыдных делах Третьей дочери и Четвертого дурачка. Сестра развела огонь, вымыла овощи, раскатала тесто, поставила воду и пошла на зады деревни к холостякам – не успела Четвертая тетушка оглянуться, а старший из пятерых братьев тут как тут. Было ему уже под сорок, тощий, сутулый, услыхал, что люди согласны выдать дочь в их семью, и явился, радостно улыбаясь. Принес Четвертой тетушке свежие финики, усадил ее под туной, и завели они обычный деревенский разговор: о посевах, об урожае, о погоде, о стройке, о разных мелочах.

Наконец Четвертая тетушка спросила:

– Вы все пятеро холостые?

Старший брат горько усмехнулся, опустил голову:

– Все холостые.

– Моей дочери двадцать восемь лет по старому счету [18].

– Второму брату у нас тридцать пять, Третьему тридцать три, Четвертому тридцать, Пятый мал, ему всего двадцать семь.

– Второй и Третий подходят, – подсказал Ю Шитоу.

– По возрасту Четвертый подходит лучше всех, – сказала Четвертая тетушка.

Старший брат ответил:

– Из нас пятерых Четвертый брат самый видный, и плотничать умеет, ему уже сосватали девушку из соседней деревни.

– А Третий брат? – спросила Четвертая тетушка.

– Третья тетушка говорила, что у вашей Третьей падучая, но на лицо она не уродина, умеет работать, стряпать, шьет немного. Второй брат у меня тугой на ухо, в детстве оглох от новогодних хлопушек, а в остальном здоров. Как я погляжу, лучше выдать ее за Второго брата.

– И правда, Второй подходит, – сказал Ю Шитоу.

– Нет уж, я хочу найти Третьей дочери здорового мужа. От здорового жениха я ни одного подарка не попрошу, а в приданое дам раздвижной сундук, большую кровать из ясеня, постель, одеяла и одежду жениху, по два комплекта на каждый сезон.

Ю Шитоу удивился:

– Откуда ты возьмешь столько приданого?

– Не твоя забота, – отрезала Четвертая тетушка.

– Вещей немало, – отвечал Старший, – но мы ведь не на вещах женимся.

– Ладно, уступлю, – говорит Четвертая тетушка, – сгодится любой из вас, кроме глухого.

Старший поднялся с табурета, собираясь уходить:

– Я и глухого-то сватаю только из уважения к Третьей тетушке.

Четвертая тетушка тоже поднялась и сердито сказала:

– Ну и иди, и живите до конца дней бобылями.

Ю Шитоу забеспокоился, потянул Четвертую тетушку в сторону, но она сбросила с себя его руку. Старший растерянно стоял на месте, глядя на Третью тетушку, которая прибежала из кухни ему на выручку. А Четвертая тетушка уже развернулась и пошла со двора, на улице встретила возвращавшихся с поля соседей, те уговаривали ее остаться и поесть на дорогу, но Четвертая тетушка только обернулась к застывшему в сестрином дворе Старшему и повторила:

– Сгодится любой, кроме глухого!

Старший в ответ покачал головой, и Четвертая тетушка пошла восвояси.

Так и ушла, не притронувшись к угощениям в новом доме с черепичной крышей.

Глава 3

Солнце поднялось на середину неба, над гребнем клубился едва заметный пар. Дымы, что поплыли в обед над деревнями и селами, мало-помалу растаяли. Четвертая тетушка съела лепешку, которую прихватила из дома, запила родниковой водой и обошла еще три деревни, на которые указал Ю Шитоу. Видела нескольких женихов, но либо мужчины воротили нос от слабоумной невесты, либо Четвертая тетушка находила в их теле какой-нибудь изъян. Она устала от долгой ходьбы, ноги ныли, но пара для Третьей дочери так и не нашлась. Четвертая тетушка прошла еще немного вглубь хребта Балоу и оказалась у деревни, где жила Старшая дочь. Издалека увидела, как Старший зять, хромая на обе ноги, носит воду и поливает свой яблоневый сад, один-одинешенек ковыляет по пустынному склону, будто трехногий вол по пашне. Из глаз Четвертой тетушки полились слезы.

– Ты что? – спросил ее Ю Шитоу.

– Умру, но найду для младшей дочери здорового мужа.

Пошла дальше по горной дороге и теперь разглядела два яодуна [19], в которых жили Старшая и ее муж, соломенный навес, под которым они готовили, и бесплодный яблоневый сад на косогоре. Сад, на который они возлагали весь цвет своих надежд. Несколько лет назад супруги посадили саженцы, хромой с костылем под мышкой носил воду, поливал саженцы, ухаживал за ними, как за детьми. Старшая чинила хромому одежду, готовила еду в большом котле, терпеливо ожидая, когда саженцы дадут плоды. Через три года в садах у соседей и в окрестных деревнях все ветки на яблонях налились бледно-розовым цветом, и лишь у них в саду деревья стояли зеленые, без единого бутона. На следующий год соседские яблони ломились от плодов, а в их саду созрело только несколько зеленых яблочек не больше куриного яйца. Когда Старшая увидела, что соседи купаются в деньгах от продажи яблок, она наконец не выдержала, выскочила в сад, набросилась на мужа и закричала: