Мануэла Гретковская - Женщина и мужчины
Яцек не до конца понимал, зачем отец дал ему старый комплект для бритья. На память? Или желал оказать услугу сыну, похожему на покойника, – ведь у покойников и после смерти растет щетина?
Дома Яцек застал Клару.
– Ты так рано? – Он вошел в кухню, не снимая куртки.
– Иоанна торопилась, у маленького температура. Я купила тебе сахар.
– Спасибо. – Он принялся заваривать чай. Двигался боком, стараясь не становиться прямо перед Кларой.
– Я разговаривала с Иоанной, у нее возникла блестящая идея, быть может, ты захочешь принять участие? – Она села у стола, поощряющим жестом придвинула Яцеку стул.
– И что за идея? – Он ждал, когда вскипит чайник.
– Она такое придумала! Немного магазин, немного кафе, немного реабилитационный кабинет, в общем, все в едином комплексе. Нигде ничего подобного еще не было. Вот послушай: все для людей с депрессией. Диски с музыкой, поднимающей настроение, комедии на DVD, книги, одежда веселых тонов и прочие приятные мелочи. И к этому всему – энергетические напитки, увеличивающие выработку серотонина; соответствующие салатики, супчики, масла для ароматерапии. Плюс массажный кабинет, плюс врач, который оценивает состояние человека, предлагает лечение или просто поддерживает разговором… – Яцек стоял к ней спиной, и она не видела его лица. – Магазин «Депрессия», – по-моему, это хит. Ты мог бы спроектировать дизайн…
– Я не ищу работу, по крайней мере такую!
При нынешнем своем состоянии он вообще не мог позволить себе роскошь чего-то хотеть, а любую попытку уговорить его на какие-то действия воспринимал как покушение на последние остатки личной независимости. Эти остатки он стерег, как пес кости; при малейшей угрозе их отобрать он чувствовал, как у него невольно оскаливаются зубы и прорывается из горла рык.
– Ну, мы с ней просто так болтали. – Клара хотела закончить разговор полюбовно. – Но идея, признай, неплохая, – не смогла она скрыть энтузиазма.
– Ты жаловалась Иоанне? – взглянул он наконец ей в глаза.
– На что?
– Откуда взялась эта ее идея? Ты, должно быть, рассказывала ей о моей депрессии.
– Яцек, не ты один этим страдаешь, у каждого четвертого поляка такие же проблемы, – успокаивала она его.
– А не могла бы ты оставить при себе свои сетования по поводу моих «проблем»?!
– Да не говорили мы о тебе, брось. Просто Иоанна подумывает о том, чтобы открыть свой бизнес. У Марека дела идут не очень успешно…
– И ты подкинула ей идейку, в которую вплела и меня. Может, стоило хотя бы предупредить?
– Знаешь что… ты устал. Отдыхай. Я иду в кино. – Она взяла со стола сумочку.
Клара еще не успела разуться и, наматывая шарф и доставая из шкафа пуховую куртку, пыталась изобразить видимость рационально принятого решения: она ведь не убегает, хлопнув дверью, а всего лишь собирается пойти в кино. Маскировка собственного бегства. Но стоит ли и дальше его маскировать? И от кого? Яцек оценивал события неадекватно. Мозговые волны в его голове превратились в самый настоящий шторм. Его разум тонул – и кричал. Кричал не на нее, Клару, – кричал, умоляя о помощи.
Она медленно шла по тротуару пустынной улицы вдоль трамвайных рельсов. Затем достала из сумочки гигиеническую помаду, зацепив шнурок мобильного телефона. Клара уже хотела бросить его обратно в сумку, но на экране высветился нечаянно нажатый в меню «Список телефонов». Выбрала между номерами: Павел 692 0… и, не успев ничего сказать, услышала:
– Что у тебя слышно, Клара?
– Я тебя не отвлекаю?
– Что, неужели настолько скверно?
– А… что? – попыталась она спрятаться за вопрос.
– Ты же знаешь, у меня абсолютный слух. Говори. – Даже в самых обтекаемых словах он мог распознать оттенки эмоций.
– Я… не могу больше.
– Ничего себе! Ты сейчас где?
– Гуляю.
– Где? – Он поудобнее устроился на диване и приглушил свет.
– Не знаю.
– И долго ты так собираешься?
– Что?
– Идти бесцельно, ночью…
– Это Яцеку нужна помощь, а не мне! – наконец уловила она покровительственные нотки врача.
– Я знаю парня, который ему поможет, только пусть твой муж придет. – После разговора с Кларой Павел подыскал для Яцека неплохого психотерапевта.
– Нет, не получится, – вынуждена была она отказаться уже в который раз. – Он говорит, что если и придет, то только к тебе.
– Ко мне нельзя, мы слишком близко знакомы.
– Он знает, что нельзя, поэтому так и говорит.
– Ну, раз нет, то не дави на него, не добавляй терзаний.
Павел верил в целебную силу беседы, причем не обязательно беседы с врачом. На протяжении тысячелетий те, кто заслуживал сумасшествия, спасались от него беседами с Богом, с духовником, с женой.
– Так что конкретно происходит?
– …Стена.
Пусть это было и не самое точное определение, но Клара устала от медицинских терминов. Ни один из них не мог описать того, что она чувствовала.
– Что ж, бывает и хуже, – Павел закрыл ноутбук.
– Он тоже не сидит в печали и апатии. Кидается на всех без причины.
– Чему ты удивляешься? С утра приходят какие-то ребята и сворачивают небо в рулон. Ты просыпаешься, и… пусто – нет неба. Кажется, так кто-то характеризовал депрессию.
– Ладно… Но тогда небо исчезает для всех? Или как?… Павел, это психическое заболевание, я не узнаю его!
Клара продолжала идти, и ее ботинки скрипели на морозе.
– Дай ему что-нибудь успокаивающее.
– Кажется, я его сама начну принимать.
Клара не воспринимала таблетки как зернышки, которые надлежит вбрасывать в горло и поливать водой из стакана, и никогда не верила, что из них вырастает здоровье. Такие лекарства были для нее последним из всех возможных средств, и прежде всего потому, что они – яд. И то, что они устраняют симптомы болезни, – лишь побочное действие этого яда.
– Клара, ты же знаешь, как обстоят дела. Выдержишь.
– Да знаю, знаю.
– Самое плохое скоро закончится. Это я тебе обещаю.
– Я получила приглашение в Китай. На месяц.
– Так поезжай.
– Но я обещала себе больше туда не летать… Впрочем, наверное… Как ты полагаешь, могу я его оставить?
– Поезжай. Не бойся.
– А ты не хочешь где-нибудь со мной выпить кофе?… О, прошу прощения, у тебя гость, – расслышала она чье-то покашливание.
Он ведь клялся в любви к одиночеству. Мужчины раздражают его, женщины нагоняют скуку. Жениться? К чему брать психотерапевтическую работу еще и на дом?
– Нет, это не гости, просто я тут кое-чем руковожу.
– Да-а? – Она не совсем поняла, о чем он говорит.
– Предоставляю консультацию плюс психотерапевтический душ. Так, знаешь, по-приятельски, – он захохотал.
– Не слишком ли позднее время?
– Люди странные существа, не правда ли? Ты помнишь красавчика – ну, того, что вертелся около тебя на последнем курсе учебы? Как мы его называли? «Пластик»?
– Нуда…
Она не общалась с Минотавром после разрыва, но знала, что он уехал из страны. Он писал ей из Австрии, из ЮАР. Она выбросила адрес. Несколько раз, сидя в своем кабинете, она отвечала на его телефонные звонки, но, кроме шума спутниковой связи, почти ничего не слышала. Павел после учебы получал докторскую степень в Штатах и не мог знать о ее тайном романе с женатым преподавателем.
– Ты общалась с ним?
– Очень давно.
– Он переехал в Австралию…
Сперва в Австралию уехал ее отец, теперь вот Минотавр… Мужчины, которые некогда были важны для нее, взяли за правило скрываться в другом полушарии.
– А вчера – умер, – закончил Павел.
– Откуда ты знаешь?
– С недавних пор я психотерапевт его врача, понятно, парень предпочел поляка, мы общаемся посредством Skype.[38] Пластический хирург, а собственное здоровье запустил, не уследил. Если бы обнаружили это раньше, у него был бы шанс.
– «Это»? То есть? Что именно? – Клара стояла как вкопанная, хотя на светофоре зажегся зеленый.
– Рак простаты.
– Ясно… А зачем ты мне это говоришь? Хочешь доказать, что лучше уж депрессия, чем… это?
– Я что, похож на проповедника? В нашем районе ко всем пристают свидетели Иеговы: «А вы знаете, что все умрут?» Клара, дорогая моя, – он говорил мягко, словно обращаясь к ребенку, – каждый из нас настолько не похож на других, что люди кажутся нам странными.
– Люди?… – не расслышала она.
– Люди – это такая разновидность животных, – тихо произнес Павел и погладил свою овчарку с повязками на глазах. – Да все будет хорошо! – вдруг бодро воскликнул он. – Яцеку станет лучше, и, возможно, у него больше никогда не будет рецидивов. Говорю тебе так не просто для того, чтобы утешить. По опыту своему говорю.
Вибрирование самолета перед взлетом чем-то напоминало дрожь нетерпения – скорей бы… скорей бы оторваться от этого китайского муравейника. Одиннадцать часов в воздухе, от Пекина до Варшавы, – вот что ждало Клару в рамках зимней акции. Она купила дешевый билет Королевских голландских авиалиний. Стюардессы здесь напоминали девушек из рекламы голландского какао: высокие блондинки в голубых костюмах доярок – строгие и слащавые одновременно.
