Эльмира Нетесова - Колымское эхо
— Да, Варя, тяжело тут дается хлебушек. Каждая крошка ценой крови отливается. Впрочем, оно всегда здесь так было. Где-то самолеты, поезда ходят. А тут умирают в дороге за хлеб. И никогда не знаешь, вернешься ли из рейса живым. Ничего не изменилось здесь к лучшему. Колыма всегда остается Колымой и проверяет всех на жизнь и смерть,— сказал Аслан.
— Смотри, снова Анастасия к тебе идет. Что это она зачастила? Или свободного времени у нее много появилось? Чего дома не сидится?— удивился Аслан, глянув в окно.
— Хлеб несет, видишь, буханка в руках.
— Да это лишь повод,— отмахнулся Аслан, добавив резкое:
— Любопытная, назойливая женщина.
— Нет, она не из таких,— открыла Варя двери, впустив бабу. Та, положив хлеб на стол, сказала скупо:
— Спасибо, Варя, выручила нас.
— О чем ты лопочешь? — отмахнулась хозяйка и спросила:
— Чего ревешь? Что у тебя стряслось?
— Дуська умерла. Я пришла позвать ее за хлебом. А она уже готова. До утра не дотянула. Видно, ночью плохо стало, а рядом никого. Глотка воды подать некому. А у нее сердце слабое. Все последнее время жаловалась. Я врачу говорила, да что толку? К нам медиков и дубиной не загнать. Считают, что о старухах заботиться не стоит. Вот и вымираем, как мухи. И что за врачи, чаще нас болеют. Все приезжие. Ночью их не добудиться и не дозваться. Ни за что не пойдут. То ли дело раньше врачи были. Сами приходили, без вызовов и просьб. Теперь сто раз поклонись прежде.
— Дуся жаловалась на сердце?
— Все последние годы. А что толку? На обследование не свозили, все только таблетки пихала человеку. Та послушно их пила, но без толку.
— Надо родню предупредить.
— Какой теперь толк, разве что похоронить.
— Она одна была?
— Конечно.
— Пока они приедут, дня три пройдет. Что ж, Анастасия, все время Дуся будет лежать в доме?
— А что делать? Не хоронить же без родни, обидятся насмерть,— сетовала Варвара.
— Ладно, подождем.
— Еще милицию, прокуратуру надо вызвать. Ты ее не трогала, не ворочала?
— Нет, оставила, как была. Она так и держалась за сердце. Умерла от приступа. Это сразу видно.
— А черт их возьми всех! Вот тебе и дети! Время пришло, глотка воды подать некому. Вырастила гадов! — чертыхалась баба зло.
— Ни одна она вот так померла. Наши дети как уедут в город, так и забывают о нас.
— Что делать, жить как-то надо. Без заработка не останешься. А на бабкиной пенсии всем не выжить. Это и дураку понятно,— хмурилась Варвара.
Аслан, не выдержав тягостной обстановки, ушел из дома, решил навести порядок в могильнике и вернулся уже вечером, когда на улице стало совсем темно.
В доме Вари битком людей набилось. Все тихо говорили о покойной. Евменыч молча слушал. Бондарев неприметно сидел на кухне, отвернувшись к окну.
— Жаль бабу. Всю жизнь старалась заработать побольше, чтобы вам помочь. Себя не жалела. Вот и скопытилась раньше времени. Хотя сердце у нее давно болело.
— Да как убережешься? Сама знаешь, ведь на трассе работала все годы. Никогда не отдыхала,— обронил кто-то.
— А когда было отдыхать? Трое детей, их растить надо, в одни руки легко ли? — вздыхали соседи.
— Оно и понятно. Мужика на глазах убила охрана. Помните, он упал. Сразу не смог встать. На человека орать начали. Подумали, что симулирует. А он вовсе не сачковал. Ноги сдали, поморозил их. Не смог встать. Охрана подскочила и забила насмерть. Мужик звал на помощь. А кто свою шею подставит? Так и не дали встать. Закопали тут же, как собаку. А семья живи, как хочешь.
— Да разве одного его так-то вот угробили? Без счету погибло. А у бабы после того и сдало сердце. Все боялась, что не успеет детвору на ноги поставить. Коли помрет, кому они нужны будут? Своих бед не обобраться.
— Ну, вырастила всех, а толку? Умерла одна. Никто ей ни в чем не помог. Одной таблетки не принесли. Иль не так? Чем больше детей, тем несчастнее старики,— говорила Варя.
— Ей сколько раз предлагали выйти замуж, все отказывалась, всех гнала, никого слушать не хотела, у ней на уме одни дети были. А кто о ней вспомнил?
— Не стони, не знаешь, что саму ждет Дусе такое не понравилось бы. Помирать когда-нибудь всем придется. И коли суждено уйти вот так, никто не поможет. Скажи, многим с нас дети помогли?
— Никому. Уж так коряво складывалось. А Дусе особо не везло.
— Ну, как-то она держалась, не унывала и на жизнь не жаловалась.
— Она и нам не разрешала сопливиться,— вставил старший сын Дуси.
— Сколько раз я предлагала ей деньги, но мама не брала. Не велела высылать. Грозила обратно вернуть,— сказала дочь.
— А зачем они нам здесь? Куда их потратишь? На харчи как-то пенсии хватало. Правда, пот лекарства дорогие. Не все, что надо, покупаем.
— Любка, а ты чего замуж не выходишь? — спросили младшую дочь Дуси.
— Иль в городе мужики перевелись?
— Да клеился один. Я его отшила.
— А чего так? — удивилась Варвара.
— Куда ему жениться? Он лет на пять моложе отца. Весь лысый, старый. Мамка его увидела и сказала:
— Куда за такого выходить? Через пару лет откинется, а ты мучайся! Кому такой мухомор сдался? Лучше подожди, не мотай хомут на шею, не спеши. И не выходи за алкаша. Лучше одна живи. Твое время покуда не ушло. Замужество, оно не всегда в радость случается. Вон хоть я, сколько раз могла мужика в дом принять, а не решилась. Потому как выбор жидкий. Или забулдыга, или хворый. Кому такое счастье нужно? Бабьи силы не бесконечные, вместо того, чтоб помочь детей поднять, от семьи сосать станет последнюю копейку. Так и не захотела рисковать. А уж предлагались стадами. Так у меня вас трое, да годов немало. Тебе-то куда спешить, кто в шею гонит? Живи спокойно сама.
— Мать права была,— тихо согласилась Варя.
— А я думаю, что и медлить нельзя! — подал голос Игорь Павлович.
— С чего взял? — изумилась Анастасия.
— Да то, что здесь Колыма! Все ж мужик в доме всегда помощник. Воды принести, иль дров нарубить, дом в порядке держать, мужчине всегда проще. Даже за хлебом в пургу сходить, кому легче? Или я неправ? А главное, сбегут с зоны зэки, как бабе самой отбиться от них? Другое дело, когда мужик имеется. И жену, и себя защитит без проблем...
— Ой, да не смеши, Игорь. Нет теперь таких. Это раньше защищали семью, нынешние враз к бабе под юбку прячутся. Только пить да жрать умеют. Вон Шурка со сто восьмого километра в мужья приняла придурка. Так он, когда беглые зэки в хату вошли, из избы в окно выскочил. Хоть бы кого на помощь крикнул, ведь Федя рядом живет. О бабе и не вспомнил. Рысью по дороге поскакал. А зэки пришли хлеба попросить. Даже не думали колотить или грабить хозяев. Им бы выжить. А тут сам хозяин сбежал, как паршивый пес. Они удивились. Понятное дело, даже слова поперек сказать испугались. Вот тебе и муж. Дала им Шурка буханку хлеба, они и ушли счастливые. Ни одного плохого слова бабе не сказали, наоборот. Только попросили их не выдавать.
— А тот ее мужик воротился?
— Конечно, но она его выкинула. Все его тряпки в кучу собрала и на пороге бросила, чтоб
пороги не марал идиот. Ну, кому такое говно нужно? Стыда не обобраться.
— Не поймали их? — спросила Люба.
— Не слышала про то. Говорили, будто собаки кого-то гоняли. Но может с волками сцепились. Их там как блох у барбоса. Охрана из зоны выходить боится.
