KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Станислав Новицкий - Запуск разрешаю! (Сборник)

Станислав Новицкий - Запуск разрешаю! (Сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Станислав Новицкий, "Запуск разрешаю! (Сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Серьезно?

— Попробуйте. Но как бы не пришлось жалеть. У нас много ярких жизненных примеров… Можете идти.

Опять бегу к автомату. Слава богу, Фрайман на месте. Коротко доложил обстановку.

— Ты сказал, что от Фраймана? — грозно переспросил Виктор Зиновьевич.

— В том-то и дело. Три раза.

— Ну и… — не унимался главный редактор.

— Через пять минут ухожу в море.

— Как фамилия командира?

— Не знаю. Он не сказал.

— Черт (на самом деле прозвучали слова из избранного непечатного), ему звонили?

— Похоже, да. Виктор Зиновьевич, а вы говорили ВМФ, ВМФ…

— Ты ВМФ оставь в покое, — моментально вскипел Фрайман. — Просто в семье, как говорится, не без урода.

— Можно без оскорблений? Или вы о ком?

— Короче. Слушай внимательно. Теперь садишься на корабль. Быстренько идешь Белым морем в Гремиху. Я позвоню. Там на причале тебя будет ждать офицер. Ты скажешь: «Я от Фраймана».

— Опять?

— Не перебивай. Тебя тут же грузят на судно и немедленно обратным курсом везут назад. Три слова: «Я от Фраймана». Не перепутай. И еще. Если тебя не встретят, а встретят тебя обязательно, запиши телефон командующего флотом. Номер особой секретности. Не потеряй.

Пока Фрайман рылся в своих многочисленных записных книжках, трубка молчала, а через минуту продиктовала что-то вроде: 921-46, добавочный — 231, пароль «Зенит», соединить с девятнадцатым.

— Когда соединят, произнесешь: «Я от Фраймана».

— Виктор Зиновьевич…

— Не исключено, что тебя отправят самолетом… Всё.


Через двое суток подплываем к Гремихе. Проходим мимо подлодок, сторожевых кораблей и торпедоносцев. Физически чувствую, как всем телом погружаюсь в атмосферу флотской жизни. Штатских нет. Одни военные. Кругом шинели, бушлаты, бескозырки. Вид у вновь прибывших неважный. Сильный шторм, в который попало наше судно, запечатлен на лицах и одежде. Особенно выделяюсь я, в черном мятом костюме с галстуком и бурыми, не поддающимися чистке, разводами на груди. Качки не переношу с детства.

По команде нас строят. Всем распоряжается мичман. Старшие офицеры стоят поодаль. О чем-то разговаривают и смеются. На меня — ноль внимания. Выхожу из строя. Фланирую мимо офицеров. Может, кто заметит? Безрезультатно. Звучит команда: «Стать в строй. В баню бегом марш!»

Баня оказалась совсем рядом. Тяну время. Стараюсь зайти последним. Думаю, может, опоздал мой офицер. Скоро подойдет. Остаюсь на улице один. Мичман толкает чуть ли не в шею.

— Давай-давай. Сейчас получишь форму, потом мыться, переодеваться и в казарму.

Я упираюсь, требую отвести меня к офицерам. После перебранки мичман неохотно уступает. Подхожу к старшему по званию. Не знаю, как сказать. Не говорить же при всех, мол, отправьте меня немедленно обратно. Намекаю тонко. Мол, я из старинного портового города. Есть там у нас некий Виктор Зиновьевич Фрайман. Не слыхали?

Реакции никакой. Три пары глаз уставились с явным непониманием. Говорю многозначительно, с намеком.

— Я от Фраймана. Может, мне мыться не надо? Зачем мне зря мыться.

Офицеры переглядываются. Старший из них интересуется:

— У вас что, папа Фрайман? У нас были евреи, но все мылись в общей бане, без фокусов.

— Да нет. Я не еврей. Я просто от Фрай-ма-на. Понимаете?

Тут старший как заорет: «А мне до… а мне по…! Хоть от Рабиновича! Немедленно марш в баню!»

Такая она, жизнь. Не соскучишься. Вчера был уважаемым человеком. Вел умные беседы, общался с интересными людьми. Учил их, что говорить, как держаться перед камерой, куда смотреть. Брал интервью, задавал коварные вопросы. Произносил страстные монологи, вещал с экрана, как с амвона. Критиковал и клеймил, одобрял и хвалил. А всего через сутки: «Стоять! Молчать!» И матом по ушам, для убедительности… А что делать?.. Всё как в анекдоте:


На шахте — день получки. Денег, как всегда, всем не хватит. У кассы бурлит огромная толпа хмурых людей. Все стремятся протиснуться к заветному окошку. Два товарища работают локтями в паре. Маленький толкает сзади огромного верзилу. Они с боями пробиваются к кассе.

— Мыкола, Мыкола, давай! Мыкола, лезь. Лезь, Мыкола, а то не хватит!

Мыкола с трудом, преодолевая натиск конкурентов, пробивается к кассе. Вдруг появляется табличка «Денег нет». Окошко кассы захлопывается. Маленький шахтер, еще не зная об этом, продолжает толкать товарища в спину: — Мыкола, Мыкола, давай. Давай, Мыкола!

Мыкола поворачивается и как заедет пудовым кулаком напарнику в ухо.

— Мыкола, ты шо, сдурел?!

— А шо делать? — отвечает раздосадованный Мыкола. — Скажи, шо делать?


А что делать? Иду в баню. Раздеваюсь донага, сдаю гражданскую одежду, становлюсь под душ, естественно, холодный. В руке — единственное, что связывает с прошлой жизнью, что может спасти — заботливо упакованный в целлофан клочок бумаги с номером: «921-46, добавочный — 231, пароль „Зенит“, соединить с девятнадцатым». Так или что-то в этом роде.


После помывки и переоблачения в военно-морскую форму с удивлением рассматриваем и еле узнаем друг друга. Еще вчера, на судне, чем-то похожие, а в чем-то разные, мы все были равны. А сейчас… Оказалось, что тот серьезный дядя в очках и шляпе — всего лишь рядовой, а болтун и матерщинник — офицер, капитан. Или тот нахальный тип, что верховодил на судне, только сержант, а его знакомый, которым он помыкал всю дорогу, пришпилил себе три звезды на погоны — старлей. Чудеса… И это только начало. Что впереди? Какая служба ждет нас? Впрочем, почему «нас»? Я все еще надеюсь услышать: «Выйти из строя. Сдать обмундирование». Я все еще не забыл, что я от Фраймана. Греет душу и сердце листок с телефоном в нагрудном кармане шинели.

Звучит команда: «Стро-иться!»

Не люблю службу только за то, что строиться надо чуть ли не каждые пять минут. А уж про остальное… Что говорить.

Нас делят на две роты. Одна останется на базе. Другая — уйдет в сопки, научения. Будет жить в тундре, в палатках. Это при минус пяти ночью! Бр-р. Сплошная романтика. Сначала искали добровольцев. Оказалось, приехали сплошь нормальные люди. Тогда бросили старинный армейский жребий — рассчитались на первый-второй. Слава богу, повезло, остаюсь на базе. Значит, буду в казарме, в поселке, в цивилизации. А главное — стоит позвонить по заветному номеру — и меня легко можно доставить с берега на корабль. А там — здравствуй, жена. Привет, родной город. В сопках — не-е, никто не найдет. Даже искать не будут…

Так размышляю я и вдруг слышу:

— Это вы от Розенталя?

Ну, думаю, вот оно. Сработало. Свершилось. Дозвонился Виктор Зиновьевич. Браво, Фрайман! Звучат продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Вот оно — настоящее человеческое счастье. Поворачиваюсь, — передо мной стоит «каптри». Тот, который обозвал меня недавно Рабиновичем. Он мне поначалу не понравился. И вдруг оказывается, он — мой спаситель. Это ж надо так ошибиться.

— Не от Розенталя, от Фраймана, — с радостной надеждой поправляю я.

— Не спорьте со старшим по званию. Сказал, от Розенталя — значит, от Розенталя. Говорите, мыться не любите? — Тон офицера не предвещал ничего хорошего. — Тогда зачем вам оставаться на базе? Евреев мне здесь не хватало.

— Я не еврей.

— Значит, хуже еврея!

— Тогда кто я, по-вашему?

— Молчать!

— Я просто из любопытства…

— Молчать! Выйти из строя! Стать в другую команду. Отправитесь в сопки. Там бань нету.

Далась ему эта баня.

— А телефон?

— Что?

— Я говорю, позвонить оттуда можно?

— Какие в тундре телефоны, чукча еврейская. Стать в строй!


Первая неделя службы прошла сносно. Наш лагерь разбили в десяти километрах от поселка. В голой тундре. Мы сами установили палатки. Построили кухню, соорудили туалеты. Продуктов было мало, но выручали домашние запасы. Привезенная с собой водка согревала. Скрашивала длинные, холодные вечера. Через две недели пятьдесят человек, оторванные от привычного уклада и отправленные в сопки, стали потихоньку сходить с ума. Целыми днями свободные от дежурств на кухне и в штабной палатке «партизаны» дулись в карты. Играли на деньги, форму, выпивку. Бренчали на гитарах, ругались. Иногда доходило до драк. Молотили друг друга без крови и ожесточения. Так, чтобы согреться и размять кости. В поселок ходить запрещалось. Убежать в самоволку не было возможности. Дежурные кадровые офицеры не смыкая глаз следили, чтобы весь личный состав оставался на месте. Похоже, это была главная военно-стратегическая задача наших учений. От безделья мы часами лениво слонялись вокруг лагеря.

Как-то по палаткам прошел слух что рядом, в сопках, полным-полно золотого корня (Rhodiola rosea). И что этот корень— лучшее средство для мужской потенции. Сначала народ оживился. Затем слегка одурел. Потом — тронулся окончательно. Весь лагерь бросился собирать корешки, сушить их и складывать в рюкзаки, сумки, чемоданы. Самые нетерпеливые начали подготовку к встрече с женами и подругами заблаговременно. Сутки напролет они дули чай с Rhodiola rosea, от чего ходили с бешеными глазами и оттопыренными ширинками. В разных головах крутились одни и те же мысли:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*