Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)
Моя голова шла кругом. Приемная семья?Это было новостью для нас обоих.
- Как долго? – прошептала я.
- Два месяца или около того. Я не помню.
- Ты уже говорил со своими мамой и папой?
- Нет.
- Возможно, тебе следует. Может быть, они смогут заполнить пробелы.
Он еще крепче обнял меня.
- Вот, – он протянул мне бумаги, которые оказались фотографиями.
Потянувшись, я включила ночник, чтобы подробно рассмотреть их. Первое фото – запущенный дом с желтой передней дверью и большими узкими окнами под крышей. У дома имелась веранда, но самое лучшее, что можно было сказать о нем, что он был ничем не примечателен. На второй фотографии – семья. На первый взгляд, обычная семья: муж, жена и, полагаю, их дети. Пара была одета неряшливо, в застиранные синие футболки. Они, должно быть, были уже в возрасте. У женщины были стянутые на затылке светлые волосы, а серьезный мужчина носил короткую стрижку; они оба тепло улыбались в камеру. Мужчина стоял, опустив руки на плечи угрюмой девушке-подростку. Я посмотрела на каждого из их детей: двое мальчиков-близнецов, лет двенадцати – думаю, с песочного цвета волосами – широко улыбающихся в объектив; другой мальчик, поменьше, с более светлыми волосами и хмурым взглядом; и, наконец, прятавшийся за ним рыженький малыш с зелеными глазами. Его глаза были широко распахнуты и выражали страх; одетый в одежду не по размеру, он сжимал грязное детское одеялко. БЛЯДЬ! Это был Кристиан.
- Это ты, – прошептала я, пытаясь побороть комок в горле. Я знала, что Кристиану было четыре, когда умерла его мать. Но этот ребенок выглядел намного младше. Он, должно быть, серьезно не доедал. Меня начали душить рыдания, слезы подступили к глазам. Ох, мой сладкий Фифти!
Кристиан кивнул.
- Это я.
- Дженкс принес эти фото?
- Да. Я ничего не помню из этого, – его голос был безжизненным.
- Не помнишь, что был у приемных родителей? А почему должен? Кристиан, это было давно. Это то, что тебя тревожит?
- Я помню разные моменты. До или после. Как познакомился с мамой и папой. Но это… словно огромная пропасть.
Мое сердце облилось кровью, и я поняла причину. Мой дорогой контрол-фрик любил все расставлять по своим местам, и теперь он узнал недостающую часть головоломки.
- Джек есть на этом фото?
- Да, он один из старших детей, – глаза Кристиана все еще были закрыты, и он держался за меня так крепко, как за спасательный плот.
Я пробежалась рукой по его волосам, пока разглядывала одного из сыновей, дерзко и самонадеянно смотрящего в камеру. Я могла понять, что это был Джек. Но он был всего лишь мальчишкой, скажем, восьми-девяти лет, скрывавшим свой страх за враждебностью. И одна мысль пришла мне в голову.
- Когда Джек позвонил мне и сказал, что Миа у него, он что-то говорил о том, что все было бы иначе, и это было бы его.
Кристиан закрыл глаза и вздрогнул.
- Ублюдок! – зарычал он.
- Думаешь, он сделал это потому, что Греи усыновили тебя, а не его?
- Кто знает? – горько ответил Кристиан. – Мне похрен на него.
- Возможно, он знал, что мы встречаемся, когда я пришла на собеседование. Возможно, он планировал соблазнить меня все это время, – желчь поднялась к моему горлу.
- Я так не думаю, – пробормотал Кристиан и открыл глаза. – Его происки о моей семье начались не раньше недели или около того, когда ты уже приступила к работе в НИС. Барни знает точные даты. И, Ана, он трахал всех своих помощниц и записывал это на пленку.
Кристиан снова закрыл глаза и крепко сжал меня. Подавляя дрожь, которая пронзила меня, я попыталась вспомнить свои разговоры с Джеком, когда только начала работу в НИС. В глубине души я знала, что от него не стоит ждать ничего хорошего, но игнорировала свои инстинкты. Кристиан был прав – я совсем не думаю о своей безопасности. Я вспомнила ссору, которая была из-за полета с Джеком в Нью-Йорк. Господи, это могло бы закончиться для меня гнусной секс-записью! Мысль была ужасающей. И в этот момент я вспомнила фотографии Сабов, что хранил Кристиан. Ох, черт.
«Мы сделаны из одного теста».
Нет, Кристиан, ты не такой, не такой как он.Он все еще прижимался ко мне, как маленький мальчик.
- Кристиан, думаю, тебе следует поговорить с мамой и отцом, – я не собиралась беспокоить его, так что просто подвинулась и легла так, чтобы мы оказались лицом друг к другу.
Потерянный зеленый взгляд встретился с моим, напоминая мне ребенка с фотографии.
- Позволь, я позвоню им, – прошептала я. Он покачал головой. – Пожалуйста, – попросила я.
Кристиан посмотрел на меня: боль и неуверенность в себе отражались в его глазах, пока он обдумывал мои слова. Ох, Кристиан, пожалуйста!
- Я позвоню им, – прошептал он.
- Хорошо. Мы можем вместе поехать и увидеть их, или ты можешь поехать один. Как ты хочешь.
- Нет. Они могут приехать сюда.
- Почему?
- Я не хочу, чтобы ты ездила куда-либо.
- Кристиан, я могу выдержать поездку на машине.
- Нет, – твердо ответил он мне, но тут же иронично улыбнулся. – В любом случае, сейчас вечер субботы, и они вероятно где-то заняты.
- Позвони им. Эта новость, несомненно, огорчила тебя. Они, возможно, смогут пролить на это какой-то свет, – я покосилась на будильник. Было начало седьмого.
Кристиан смотрел какое-то время на меня без каких-либо эмоций.
- О’кей, – сказал он, словно я бросила ему какой-то вызов. Сев, он потянулся к тумбочке за телефоном. Я сжала его руку, опустив голову ему на грудь, пока он звонил.
- Пап? – я услышала его удивление, когда Кэррик ответил на звонок. – С Беллой все хорошо. Мы дома. Дженкс только что ушел. Он нашел связь… приемная семья в Детройте… Я не помню ничего из этого, – голос Кристиана стал почти беззвучным, когда он пробормотал последнее предложение. Мое сердце снова сжалось, и я обняла его, а он сжал мое плечо.
