Виктор Лихачев - Единственный крест
— Да что с тобой сегодня, Вадим? Может, тебя назначили министром здравоохранения?
— Я знаю, — девочка появилась в проеме своей комнаты, — наконец-то пригласили на передачу «Кто хочет стать миллионером?»
— Еще издеваются, дурехи.
— Вадим, в самом деле, или мы будем есть, или не будем. Что ты как буриданов осел мечешься?
При словах «буриданов осел» девочка засмеялась.
Мужчина тут же возмутился:
— Вот видишь, Галчонок, а потом мы удивляемся, почему дочь без должного пиетета относится к родному отцу.
— А что я сказала? Буриданов осел — это же не просто осел.
— Галя!
Девочка опять засмеялась.
— Папа, а без должного… этого самого — из той же серии, что и осел?
— Я сойду с ума! — Мужчина вскочил и пару раз пробежал туда обратно по комнате, затем так же неожиданно остановился и улыбнулся. В этот момент он был вылитый Афанасий Никитин, пусть потерявший в Индии свою шевелюру, но возвратившийся в родную Тверь живым и здоровым.
— Сдаюсь. Я сейчас тебе Галочка все расскажу, а если потом ты вспомнишь про ужин — мы обязательно поедим.
— Итак, тебя назначили министром здравоохранения?
— Нет, не назначили. Но зато мне сегодня позвонил Виктор Иванович Сидорин. Я, надеюсь, дочка, у меня еще будет возможность познакомить тебя с этим выдающимся человеком, которого я имею честь считать своим учителем. Именно благодаря ему я бросил все, порвал с хирургией, и вновь поехал в Москву, чтобы потом стать…
— Вадик, Ася это знает, — мягко заметила мужу Галина. — Я думаю сейчас существеннее то, что Виктор Иванович Сидорин родной дядя нашего друга. Я права? У него… есть новости об Асике?
— Есть. Только ты обещай мне не волноваться. Тем более все хорошо. Ну, не совсем хорошо, но он жив.
— Он нашелся?
— Да.
— Тогда почему — не совсем хорошо?
— Рассказываю со слов Виктора Ивановича, только, пожалуйста, не перебивай меня, а то я никогда не закончу. Он, я уже об Асике, как мы знаем, несколько лет назад внезапно уехал из Упертовска. Три года или даже больше о нем не было ни слуха, ни духа. Однако каждый год старики Асинкрита получали поздравительные телеграммы — с днем рождения и Новым годом.
— А у телеграмм…
— Нет, их отправляли с московского Главпочтамта. Вот. Что же дальше? Около года тому назад недалеко от Энска произошла авария — разбился автобус. В этом автобусе ехал и наш друг.
— А как…
— Узнали по паспорту.
— Но ты же сказал, что он живой?!
— Он остался жив, но…
— Слушай, не томи.
— Я не томлю, а пытаюсь правильно все сформулировать. Вообщем, видимо спящий Асинкрит ударился головой обо что-то твердое. Пара сломанных ребер — это не в счет. Хуже другое — он потерял память. И даже еще хуже…
— Ты меня пугаешь…
— Виктор Иванович рассказывает, что после того, как Асик очнулся, то… то… одним словом, он идентифицировал себя с волком, а всех окружающих его людей с другими представителями фауны.
— Это — не дурная шутка, Вадим?
— Папа, а что такое инденти…
— Асик решил, что он волк, дочка, а вокруг — звери. Слава Богу, что его взял к себе в клинику Виктор Иванович. Останься Асик в Энске… да что там говорить! — Вадим махнул рукой. — Сначала он связанный лежал, кормили его насильно. А затем случилось чудо…
— Асик все вспомнил? — обрадовано вскрикнула Ася.
— К сожалению, не все. Но, во-первых, волком он себя, похоже, больше не считает.
— Почему — похоже? — Галина действительно забыла про еду.
— Вокруг себя наш друг видит уже лица, но все равно… Господи, как же это сказать? На кого похож человек, определяет.
— В смысле фауны, папа?
— Точно, дочка. Что еще? К нему вернулась речь, все обычные навыки, благо он долго лежал у Виктора Ивановича. Вроде бы вернулась и память, но вернулась как-то странно. Асик помнит все, что когда-либо прочитал в книгах — в художественной литературе, учебниках. Поэзию всю помнит, а вот события своей жизни — нет. Василия Ивановича, отца своего, не узнал.
— Разве такое может быть?
— Как видишь, может быть все, даже такое.
— Но он вспоминает… когда ему рассказывают?
— Когда рассказывают или показывают — да. К примеру, говорят: вот твой отец, и Асик понимает, что это его отец. Ну, а дальше что? О чем они когда-то говорили с отцом, матерью, как его воспитывали дома — этого ему пока вспомнить не дано. Идеально было бы посадить возле него волшебника, который поминутно расскажет Асинкриту всю его жизнь, а заодно покажет, как в кино, те места, где он был, тех людей, с кем встречался.
— Что же теперь делать?
— Прежде всего, надеяться. Виктор Иванович говорит, что Асик сильно изменился, даже внешне, но руки опускать нельзя. Нет, Виктор Иванович — великий человек, он придумал все блестяще.
— Что придумал?
— А вот что. Нам не нужен волшебник с картинками. Разгадка, судя по всему, прячется в тех трех годах, когда Асик пропал. И он должен сам придти к своей разгадке. Блестяще!
— Я ничего не поняла. Медицина ему помочь не смогла, а он сам себе сможет?
— Про медицину зря ты так. Виктор Иванович считает, что мы можем убить сразу двух зайцев, даже трех. Я хороший врач — это слова Сидорина, но еще друг Асинкрита. С нами связана значительная и важная часть его жизни, согласись. Мы будем ему рассказывать…
— Мне это не нравится, Вадим, — нахмурилась Галина.
— Почему?
— Не нравится, и все. Он будет жить у нас?
— Он не будет жить у нас. Асинкрит поселится в нашем городе, здесь у него будет штаб-квартира. Самое главное я тебе не сказал. Связи Виктора Ивановича воистину безграничны. Волки! — вот что нам требуется. Сидорин раздобыл грант — то ли у немцев, то ли у голландцев — они у себя все зверье перевели, теперь спохватились и принялись спасать наше. И даже с благодарностью ухватились за идею Виктора Ивановича.
— Какую идею?
— Ты еще не поняла? Уполномоченные по правам человека есть? Теперь будет уполномоченный по правам волков — Асинкрит Васильевич Сидорин. Работа не пыльная. Приехал на место, занес в таблицу — какова была численность волков в 1913 году, какова до перестройки, какова сейчас.
— Виктор Иванович думает, что…
— Умница, догадалась! Асик должен будет выйти на тех людей, на те места, где жил последние три года. И тогда — контакт! Щелк — и все прояснится. Как в фотоаппарате — снят последний кадр, и пленка пожужжала назад.
— Не слишком ли все просто? А если он жил не на одном месте, а бродяжничал? К тому же в России восемьдесят девять регионов.
— Стоп, стоп. Никто же не утверждает, что успех гарантирован. Давай будем мыслить логически.
