Эрик Сигал - История любви
Особенно интригующее предложение поступило от одной лос-анджелесской фирмы. Ее вербовщик, мистер Н. (имя не назову — еще засудит), все твердил:
— Барретт, мой мальчик, в наших краях мы получаем это все время. Днем и ночью. Можно даже сказать, чтобы прямо в офис прислали!
Не то чтобы нас с Дженни особенно влекла Калифорния, но хотелось узнать, что имел в виду мистер Н. Мы строили самые сумасшедшие догадки, однако для Лос-Анджелеса они, видимо, были недостаточно сумасшедшими. (В конце концов, чтобы отвязаться от мистера Н., мне пришлось сказать ему, что меня абсолютно не интересует загадочное «это». Он даже дар речи потерял.)
В общем мы решили остаться на Восточном побережье. Как выяснилось, у нас были десятки фантастических предложений из Бостона, Нью-Йорка и Вашингтона. Одно время Дженни ставила на первое место столицу («Ты мог бы присмотреться к Белому дому, Оливер»), но я склонялся в пользу Нью-Йорка. Наконец, с благословения жены, я сказал «да» Джонасу и Маршу, солидной фирме (Марш когда-то был генеральным прокурором штата) с сильным креном в сторону защиты гражданских свобод. («Можно делать добро и наживать его одновременно», — съязвила Дженни.) И потом, они меня так обхаживали. В смысле, старик Джонас сам приехал в Бостон, угостил нас обедом в лучшем ресторане города, а на следующий день прислал Дженни цветы.
Дженни потом целую неделю ходила и напевала песенку в три слова: «Джонас, Марш и Барретт». Я просил ее не спешить, но она сказала мне: «Не валяй дурака», ведь наверняка у меня в голове вертятся те же три слова. Надо ли говорить, что она была права.
Позвольте еще заметить, что «Джонас и Марш» положили Оливеру Барретту IV $ 11 800 в год — самое высокое начальное жалованье, предложенное кому-либо из нашего выпуска.
Как видите, третьим я был только по успеваемости.
16
Перемена адреса
С 1 июля 1967 года мистер и миссис Барретт проживают по адресу: Нью-Йорк, 63-я улица, дом 263
— Тут все какое-то нуворишевское, — жаловалась Дженни.
— Так мы и сами нувориши, — настаивал я.
Мое общее настроение эйфории подогревалось еще тем фактом, что ежемесячная выплата за мою машину почти равнялась сумме, которую мы платили за всю нашу квартиру в Кембридже. Дорога от дома до офиса занимала десять минут пешком, столько же, сколько до фешенебельных магазинов. Я настоял на том, чтобы моя сучка-жена немедленно открыла в них счета и начала тратить деньги.
— Зачем, Оливер?
— Затем, Дженни, черт меня возьми! Я хочу, чтобы мной пользовались.
Я вступил в нью-йоркский Гарвард-клуб, куда меня рекомендовал Рэй Страттон, который недавно вернулся с войны, сделав несколько выстрелов по вьетконговцам. («Может, это и не вьетконювцы были — в кустах зашебуршало что-то, ну я и открыл пальбу».) Рэй и я играли в сквош не реже трех раз в неделю, и я дал себе три года на то, чтобы стать чемпионом клуба. То ли потому, что я вновь объявился на гарвардской территории, то ли потому, что распространились слухи о моих успехах (жалованьем я ни перед кем не хвастался, честно!), но у меня вновь объявились «друзья». Мы переехали из Кембриджа в самый разгар лета (мне надо было спешно подготовиться к экзамену для поступления в нью-йоркскую адвокатуру), поэтому первые приглашения были на уикенды.
— Да ну их на хуй, Оливер. Не хочу я тратить два дня на общество этих мудаков.
— О’кей, Дженни, но что я им скажу?
— Скажи, что я забеременела.
— Это правда?
— Нет, но если мы останемся на уикенд дома, это вполне может случиться.
* * *Мы уже выбрали имя для нашего будущего сына. В смысле выбрал я, а потом уговорил Дженни согласиться.
— Слушай, только ты не смейся, — сказал я ей, впервые затронув эту тему. Дженни в это время была на кухне (там все было в золотистых тонах, даже посудомоечная машина).
— Ну, чего? — она продолжала резать помидоры.
— Мне все больше и больше нравится имя Бозо, — сообщил я.
— Ты это серьезно?
— Ага. Точно, ужасно нравится.
— И ты собираешься назвать нашего сына Бозо? — переспросила она.
— Да. Нет, правда, Дженни, лучшего имени для суператлета и не придумаешь.
— Бозо Барретт, — произнесла она, точно примеряясь.
— Говорю тебе, он же такой здоровяк будет, — продолжал я, с каждым словом обретая уверенность. — «Бозо Барретт, команда Гарварда и сборной университетов».
— Звучит, конечно, неплохо, Оливер, но… Вдруг у ребенка окажется плохая координация движений?
— Исключено, Дженни. У парня слишком хорошие гены, точно тебе говорю.
Я и вправду был в этом уверен. Мысли о Бозо в последнее время стали посещать меня все чаще и чаще. Гордо шагая в контору, я нередко грезил о нем наяву.
* * *Я продолжил эту тему за обедом. Кстати, мы обзавелись отличным датским фарфором.
— С координацией у Бозо все будет в ажуре, — убеждал я Дженни. — А если ему достанутся твои руки, то его можно будет смело ставить защитником.
Она насмешливо заулыбалась, наверняка собираясь съехидничать и развеять в прах мои романтические мечты. Но, не придумав по-настоящему убийственной реплики, она вместо этого разрезала торт и положила мне кусок. Продолжая выслушивать мои доводы.
— Ну подумай сама, Дженни, — продолжал я прямо с набитым ртом. — Центнер натренированной ударной мощи!
— Центнер? — удивилась она. — В наших с тобой генах ничего нет про центнер, Оливер.
— Мы его откормим, Дженни. Протеины, витамины, высокопитательные смеси — правильным питанием можно много чего добиться.
— А если он не захочет есть?
— Съест как миленький! — нахмурился я, заранее сердясь на малыша, который, сидя за одним столом со мной, не пожелает помочь осуществлению моих грандиозных планов сделать его спортивной звездой. — Как миленький съест, а то отлуплю!
Тут Дженни посмотрела мне прямо в глаза и усмехнулась:
— Вряд ли, если в нем действительно будет сто килограммов.
— Да, действительно… — на мгновение смешался я, однако быстро нашелся, — но он же не сразу станет таким здоровым!
— Так-то оно так, — ответила Дженни. — Но уж когда наберет вес, берегись, подготовишка, придется тебе от него бегать. — И она заржала как сумасшедшая.
И вот, пока она смеялась надо мной, я представил себе стокилограммового младенца в подгузнике, который гонится за мной по Центральному парку, вопя: «Не смей обижать мою маму, подготовишка!» Жуть!
Дай бог, Дженни не даст Бозо расправиться со мной.
17
Сделать ребенка не так-то легко.