Евгений Мин - Ценный подарок (сборник)
— Нельзя, — сказала мама, — ты разобьешься.
Теперь, даже не поздоровавшись, я смотрел не на студента, а на его сверкающий никелем на солнце велосипед.
Спрыгнув на землю, держась за рогатый руль, студент сказал:
— Здравствуй, бледнолицый брат мой, нравится тебе мой мустанг?
— Очень, — еле выдохнул я.
— А у тебя есть такой мустанг?
— Нет, мне не покупают, говорят, что я маленький.
— Чепуха, у каждого индейца должен быть свой мустанг. Пока мы будем пользоваться одним на двоих.
Я обрадовался, но сказал, что не умею ездить.
— Вздор, — сказал студент, — я научу тебя, и твой мустанг будет подчиняться тебе.
Потом он задумался и долго смотрел на окна нашего дома.
— Скажи, а где девушка из племени Белочек и женщина из племени Черный Амулет?
— Они уехали в город.
— Насовсем?
— Нет, они вернутся через две недели.
— Хорошо, пока мы побудем вдвоем, — сказал студент. — Мой вигвам будет в соседней избе, пойдем туда.
Осмелев, я сказал:
— Геннадий Семеныч, можно я поведу вашего мустанга, не бойтесь, я не уроню его.
— Во-первых, я тебе не Геннадий Семеныч, а Орлиное Перо, а во-вторых, веди.
Я гордо повел сверкавший на солнце никелем велосипед, как несут сейчас хрустальные кубки чемпионы.
Четырнадцать дней, которые я провел со студентом, были самыми счастливыми днями моей жизни. Наконец-то у меня был взрослый друг, он обращался со мной как с равным и не говорил: «Ты маленький».
Мы много успели за это время. Мой друг Орлиное Перо научил меня кататься на велосипеде. Мои ноги доставали до педалей, потому что студент приделал седло к раме. Сначала он держал меня за седло и я перебирал педалями, потом позволил ездить одному. Я врезался в забор, летел в канаву, но все-таки научился управлять мустангом.
Раньше я боялся вступить в воду выше пояса, но мой друг научил меня плавать так, что я не отставал от деревенских мальчишек.
С утра мы ходили в самую гущу леса, куда не проникает свет. Студент рассказывал мне о каждом дереве, как о живом существе…
На пятнадцатый день вернулись старая полька и Изабелла Иоанновна. Мы были на улице, когда они входили в ворота нашего дома. В руках у них были круглые коробки. Студент побежал за ними и, приложив руку к фуражке, сказал:
— Добрый день, Людвига Францевна, добрый день, Изабелла Иоанновна, разрешите помочь вам поднести вещи.
— Мы можем и сами, — надменно ответила старая полька.
— Нет, нет, — возразил студент, — разрешите!
Он забрал коробки и пошел в дом. Не знаю, сколько времени был он там, мне показалось, что очень долго, а когда вернулся, лицо у него было такое счастливое, будто он съел пять порций мороженого.
— Слушай, бледнолицый брат мой, — сказал он, — сегодня мы пойдем гулять втроем: ты, я и девушка из племени Белочек. Женщина из племени Черный Амулет сказала, что пустит ее гулять, только если ты пойдешь с нами. Наверное, она думает, что Белочке нужна усиленная охрана. Захвати свой лук и стрелы.
— А зачем нужна эта Белочка? Нам и без нее хорошо.
— Нельзя, — покачал головой студент, — люди нашего племени должны выполнять желания женщин.
Узнав, что мы идем гулять, мама вымыла мне голову, расчесала волосы и велела надеть новый вельветовый костюм, который я терпеть не мог.
За два часа до ужина мы пошли гулять. На студенте был его обычный костюм, только пуговицы на тужурке жарко горели.
— Ну-с, дорогая Изабелла Иоанновна, я предлагаю вам прогулку в лес, вы не боитесь? — спросил студент.
— Конечно, нет, — засмеялась она, — вы не Серый Волк, а я не Красная Шапочка.
Теперь засмеялись оба, хотя я не нашел в этом ничего смешного.
Мы пошли в лес.
Мой друг Орлиное Перо не водил девушку из племени Белочек по лесным зарослям, где лук и стрелы могли пригодиться при встрече с враждебным племенем.
Изабелла Иоанновна и студент ходили по солнечным полянкам, собирали землянику, читали друг другу никому не нужные стихи, говорили о чем-то совсем неинтересном. Я то убегал далеко вперед, то плелся сзади. Так продолжалось несколько дней, потом мой друг Орлиное Перо сказал мне:
— Я вижу, тебе скучно охранять девушку из племени Белочек. У тебя такое лицо, будто болят сразу все зубы. Я понимаю тебя, но женщина из племени Черный Амулет требует этого. Мы, хитрые индейцы, проведем ее. Сегодня ты будешь сидеть на пригорке у входа в лес и читать своего любимого Майн Рида. Но если ты увидишь женщину из племени Черный Амулет, а она еще не увидит тебя — у нее плохое зрение, — беги в лес и на одной из солнечных полянок найдешь нас. Понял?
— Понял, мой друг Орлиное Перо.
Целый день я сидел на пригорке, читая «Всадника без головы». Время летело быстро.
Женщина из племени Черный Амулет не появлялась вдали. Я даже вздремнул, и вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я вскочил на ноги. Передо мной стояли Изабелла Иоанновна и студент. На голове у него не было фуражки. Меня охватил такой ужас, будто ему отрубили голову.
— Что с тобой, бледнолицый брат мой? — засмеялся студент. — Кто тебя так напугал?
— Ф-фуражка, — заикался я, — где она?
— Где она? — спокойно сказал студент, но потом, схватившись за голову, закричал: — Где она?!
— Где твоя фуражка? — порозовела Изабелла Иоанновна.
— Не бойся, — успокаивал ее студент, — сейчас я найду ее, подождите.
И он кинулся в лес.
Мы остались вдвоем с Изабеллой Иоанновной. Она кусала губы, и, чтобы утешить ее, я сказал:
— Может быть, ее похитило враждебное племя Длинноносых. Мы разобьем их и снимем с них скальпы.
— Не болтай глупости! — зло сказала она.
Мы молчали. Я думал, почему Изабелла Иоанновна и студент называют друг друга на «ты». Раньше никогда этого не было. Впрочем, так бывает, если люди вместе попадают в беду.
Мой друг Орлиное Перо возвратился, когда уже начало темнеть. Фуражки у него не было.
— Знаешь, — сказал он Изабелле Иоанновне, — я обошел все места, где мы были.
— Ты, наверное, забыл, где мы были, — обиженно сказала она.
— Как я мог забыть это?
Она чуть не плакала.
— Как мы вернемся домой, что подумает мама?
— Погоди! — вскричал студент. — Есть выход, вы с мальчиком вернетесь домой, ты скажешь, что я срочно уехал в город, завтра я вернусь с новой фуражкой.
— Мальчик может проболтаться, — недоверчиво посмотрела на меня Изабелла Иоанновна.
— Никогда! — торжественно произнес мой друг Орлиное Перо и, вытянув руку, сказал: — Повторяй за мной: «Я, бледнолицый брат, клянусь кровью своей никогда и никому не открывать тайну фуражки, тайну беличьей лапы. Я не открою ее ни матери, ни отцу, ни женщине из племени Черный Амулет, не открою ее даже, если меня будут пытать страшными пытками».
Слово за словом я повторял страшную клятву, дрожа всем телом.
— Молодец, — похвалил меня мой друг Орлиное Перо, — главное в нашем племени верность и доверие.
Дома Людвига Францевна долго расспрашивала дочь, зачем уехал в город студент, почему так поспешно. Я боялся, что девушка из племени Белочек проговорится, но Изабелла Иоанновна только отвечала «не знаю» и вдруг, рассмеявшись, сказала:
— Откуда я могу знать, я не жена его.
— Слава богу, — сказала старая полька, — это не партия для тебя, ты заслуживаешь профессора.
Изабелла Иоанновна почему-то снова засмеялась, а я подумал: «Интересно, из какого племени этот профессор?»
На другой день вместе с папой приехал студент. На голове у него была новая фуражка.
Я сразу же увидел это и боялся, что это увидят все взрослые. Слова страшной клятвы звучали у меня в ушах.
Вечер был теплый, мы все сидели на крылечке.
— Геннадий Семеныч, — улыбнулась Изабелла Иоанновна, — покажите мне вашу студенческую корону, — говорят, вы даже спите в ней. Посмотри, мамочка, как аккуратно носят вещи мужчины.
У меня пошли мурашки по спине, я подумал, что старая полька, с ее въедливыми глазами, сразу обнаружит подлог. Но старая полька не захотела взять фуражку в руки и сердито сказала:
— Перестань, отдай фуражку, тебе незачем интересоваться мужскими вещами, ты девушка.
— Пожалуйста, дайте взглянуть, — взял папа фуражку у Изабеллы Иоанновны.
У меня от страха похолодел кончик носа. Папа был большой знаток мужских вещей.
Он придирчиво осматривал фуражку, потом что-то прочел на донышке ее по-немецки и тут же перевел: «Братья Вайс, концессия». Мне очень хотелось узнать, что значит последнее слово, но не решился спросить.
— Вайсы — солидная фирма, — сказал папа, возвращая студенту фуражку. — Не знаю, долго ли удержатся.
Вскоре мы переехали в город. В школе начались уроки: арифметика, русский язык и еще зачем-то пение. Я часто вспоминал моего друга Орлиное Перо и был верен тайне беличьей лапы.
