Евгений Мин - Ценный подарок (сборник)
— Технологический, — медленно прочла Катя. — Это твой?
— Мой! — с гордостью произнес я. — Это институт широкого профиля и с традициями. В нашем институте работали Менделеев и Лебедев, учились выдающиеся деятели большевистской партии: Красин, Кржижановский, писатели Короленко, Алексей Толстой. Более пятидесяти преподавателей института — академики и члены-корреспонденты, свыше ста лауреаты Ленинской и Государственной премий, одиннадцать удостоено званий Героя Советского Союза и Социалистического Труда.
Катя слушала меня с широко раскрытыми глазами, и мне казалось, что она уже видит нашего Витю по крайней мере членом-корреспондентом.
— Толя, это хорошо, — радостно вздохнула она. — Но где же Витя? Мы должны сообщить ему наше решение.
— Проветривается со своими дружками после вчерашнего мальчишника.
Витя пришел, когда мы сели обедать. Кате хотелось узнать, как прошел вчерашний мальчишник, но правила хорошего тона, основательно внушенные ей в детстве моей тещей Марией Аркадьевной, предписывали не задавать вопросов на интересующую тебя тему, пока твой собеседник сам не сочтет нужным рассказать тебе то, что тебе хотелось бы узнать у него.
Видя, как страдальчески смотрит Катя на сына, я, невоспитанная личность, спросил:
— Ну как вчера, Витя?
Не отрываясь от тарелки, он сказал:
— Кворум.
Это означало, что было достаточно близких друзей, но не все.
Большего из него выбить было нельзя, да я и не решался, увидев осуждающий взгляд Кати.
Посмотрев на свои ручные часики, она воскликнула:
— Ой!.. Я уже опаздываю. Подождите минутку.
И убежала в соседнюю комнату. Там она с кем-то говорила по телефону. Слов разобрать я не мог, но голос у нее был ласкательно-заискивающий.
Вернулась она вся сияющая, так, как будто внутри нее находился источник света.
— Толя, он согласился, такой милый человек, — радовалась она, будто Витя уже сдал экзамены. Затем она посмотрела на сына и торжественно сказала: — Винтик, у тебя будет репетитор по литературе и русскому языку, сам Фрагмент.
— Орешек, — сказал Витя.
Это означало, что Витя сознает всю трудность русского языка.
— Занятия будут по вечерам. Завтра я пойду с тобой.
— В первый раз — в первый класс, — сказал Витя.
Я захохотал недостойно мужа и отца.
Катя покраснела, как девочка.
— Дурни, я же в шутку. Я знаю, что он — большой.
Занятия у Фрагмента начались и продолжались почти до самых экзаменов. Конечно, подробностей у Вити мы не могли узнать, и все-таки однажды я спросил:
— Между прочим, кто твои соискатели, Виктор?
— Та же орда: Мазуркевич, Басистовы, Аристарховы и разные иногородние личности.
Компания неудачников не понравилась мне, но я подумал, что, может быть, среди иногородних есть путные ребята.
— А как Фрагмент?
— Скала.
Время шло. Мы подали в технологический Витины документы и ждали. Разумеется, отпуска мы перенесли на осень. Катя вела себя сдержанно, надеясь на Фрагмента и на то, что по специальным предметам Витя, как утверждал я, подготовился хорошо. Правда, она похудела, но сослуживцы сказали, что это ей идет. Я придерживался другой точки зрения, но ведь мужья понимают в красоте собственных жен меньше, чем посторонние лица.
За неделю до экзаменов Катя стала нервничать, не хотела ни ходить в кино, ни гулять, хотя погода стояла не по-ленинградски хороша.
Я всячески старался развлечь ее, и ничего не удавалось.
Однажды вечером я сказал:
— Давай погадаем.
— Погадаем, — вздрогнула она, — что за глупости? Неужели ты веришь?
— Конечно нет, но так, в порядке шутки.
— А о чем мы будем гадать?
— О том, попадет ли наш Витя в вуз.
— Какая чепуха! — повела она плечами, которые, на мой взгляд, стали менее привлекательными, чем раньше.
— Ну, просто так, шутки ради, — жалобно попросил я.
— Хорошо, — кивнула она головой.
Другие мужья могут позавидовать мне.
У Кати твердый характер, но она не упряма. В свое время целых два дня я уговаривал ее стать моей женой, и она согласилась.
— На чем же мы будем гадать? — спросила Катя.
— На домино. Я буду вытаскивать, не глядя, косточки, ты объявляй: «чет» или «нечет». Если угадаешь, значит Витька сдаст экзамены, если нет…
— Хорошо, — не дала мне договорить Катя, — иди в его комнату и возьми коробочку с домино, он совсем недавно увлекался этой глупой игрой. Мальчик!
Не прошло и пяти минут, как я вернулся.
— Начали, — сказал я, усадив Катю рядом с собой на диван.
Не глядя, я вынул косточку и зажал ее в руке.
— Чет! — сказала Катя. Я раскрыл руку. Выпало два и два.
— Еще! — потребовала Катя. Я снова зажал косточку в кулаке.
— Нечет.
Выпало пять и четыре.
Мы продолжали гадать. Катя развеселилась, и, как писали старинные поэты, на щеках ее расцвели розы.
Мы так увлеклись гаданием, что не заметили, как в передней хлопнула дверь, и только тогда оторвались от игры, когда в комнату вошел Витя. Он был не один. С ним была какая-то высокая девушка, прямая, как ее русые волосы, потоком льющиеся до плеч.
— Знакомься, — сказал Витя, — мама, папа.
— Лена Плотникова, — протянула девушка руку сначала мне, а потом Кате, смотря на нас веселыми смелыми глазами.
— Плотникова? — удивился я. — Какая приятная неожиданность. Однофамильцы?
Девушка робко улыбнулась, улыбкой, так не вяжущейся с ее смелыми, веселыми глазами, и посмотрела на Витю.
— Жена, — сказал Витя.
Катя, забыв золотое правило Марии Аркадьевны, дрожа как в лихорадке, спросила:
— Что ты говоришь? Как это могло быть?
— Обыкновенно.
— Ну, можешь ты отвечать по-человечески, когда тебя спрашивает мать! — с несвойственной ей резкостью вскрикнула она.
— Дайте я разъясню, — сказала Лена Плотникова. — Знаете, он какой! Познакомились мы с ним на занятиях у Исидора Павловича. Он нас случайно за один стол посадил. Первое время мы не разговаривали, отвечать-то ваш Витя репетитору отвечал, но коротко очень, я даже подумало ла, наверное, у него горло слабое, если он так слова бережет. Потом как-то пошел он меня провожать. Я на Разъезжей улице у тетки живу, она меня к Фрагменту сосватала. По дороге я Витю стала расспрашивать о том о сем, он отвечал вежливо, коротко. Мне это понравилось, наши ребята много пустых слов болтают и сразу рукам ход дают. Постепенно стали мы после занятий с ним гулять, повез он как-то меня залив показывать. Вечер был ясный, тихий, вода теплая, я ее сначала ногой попробовала. Разделись. Я сразу побежала купаться, он остался на берегу, сидит в плавках. Я ушла далеко, плаваю, зову его, он не идет. Тогда я прикинулась будто тону. Он с места сорвался и побежал ко мне. Пока мелко было, быстро двигался, а как до глубины дошел, замер. Я кричу: «Спасай!» Тут он и поплыл.
— Какой кошмар! — ужаснулась Катя. — Вы его утопить могли. Он же не умеет плавать.
— Очень даже умеет! Не стильно, а умеет. Подплыл он ко мне, вытащил из воды и принес на руках на берег. Я упала на живот, бью ногами, смеюсь: «Витенька, это я нарочно!» Он рассердился и… — замялась она, — …ничего, вам можно сказать, вы теперь наша мамочка, — отшлепал меня при людях. Мне и стыдно, и больно — рука у него мужская. После этого случая мы еще больше подружились, а потом полюбились. А если любится, нужно жениться, вот и записались.
— Я не понимаю, — с трудом старалась Катя сохранить свою интеллигентность, — как вы могли, он мальчик?
— И совсем не мальчик, — заиграли веселые искорки в смелых глазах.
— Позвольте спросить, сколько вам лет? — пристально посмотрела Катя на свою нежданную невестку.
— Двадцать исполнилось.
— И вы, конечно, уже были замужем?
— Не была, — твердо сказал Витя.
Стало тихо, как, наверное, бывает в барокамере.
— Скажите, Лена, — спросил я, — в какой вуз вы собирались поступить?
— Хотела в строительный, — вздохнула она, — да провалилась по физике, у меня экзамены раньше были, чем у Витеньки. Я ему сказала: «Поеду домой. А ты поступай в свой технологический, живи с родителями. Будем пока раздельно». А он мне одно слово: «Не пойдет!» Забрал свои документы в приемной, теперь со мной поедет.
— С вами — куда? — вырвалось у Кати.
— К нам в Сыктывкар.
— Свытыкар?.. Что это?
— Сыктывкар, — поправила ее Лена. — Неужели не знаете? Столица Коми.
— Что вы говорите?.. Что вы говорите?! — почти кричала Катя. — Наш мальчик поедет в Коми! Он погибнет там!
— И ничего страшного, мамочка. Жить мы первое время будем у родителей, потом нам как перспективной семье дадут квартиру. Мы не пропадем. Я контролером ОТК в заводе работаю, и Витек там себе место найдет, у него «золотые руки». Учиться вместе заочно станем.
