Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 2, 2003)
— Он не может встать и приложиться к иконе, — говорит женщина. — Очень прошу вас — благословите его Святым образом.
Отец Владимир трижды перекрестил болящего иконой. Мальчик никак не реагировал. А потом смотрят — из-под его полузакрытых век текут слезы. Многие вокруг тоже заплакали.
— Душа его отреагировала на святыню, — сказал отец Владимир.
После службы всех участников крестного хода разместили в монастырской гостинице. Кристина оказалась в номере, где уже жила та самая женщина, у которой больной мальчик. Коляска с ним стояла тут же в номере. Кристина все переживала: вдруг ночью опять будут гости, как тогда с соседкой? Она долго не могла уснуть, все ворочалась. Потом не выдержала, вышла в коридор: там тоже никого. Обернулась — какой-то человек сзади стоит, не старый еще. Белые чулки, лакированные башмаки, мундир, шитый галунами.
— Вы что же, тоже от Царя Мученика? — спрашивает Кристина.
Гость церемонно склоняется перед ней:
— Камер-лакей Государя. Вы тут с иконами расходились, семью царскую носите. А ведь я их всех знал как обычных, живых людей. Царевич Алексей Николаевич, к примеру. Уж какой шалун был. Капризный, своенравный. Учитель у него был англичанин Гиббс, так царевич его вконец изводил. Ему тогда десять лет было. Я присутствовал однажды на их уроке. Англичанин читает что-то Царевичу, а тот в это время ножницами хлеб режет. Режет и кидает в клетку с птицами. После этого накрутил на зубы проволоку. Затем снова схватил ножницы и хотел остричь учителю волосы. Гиббс стал останавливать его, а Царевич залез за портьеру и завернулся в нее. Когда же англичанин вытащил его оттуда, то увидел, что Царевич выстриг себе большой клок волос. После этого Царевич принялся резать ножницами обои и портьеру, выковыривал кусочки свинца, пришитые к портьерам для тяжести.
— Скажите пожалуйста! — удивлялась Кристина. — Никогда бы не подумала.
— Другой раз Царевич перенес из буфетного шкафа все столовое серебро и завалил им стол, за которым они занимались, так что сесть было некуда. Короче сказать, приводил своего учителя в полное отчаяние. Хотя, конечно, мальчика можно понять. Болезнь его все объясняет. Гемофилия, несвертывание крови. Несчастный мальчик, он не мог играть с другими. «Почему я не как все?» — без конца спрашивал он. Он только и занимался тем, что все дни напролет играл в солдатики. Да еще бренчал на балалайке. Во время войны ему присвоили звание фельдфебеля. Он очень гордился своими нашивками.
Тут лакей достал из кармана своего мундира какую-то необычную бутылку, на дне которой плескались остатки жидкости. Бутылка была сделана в виде женской полуфигуры. Он отпил глоток и говорит:
— Водка высшего качества! Царская! А бутылка-то какая! Фигурная! Это моя Ольга!
Лакей прижал бутылку к щеке и поцеловал ее.
— Что еще за Ольга? — спрашивает Кристина.
— А это, видишь ли, в Санкт-Петербурге была такая фирма — «Бекман и Ко». Так вот к трехсотлетию дома Романовых фирма выпустила водку в бутылках в виде фигур членов императорской семьи. Четыре девочки и один мальчик. Полное портретное сходство. У меня вот Великая Княжна Ольга Николаевна.
Лакей еще раз поцеловал бутылку.
— Не иконы надо носить, а такие вот сосуды! — заключил он.
После этого лакей повернулся на каблуках и не спеша стал удаляться, пока не растворился в конце коридора. Кристина вернулась в номер, легла и тут же уснула. Утром, как рассвело, соседка будит ее:
— Смотри, что я тебе покажу.
Она вынимает из коляски сумочку и достает из нее медальон с крышкой размером с куриное яйцо.
— Эта святыня всегда со мной. Здесь царская кровь.
Женщину звали Калерия Павловна. Она рассказала, что у нее в Екатеринбурге есть знакомый Саша. Мать Саши одно время была сторожем в Ипатьевском доме, пока его не разрушили. Саша ночами тайком ходил к матери. Они ставили свечи возле подвала, где была убита Царская Семья, молились, пели «Вечную память». Мать как-то сказала Саше, что на стенках подвала до сих пор видны следы крови. Сколько лет прошло, а кровь все равно выступает. Уж замазывали ее, счищали — ничто не помогает. Тогда Саша что сделал? Взял с собой долото и стамеску и ночью проник в подвал. Отколол от стенки кусочек штукатурки со следами крови. Потом выпросил у бабушки вот этот самый медальон, налил в него горячий воск и опустил туда кусочек штукатурки.
Кристина с восхищением разглядывала медальон. На фоне белого воска голубой кусочек штукатурки и на нем капли крови: одна большая — бордовая, средняя — со спичечную головку, бледно-оранжевая и пять мелких капелек, как точечки. Семь капель по числу членов Царской Семьи.
— Здесь капелька и Наследника Цесаревича, — сказала Калерия Павловна. — Мой мальчик непременно поднимется. Я в это верю.
Она поцеловала медальон и снова убрала его.
В этот день крестный ход направился в Ипатьевский монастырь, где Михаилу Федоровичу Романову было объявлено об избрании его Царем. Дорбогой отец Владимир говорил:
— Династия, дарованная Господом в Ипатьевском монастыре, отнята Им в Ипатьевском доме за грехи людей. А лестница, по которой Государь сходил в подвал, привела Его в горнюю высь, в сонм праведников, молящихся о спасении России.
Когда шли по мосту через Волгу, вовсю звонили монастырские колокола. Перед воротами к ним вышел настоятель монастыря архимандрит Павел. В Троицком соборе была служба, и опять икона Царя Мученика мироточила. Кристина смотрит — к иконе подводят старика с палочкой, который шел вместе с ним в крестном ходу в сопровождении мальчика. Старик в пути всем рассказывал, что у него диагноз — маколодистрофия. Это когда в глазной сетчатке отмирают клетки. Ему делали операцию, удалили катаракту. Он был и этому рад — теперь мог хоть дорогу перед собой видеть. А тут как подвели его к аналою, старик и говорит архимандриту:
— Хочу совсем исцелиться!
А отец Павел ему отвечает:
— Хочешь исцелиться — молись Царю Мученику вместе со мной.
Положил он голову старика на икону Государя, накрыл рушником со следами мира и стал молиться. Потом поднял голову старика и трижды приложил к его глазам рушник. Старик постоял, постоял, пожал плечами и отошел как ни в чем не бывало. А какое-то время спустя смотрят люди — он записочки подает о здравии и за упокой.
— Это я ведь сам написал! — кричит он. — Я теперь вижу, могу писать!
Его все стали поздравлять, благословлять Царских Мучеников. А отец Павел говорит:
— Знайте, что суть не только в прославлении Царских Мучеников. Главное — это возрождение через них. Подвиг Государя был ради победы над силами зла. В России сейчас смутное время. Но я верую — придет конец бесовскому шабашу. Воскреснет Святая Русь! Государь понес большие скорби за грехи русских людей. «Кругом измена, трусость и обман, — говорил он. — Если Господу нужна искупительная жертва для спасения России, я буду этой жертвой». Государь сейчас самый сильный молитвенник перед Господом за Россию.
Тут рядом с Кристиной бухнулся на колени Коля Барон.
— Увы мне, окаянному! Я был в этом подвале! Я все видел! Нет мне прощения!
Кристина пытается утешить его:
— Опять ты за свое, Барончик! Не мог ты быть там! Тебя и на свете еще не было!
А Коля Барон ее не слышит:
— Вот спускается вниз Царская Семья и их слуги. Всего одиннадцать человек. Наследник не мог сам идти, его несет на руках Государь. В подвал подали три стула. Остальные стоят на ногах. Потом вошли палачи. Двенадцать револьверов выстрелили почти одновременно. Залп за залпом. Люди валяются на полу, все залитые кровью. Наследник еще жив, он тихо стонет. Убийца Юровский стреляет еще раз в него, и мальчик затих. Анастасия Николаевна тоже еще жива. Она кричит и закрывает лицо руками. Девочку приканчивают штыками.
Коля Барон поднимается на ноги и отходит к двери.
— Помолитесь обо мне, православные! Помолитесь, чтобы не быть мне отлученным от Святой Троицы!
Он выскочил из церкви, Кристина пошла за ним. Только на улице блаженного нигде не было. Вместо него Кристина видит Андрюшу Прохорова.
— Что же вы не в храме? — спрашивает она.
И тут замечает, что все лицо Андрюши залито слезами.
— Господи, как она не хотела умирать! — говорит Андрюша. — Как молила оставить ее на земле!
Кристина сначала даже не поняла, о чем он говорит:
— Это вы о ком?
— Полина, невеста моя! Сначала она все жаловалась на разные недомогания. Боли во рту, температура высокая, слабость. Потом пошла в районную поликлинику, а там ей поставили диагноз — лейкемия, белокровие. Тут же на «скорой помощи» — в больницу. Отделение онкогематологии. Там ее сразу же взяли в оборот. Три цикла химиотерапии.
— Белокровие — это рак, что ли? — спрашивает Кристина.
— Малое количество эритроцитов в крови. Поражение мозга. Восемь процентов опухолевых клеток.
