Джонатан Франзен - Безгрешность
– Не хочешь, чтобы твоя родная дочь знала, что в перспективе ей светит миллиард долларов?
– Тебе не понять.
– Она разумное существо. Не думаю, что деньги ее погубят.
– Я не намерен лезть в дела Анабел. И от тебя требую, чтобы ты в них не лез.
– То есть бывшая жена тебя заботит больше, чем собственная дочь. Пожалуй, я не удивлен. В Берлине ты был такой же.
– Что есть, то есть.
– И как тогда выглядят твои отношения с подругой? Извини за любопытство.
– Лейла тут совершенно ни при чем.
– Предполагаю, ты ей сказал, кто такая Пип.
– Да.
– Изрядный шок для нее, видимо.
Том повернулся к нему и улыбнулся. Лишь спустя пару секунд Андреас увидел в этой улыбке жестокость.
– Если уж ты хочешь знать, – сказал Том, – нам с Лейлой это пошло на пользу. Твой знаменитый солнечный свет. Нам это на пользу пошло.
Андреас закрыл глаза. Чтобы создать тьму, ничего больше не требовалось. Он внутренне погрузился в нее, желая, чтобы тьма была как можно более глубокой.
– Разъясни, – пробормотал он.
– Ты послал к нам Пип.
– Да.
– Лейлу ее присутствие напрягало. В конце концов мне пришлось ей все рассказать, в том числе про то, что мы с тобой сделали в Германии.
– Но ведь про это ты ей давно рассказал.
– Нет. Только после того как узнал, как ты со мной поступил.
– Ты ей рассказал.
– Не волнуйся. Если ты навсегда оставишь Пип в покое, твоя тайна так и останется тайной. Лейла – могила. Я тоже. Но, просто чтоб ты знал, ты оказал нам услугу.
– Услугу…
– Мы с ней в чем-то увязли. Ничего особенно страшного. Но толчок извне пришелся кстати.
– Оказал вам услугу…
– Не пойми меня превратно. То, как ты обошелся с Пип, непростительно. Я не благодарить тебя приехал. Но где надо отдать должное, я отдаю должное.
Тьма, куда Андреас падал, была настолько аморфной, что его закружило тошнотворным кружением. Мало того, что не смог разрушить жизнь Тома. Еще и ненароком сделал его счастливее…
Он открыл глаза и встал.
– У меня тут кое-какая срочная работа, – сказал он. – Может, перекусишь, отдохнешь часок? Давай прогуляемся, когда станет чуть попрохладней. Скажем, часа в четыре.
– Спасибо, но – нет, – ответил Том. – Все, что я хотел сказать, я сказал.
– Останься хоть на одну ночь. Твоей дочери нравилось бродить по здешним тропам.
Том посмотрел на часы. Он явно высчитывал, как скоро сможет расстаться с Андреасом и вернуться к своей женщине. За двадцать пять лет ничего не изменилось.
– На дневные рейсы ты так и так не успеешь, – сказал Андреас. – Тут много такого, на что стоит взглянуть. А в городе смотреть не на что.
– Мне понадобится машина очень рано утром.
– Конечно. Мы все организуем.
Наверху, один у себя в комнате, он открыл свою копию домашнего жесткого диска Тома. Набрал в строке поиска “Андреас”, и кое-что нашлось, но ничего интересного; то же самое с “Анабел”. Защита у Тома была паршивая – пароль для общего доступа, легко извлекаемый из файла введенных символов, был leonard1980, без заглавных, без специальных символов, – а строгая аккуратность, с какой он организовал свой рабочий стол, выдавала в нем человека, нетерпимого к собственным ошибкам: папка за папкой с полученными от кого-то PDF-документами, скучными фотографиями, деловыми письмами, которые он не утруждал себя защищать паролями. Имелась, однако, папка, вложенная в главную папку документов и озаглавленная X. В ней содержался один-единственный файл мясная_река.doc, защищенный паролем. Андреас ввел наудачу leonard1980, но ничего не вышло.
Файл был немаленький – почти полмегабайта. Он безуспешно пробовал наборы символов, очевидными способами видоизменяя leonard1980, потом сдался и обратился к файлу введенных символов, малый размер которого был и плюсом (меньше просматривать), и серьезным минусом: Том, возможно, не все свои пароли успел использовать за время работы шпионской программы. Там нашлись leonarD1980 и leonard198019801980. Ни то ни другое, однако, открыть мясная_река.doc не помогло. Он снова принялся просматривать набранные на компьютере Тома символы, теперь слегка расфокусировав взгляд, чтобы лучше видеть последовательности, и на сей раз приметил le1o9n8a0rd; дальше шли цифры, похожие на то, что вводят при банковских операциях онлайн. Этот чуть менее уязвимый пароль открыл документ.
Это оказались некие романизированные мемуары. Он запустил поиск по своему имени и нашел его ближе к концу. Все в документе говорило за то, что это мемуары, попытка автора точно и честно изложить свои воспоминания, но когда Андреас дошел до места, где Том писал о своей нежности к нему, он не поверил ни единому слову. Повествование вновь сделалось правдивым лишь в тот момент, когда чувства рассказчика обратились против него. Тут все опять встало на свои места. Подтверждалось то, что ему всегда было известно: его невозможно любить, зная его. И этому есть объективная причина. С ним что-то не так, совсем не так.
Он сидел, вдавив пальцы себе в лицо. Время шло. Он перевел взгляд на экран, казалось, на миллисекунду, но миновало, должно быть, с полчаса, потому что документ теперь был закрыт и он знал, чем все кончилось. Он печатал le1o9n8a0rd как тему электронного письма. Выбрал из списка адресов [email protected] и прикрепил файл мясная_река.doc. Он потому не чувствовал хода времени, что его мысль двигалась быстрей, чем когда-либо, двигалась без него, оставив его позади. Он нажал “Отправить”.
Том ждал его на веранде. Взглянуть на него Андреас не мог, но с губ слетали слова в дружелюбном тоне: сколько гектаров составляет площадь Лос-Вольканес, каков защитный статус национального парка к северу… Они спустились к реке, перешли ее по дощатому мосту и двинулись вверх по первой тропе – она вела на скалу из не самых высоких. Когда тропа сделалась круче, Том начал пыхтеть.
Ему следовало бы ради Тома идти потише, но казалось важным добраться до вершины как можно раньше. Казалось, у него там назначено свидание с женщиной, которая может не дождаться и уйти. У него было для нее кое-что – кое-что чрезвычайно славное, что он хотел ей посвятить. Было очень важно, чтобы она не ушла. Не умерла – вот это было вернее. Она могла умереть раньше, чем он достигнет вершины. Ее там даже и не было, но она могла умереть прежде, чем он туда поднимется. Он не звал ее, не просил приехать и все-таки ненавидел за то, что не приехала. Ненавидел ее, нуждался в ней, ненавидел, нуждался. Все теперь было следствием, ничто – причиной. Ему смутно помнилось, что он был человеком удачливым. Безусловно, это удача, что она пережила онкотерапию. Она может еще получить то, что он хочет ей посвятить, надо только побыстрей добраться до вершины.
На ней была устроена смотровая площадка с грубой скамейкой. Утесы на той стороне долины горели от лучей опускающегося солнца, но ближнюю ее часть уже окутывала тень. Округлый край скалы был усыпан ненадежным ползучим гравием. А дальше она обрывалась вниз на несколько сот метров, отвесная и голая – лишь кое-где к ней жались неприхотливые эпифиты.
