Вспышки воспоминаний: рассказы - Ли Мунёль

По мере приближения дня голосования противостояние между четверыми кандидатами становилось все яростнее. Ни дня не обходилось без какой-нибудь перепалки. Но самыми изощренными и интересными были не те, что происходили между кандидатами от нашего клана и кандидатами из чужих семей, а те, что разворачивались внутри каждого лагеря.

— Жалкий мерзавец, не помнящий родства!

— Не ваша ветвь основная, нечего выпендриваться!

— Безграмотный!

— У нас теперь за окончание старшей школы ученую степень дают?!

— Иди копай свою землю!

— У шелушилки поменяй приводной ремень и мотор не забудь смазать!

Подобными колкостями обменивались перед избирателями Шелушилка и Новая Деревня.

— Недоросль невоспитанный!

— Старый пердун, надеешься дожить до должности президента?!

— Выкапывает монетки, проклятый крот!

— Это лучше, чем землю у других отнимать!

— Сынок лесника!

— Да уж, быть сыном крестьянина гораздо почетнее!

Так ругались Сват и Кооператор.

Конкуренция, как внутренняя, так и внешняя, была жесткой. Сват преподнес младшей и средней школе по фисгармонии и — где уж он узнал про этот прием — развел суету с землемерными работами у ручейка, на котором явно не хватало моста, будто собираясь его в самое ближайшее время построить. Шелушилка вдруг вручил конверты со стипендиями нескольким семьям, которые, несмотря на стесненные обстоятельства, отправили детей на учебу в столицу, а в гостиные и беседки, где собирались деревенские старики, передал гладенькие доски для игры в чанги и падук [18]. Новая Деревня преуспел в поднятии боевого духа, проведя фестиваль 4-H и собрание для учреждения волостного отделения молодежного форума. Кооператор под предлогом проведения «собрания кооператива и конференции по проблемам производства табака» устроил масштабную попойку. Все это они делали не только чтобы украсить свои убогие истории общественной деятельности, но и чтобы обзавестись материалами для самопиара на общих дебатах, до которых оставалось всего ничего.

А еще примечательней оказалась предвыборная борьба жен кандидатов.

— Уж чему суждено сбыться, то непременно сбудется, но вы таки отдайте моему мужу свой голос на всякий случай! — приставала к избирателям хозяйка шелушилки, верившая блефу мужа.

— Поди плохо подобрать крошки с чужого стола! Чтобы сделать чаво, нужны средства… — говорила надеявшаяся на деньги Сватья.

— Мой теперича чуть не живет на рынке, а победит — в Сеул уедет жить? А что делать-то? Кто, окромя него, достоин быть депутатом?.. — изображала из себя жертву жена Кооператора. Как тут было молчать жене Новой Деревни:

— Важно еще уметь выступать перед людьми. Даже не знаю, кто из кандидатов пробовал собрать хотя бы с десяток слушателей… Я не говорю, что это обязательно должен быть наш папа, но ведь по умению выступать ему нет равных…

Дни шли, и изначальный напряженный баланс сил понемногу менялся. Сначала обозначился лидер у кандидатов от клана. Дело решила невоздержанность Новой Деревни. Вообще-то Шелушилка первым сорвался на непоколебимого в своих убеждениях соперника, когда члены клана в последний раз попытались определиться.

— Будь я проклят, если еще хоть раз свяжусь с таким гадом, как ты! Подобные отбросы общества хуже животных! — обрушился он с бранью на отчаянно упиравшегося родственничка, который мог бы, снявшись под конец с выборов, обеспечить ему победу. По сути, Новая Деревня чувствовал то же самое — и сохрани он спокойствие, ситуация могла бы даже обернуться в его пользу, но он, наоборот, подлил масла в огонь. Прямо с места бросился в полицейский участок и, призвав своих близких в свидетели, подал иск об оскорблении. Эта ошибка оказалась для него роковой — неясно, на что он вообще рассчитывал. Очень скоро поняв, что необдуманный поступок изрядно подпортил мнение о нем не только близких, но и членов чужих семей, Новая Деревня поторопился отозвать иск, но его позиции успели пошатнуться.

По случайному, похоже, совпадению между кандидатами из чужих семей произошло почти то же самое. Они сцепились, столкнувшись на дне рождения главы правления кооператива табачников. Начал ссору Сват, явившийся в гости в подпитии.

— Черного кобеля не отмоешь добела! — с этими словами он выплеснул содержимое своей стопки в лицо Кооператору.

— Мерзкий старикашка, веди себя как подобает в твоем возрасте!

Кооператор не спустил обиды и в свою очередь облил противника. Идея почитания старших, конечно, утратила былое влияние, но все-таки Сват был старше Кооператора как минимум на двадцать лет. Об инциденте стало известно, и репутация Кооператора закономерно пострадала.

Но вот что интересно, хороший политик и плохой политик повели себя впоследствии совершенно по-разному. В отличие от Новой Деревни, который под давлением негативного общественного мнения утратил боевой дух, Кооператор только активизировал свою деятельность. Он, похоже, интуитивно понял, как с помощью политтехнологий можно извлечь пользу из собственных слабостей.

Почувствовав, что общественное мнение больше не на его стороне, Кооператор втайне от всех стакнулся с Новой Деревней, оказавшимся в схожей ситуации. Новая Деревня утратил боевой дух, но сохранил жгучую ненависть к хозяину шелушилки и под сладкие речи за небольшие деньги уступил Кооператору голоса немногих по-прежнему благосклонных к нему избирателей. Мало того, дал недостойное обещание помогать тому во всем, что касалось агитации против Шелушилки.

Успешно вырыв втихаря яму Шелушилке, Кооператор направил усилия на борьбу с главным противником — Сватом. Обратил свой взор на членов его избирательного штаба. Члены штаба, которых со Сватом связывали не личные пристрастия или принадлежность к организации, а одни лишь деньги, легко поддались соблазну. Кооператор потратил на них все средства, которые смог мобилизовать, и пообещал добавить после победы на выборах, подговорив агитировать против Свата. Односельчане предполагали, что на эти выборы он спустил как минимум десять миллионов вон. По тем временам это была стоимость неплохого дома в Тэгу.

Кооператор оказался лучшим из четверых кандидатов политиком и в плане понимания потенциала соперников. Имея свой расчет, он сосредоточился на агитации против Свата, а не на привлечении его голосов. Не то чтобы совсем отсутствовала опасность, что голоса Свата перейдут к Шелушилке, просто таковая была не настолько велика, чтобы беспокоиться. Важнейшим свойством характера Шелушилки являлась правильность, другими словами — холодность с въедливостью, так что особой симпатией людей он не пользовался. И правда, если разобраться, в нашей стране на выборах всегда побеждали этакие покладистые и приятные во всех отношениях люди, так что расчет Кооператора имел все шансы оправдаться.

Пока односельчане думали, что основная борьба развернется между Сватом и Шелушилкой, Кооператор захватил лидерство. Многие из тех, кто участвовал в выборах, убеждены, что их непредсказуемый исход зависит от случайностей, но, если разобраться, это не всегда так. Подтверждением служат результаты низкопробной, но весьма продуманной предвыборной стратегии такого типчика, как Кооператор.

Особого упоминания заслуживают публичные дебаты, которые в ту избирательную кампанию состоялись дважды.

Первые дебаты прошли во дворе школы в центре волости, и односельчане долго еще потом обсуждали прозвучавшие там грандиозные предвыборные обещания.

— Построю дамбу ниже по реке, где в дождь происходит подтопление, а еще мост, который соединит Сэдыль и Ёнджон!

— Положу в волости асфальт, запущу больше регулярных автобусов!

Ну это еще ладно — обычные заигрывания с избирателями, на которые вполне можно было бы и повестись.

— Возведу многоцелевую плотину, что будет способствовать развитию прилегающих территорий!

— Построю промышленный комплекс для переработки лесных ресурсов!

Какая-то многоцелевая плотина на хилой речушке, промышленный комплекс в горах Тхэбэксан, где не решается проблема с технической водой, — сотрудники Бюро по экономическому планированию, услышь они такое, ржали бы до потери пульса.