Пауло Коэльо - Дневник мага
— Мне не следовало так на него набрасываться, — заметил Петрус, едва мы покинули то кафе. — Ведь он пролил кофе вовсе не на меня лично, а на тот мир, который ему ненавистен. Мир этот огромен, и в нем существует множество такого, о чем он не имеет никакого представления. А его участие в делах этого мира ограничивается тем, что он встает ни свет ни заря, тащится в кафе, обслуживает случайных посетителей, а ночью мастурбирует и мечтает о женщинах, которые всегда останутся для него недоступны.
Наступило время, когда мы обычно останавливались на отдых и начинали нашу сиесту, однако Петрус решил сегодня идти дальше. Он сказал, что это ему в наказание за несдержанность. И хотя я не сделал ничего плохого, но тоже должен был плестись за ним под жгучими лучами солнца. По пути я думал о Правом Бое и о том, что прямо сейчас миллионы душ, рассеянных по всей земле, делают вещи, которые им совсем не по нраву. Пусть из-за Упражнения Жестокости мой палец кровоточил, оно мне помогло. Я понял, каким образом сам себя предаю, вовлекаясь в дела, которые меня не интересуют, и испытывая чувства, которые мне не нужны. Тут мне ужасно захотелось, чтобы Петрус оказался прав и в другом: Вестник действительно существует и я смогу с ним поговорить о практических делах и попросить помощи в обыденных проблемах. И потому с нетерпением ждал, когда же настанет вечер.
Тем временем Петрус не переставая рассуждал об официанте. В конце концов он сумел убедить себя, что действовал правильно, а доводы свои подкрепил подходящим к случаю евангельским эпизодом:
— Христос простил прелюбодею, но проклял смоковницу, которая не желала принести ему хоть самый малый плод. Вот и я не собираюсь без конца разыгрывать из себя добрячка.
Готово дело! Как, однако, складно у него все выходит. Библия в очередной раз пришла к нему на помощь.
Когда мы добрались до Эстельи, было почти девять вечера. Я принял душ, и мы спустились поесть.
Автор первого путеводителя по этой дороге, Эмерик Пико, описывал Эстелью как «плодородное место, где выпекают хороший хлеб, угощают отличным вином, мясом и рыбой. Вода в реке Эга чистая и прозрачная».
Насчет речной воды не знаю, но что касается ресторанного меню, то Пико оказался прав, хоть и минуло восемь столетий. Нам предложили тушеную баранью ногу, артишоки и вино «Риоха» очень удачного года. Мы долго просидели за столом, болтая обо всем на свете и с удовольствием потягивая винцо. Но вот наконец Петрус сказал, что пришло время мне отправляться на первый контакт с моим Вестником.
Мы немного покружили по городу, выбирая подходящее место. Кое-где узкие переулочки спускались прямо к реке — совсем как в Венеции, — и я решил устроиться поближе к берегу. Петрус, зная, что во время церемонии я должен быть один, держался поодаль.
Долгое время я сидел и просто смотрел на реку. Звук струящейся воды постепенно уводил меня все дальше из этого мира, погружая в состояние глубокого покоя. Закрыв глаза, я представил справа от себя первый столб огня. Сначала мне было трудно, но в конце концов все получилось.
Я произнес слова, предписанные ритуалом, и огонь возник слева. Освещенное пространство между двумя потоками огня было совершенно пустым. Я продолжал смотреть туда, пытаясь ни о чем не думать, чтобы дать возможность появиться Вестнику. Но вместо него передо мной вдруг начали возникать всяческие странные видения — вход в пирамиду, облаченная в золото женщина, какие-то чернокожие, пляшущие вокруг огня. Образы чередовались очень быстро, и я просто позволил им течь свободно. Передо мной промелькнули отрезки Пути, которые мы преодолели с Петрусом, — тропинки, закусочные, лесные заросли, — и потом вдруг, безо всякого перехода, между потоками огня появилась выжженная пустыня, которую я видел утром. Там, глядя прямо на меня, стоял человек с располагающим лицом. Однако в глазах у него плясали искры лукавства.
Он рассмеялся, и я улыбнулся в ответ, не выходя из транса. Он показал мне закрытый мешок, потом открыл его и заглянул в него, но так, что я не мог увидеть, что внутри. Затем у меня в уме возникло имя «Астрейн» 13.
Мысленно представив себе это слово, я сделал так, что его изображение заплясало между потоками огня; Вестник кивнул в ответ, подтверждая, что я правильно его понял — теперь мне открылось его имя.
Настало время завершать упражнение. Я произнес положенные по ритуалу слова и загасил огонь — сначала слева, а потом справа. Потом открыл глаза — передо мной текла река Эга.
— Это оказалось гораздо проще, чем я думал, — сказал я Петрусу после того, как подробно описал все, что происходило во время ритуала.
— Это был твой первый контакт — ты должен был познакомиться с ним и подружиться. Настоящую пользу беседы с Вестником принесут только в том случае, если ты будешь вызывать его каждый день и подробно обсуждать свои проблемы. И еще тебе нужно научиться отличать настоящую помощь от обмана. При встречах с ним держи свой меч наготове.
— Но у меня все еще нет меча, — возразил я.
— Тем лучше — он не сможет причинить тебе большого вреда. Но все равно — не давай ему спуску.
После ритуала я расстался с Петрусом и вернулся в гостиницу. Уже лежа в кровати, я припомнил бедного официанта, что обслуживал нас за обедом, и подумал, что мог бы вернуться обратно и обучить парня ритуалу Вестника, объяснив, что человек все может изменить в своей жизни, если только очень захочет. Однако с какой стати мне вдруг пришло в голову спасать весь мир? Ведь я пока едва ли в силах спасти самого себя!14
Любовь
— Говорить с Вестником — не значит задавать вопросы о мире духов, — объяснял мне Петрус на следующий день. — Вестник выполняет одну только роль: он помогает в материальном мире. И помочь он может лишь в том случае, если ты сам точно знаешь, чего хочешь.
Мы остановились в городке, чтобы чего-нибудь выпить. Петрус заказал пиво, а я попросил минеральной воды. Сидя за столом, я машинально водил пальцем по запотевшей поверхности стакана, чертя какие-то абстрактные фигуры. Мне было как-то не по себе.
— Так ты говоришь, что Вестник проявился через мальчика, потому что ему нужно было о чем-то предупредить меня?
— Да, и очень срочно, — подтвердил он.
Мы еще поговорили с ним о Вестниках, об ангелах и демонах. Мне было трудно принять столь практический подход к мистическим ритуалам Традиции. Петрус настойчиво твердил, что человек всегда должен требовать вознаграждения. Тогда я напомнил ему слова Иисуса о том, что богатому попасть в Царствие Небесное не легче, чем верблюду — пройти через игольное ушко.
— Но Иисус считал, что человек, который сумел приумножить таланты своего хозяина, заслужил награду. И люди верили Христу не только потому, что Он был красноречив и убедителен, — Ему требовалось еще и творить чудеса, и награждать Своих последователей…
