Пауло Коэльо - Дневник мага
Пауло Коэльо - Дневник мага краткое содержание
«Дневник мага» занимает важнейшее место в становлении Коэльо как писателя. Хотя это его первая книга, она не уступает феноменальному «Алхимику» по глубине и поиску смысла.
В 1986 году, когда Пауло Коэльо совершал свое паломничество, по Пути Сантьяго прошло всего 400 человек. На следующий год после публикации «Дневника мага» по этому Пути прошло более полумиллиона пилигримов.
Пауло Коэльо
Дневник мага
Посвящение
Начиная свое паломничество, я думал, что вот — исполняется одно из самых заветных мечтаний моей юности. Ты был для меня магом доном Хуаном, и в поисках Чудесного я прожил въяве сагу Кастанеды.
Однако ты отчаянно сопротивлялся всем моим попыткам сделать тебя героем. Это сильно осложняло наши отношения, покуда я не осознал, что Чудесное обитает на Пути Обычных Людей. Сегодня это осознание стало одним из самых драгоценных моих достояний. Оно позволяет мне сделать все что угодно. Оно пребудет со мной до конца.
И потому, в благодарность за это понимание — которым я сейчас хочу поделиться с другими людьми, — эта книга посвящается тебе, Петрус.
Автор
Предисловие
Представьте себе царствование Рамира Первого, битву при Логроньо и святого Иакова верхом на белом коне, возглавляющего победоносное христианское воинство и наносящего поражение маврам под предводительством Абдуррахмана Второго. С той далекой поры все, кто владел землей в Кампус-Стелле, испанском городке, расположенном у подножья горы Педросо, где и разыгралось достопамятное сражение, ежегодно приносят апостолу Иакову дары в виде вина или зерна. Вскоре после битвы, когда обитатели тамошних мест уверились в том, что тело святого похоронено именно там, этот маленький городок стал местом паломничества. В 997 году мавры разграбили его, с 1809 по 1814 французы оккупировали его, но этот край уже был священен, а пути, ведущие в него, осеняла магия. Всякий путь, если только он ведет к нашим мечтам, есть путь магический.
А тот, кто следует за магией, для достижения своей мечты нуждается в Пути. Человеческий дух, с незапамятных времен отыскивающий источники, которые могли содействовать в отгадке тайн бытия, пользуется любым светом, способным разогнать окутывающий их мрак. Прелесть и чудо этой книги — в том, что она обещает: ты сам в полной мере способен пройти своим путем, достичь своей мечты, обрести свой меч.
Сантьяго, или святой Иаков Старший, был одним из двенадцати апостолов, братом Иоанна и рыбаком. После взятия Христа под стражу он скрылся из Иерусалима, но тотчас после казни вернулся туда и сделался провозвестником новой веры — столь пламенным, что Ирод Агриппа приговорил его к смерти в 44 года.
И так же, как в Сантьяго, Вера и Воодушевление очевидны в Пауло Коэльо. Когда я познакомилась с ним, то и представить себе не могла, что кто-то способен открыть мне совершенно новый и неведомый мир. И, подобно Любви в шестнадцать и Философии — в двадцать лет, Пауло Коэльо продемонстрировал мне, что мир гораздо, неизмеримо больше наших представлений о нем. Для того чтобы обнаружить сокрытое, в союзники к строгой логике следует взять ослепительные прозрения наития. Для тех, кто проходит по дороге обретения своей мечты, феномены, невозможные с точки зрения традиционных философов, открывают возможность духовного зрения.
И через диалоги, которые ведут Пауло и Петрус, Путь рождается в нас самих. Вот они идут по дороге — Петрус и Пауло, Петр и Павел. Святые Петр, Иаков и Иоанн никогда не питали особо нежных чувств к святому Павлу — напротив: они, убежденные каббалисты, отдавали весьма значительную дань языческим тайнам. Св. Павел, который превосходил их интеллектуально, ибо несравненно лучше знал философию и был значительно образованней, принужден был сносить обиды от тех, кто считал, будто он отравлен Гнозисом, или мудростью греческих мистерий. И совсем не случайно те, кто свершает путь, описанный в «Дневнике мага», носят имена Петра и Павла. И вот они идут — беседуя, выпивая, подкрепляясь и открывая для себя мир.
Вера, Надежда (Воодушевление) должны привести нас к Милосердию (Любви). Пауло — человек, одаренный всеми тремя качествами. Но не Вера ли привела Сантьяго к встрече с жизнью? Не Надежда ли заставляла его совершать путь с воодушевлением? Не забудем, что по-гречески «энтузиазм» — синоним Божественного, а буквально означает «имеющий Бога внутри себя». В избытке наделен он и Любовью, которую по греческой традиции подразделяет на Эрос, Филос и Агапе. Последняя — и важнейшая — ипостась Любви переводилась когда-то как «трапеза», что тотчас отсылает нас к диалогам Платона. Ведь его «Пир» — тоже скорее повествование, нежели диалог, и пусть германские философы предпочли слову «Пир», закрепившемуся в латинской традиции, слово «Симпозиум». В наши дни пиршество и симпозиум — явления принципиально различного порядка. Но ведь, подобно еде, знание, представшее перед нами, может быть попробовано, изучено, а если пришлось по вкусу — поглощено и усвоено. Знание и пища, как и предмет любви, становятся составной частью нас самих. Греки в очередной раз оказались правы.
Таков «Дневник». Это — встреча с самим собой. Это — великая мечта, обретаемая в конце долгого и трудного пути. Путь этот может быть проложен каждым — любым, кто захочет проложить его. Как и любимый им Уильям Блейк, Пауло Коэльо порывает с прежней традицией и создает свою собственную. Он променял гламур на харизму, а стереотипы — на пламенеющие символы. Для него предметы зримого мира видимы также и глазами воображения. Помня уроки Блейка, вооружась собственной, незаемной отвагой, сумел Коэльо поставить напротив друг друга тигра (опыт) и ягненка (невинность) и определить обоих как одинаково прекрасных, ибо тот и другой «увидены оком, сотворены дланью бессмертного». Путь Пауло Коэльо прекрасен и плодотворен — мы рукоплещем ему. Пусть каждый из нас попытается осуществить свой собственный.
Клаудия Кастелло Бранко
Вместо предисловия, или двадцать лет спустя
Я сижу в саду в городке, расположенном на юге Франции.
И при взгляде на горы мне вспоминается, как двадцать лет назад я прошел по этим горам пешком, впервые вступив в контакт с Путем Сантьяго.
И время будто течет вспять: предвечерний час, чашечка кофе и стакан минеральной воды, вокруг ходят и разговаривают люди. Только на этот раз декорацией этой сцене служат равнины Леона, и звучит испанская речь, и близится день моего рождения, и уже пройдено чуть больше половины пути, ведущего в Сантьяго-де-Компостелу. Я гляжу вперед и вижу монотонный пейзаж и проводника, который тоже попивает кофе в баре, возникшем словно бы ниоткуда. Гляжу назад — тот же монотонный пейзаж, и разница лишь в том, что в пыли еще виднеются отпечатки моих подошв, но это ведь ненадолго: еще до пришествия ночи ветер заметет следы. Все кажется мне призрачным. А что я делаю здесь? Этот вопрос не дает мне покоя, хотя минуло уже несколько недель.
