Дмитрий Лекух - Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник)
И показывает на стены.
На них, можно сказать, — вся история нашей компании…
Это же уже не паб, это — образ жизни.
Уже скоро лет семь, как здесь собираемся.
Валерка, хозяин паба, наш старый друг, когда пригласил нашу «основу» «попробовать сделать клуб по интересам», — даже, наверное, не ожидал, что его новенькое заведение скоро будет ему только в коммерческом смысле принадлежать.
А во всех остальных — станет нашим общим достоянием.
…На стенах — фотографии с футбольных выездов и рок-тусовок, красно-белые шарфы, флаги.
Кубки наших рейсеров, заботливо в подсвеченные ниши установленные.
Старая, потертая электрогитара одного из наших друзей, сейчас — знаменитого рок-музыканта.
По праву знаменитого.
Вполне, то есть, заслуженно…
С автографами, разумеется.
И его личным, и всей его «банды».
Спиннинг, который Димке рекордный таймень в Якутии сломал, рядом — его же, тайменя, голова, над которой поработали хорошие таксидермисты. Они с Русланом вообще-то рыбу большей частью ловят по принципу «поймал — отпустил», но тут, говорит, — блесна слишком глубоко в жабры зашла, все равно погиб бы красавец.
Может, и не врет.
А, может, просто не хватило духу отпустить такой шикарный трофей.
Всякое бывает.
Не мне судить…
…Взяли у стойки по пинте «Гиннесса», уселись за угловой столик.
Гляжу, она потихоньку к народу присматривается.
— Вот это, — говорит, — к примеру, кто?
И показывает в сторону высокого мускулистого мужика в узких с металлической оправой очках и черной клеенчатой бейсболке.
— О, — удивляюсь, — ты сразу в точку попала! Это Денис, живая легенда фанатского движа. Все лучшие спартаковские сайты в рунете — его рук дело. Его рук и его личных денег. Они ведь бесприбыльны, в лучшем случае. По профессии — тоже что-то с компьютерами связанное, я не уточнял. Отличный мужик. Кстати, недавно развелся. Хрен его знает, почему. Хочешь, познакомлю?
Она внимательно и оценивающе вглядывается в одного из моих лучших друзей и через некоторое время отрицательно качает головой.
— Нет, — говорит. — Он такой же, как я. Не стоит…
Понимающе киваю головой.
Я, в общем-то, тоже так думаю.
Но мы же — просто развлекаемся, да?
Или — нет?!
— А это кто? — кивает в сторону двух парней, ведущих бесконечный поединок на единственном в нашем пабе столе с русским бильярдом.
Я делаю большой глоток пива, достаю из пачки сигарету, прикуриваю, разгоняя ладонью мгновенно концентрирующийся над нашим столиком дымок.
— В эту сторону, — смеюсь, — даже лучше не смотри. Это Димка с Русланычем. Ты меня, вроде, конченым женатиком считаешь?! Так вот, по сравнению с этими двумя перцами я просто бог разврата и адюльтера. Хотя ребята — отличные. Димка — мой коллега, рекламщик, а Руслан…
Она смеется:
— Ну, кто такой Руслан, мне рассказывать не надо. Телевизор иногда смотрю. Особенно новостные передачи…
— Узнала, значит? — киваю. — Вообще-то смешная парочка. Димка по убеждениям, в общем-то, нормальный такой русский фашист. Известный. Можно сказать, с репутацией. С прибабахами, конечно, а не из тех, кто погромы организовывает. А Русланыч, дай ему волю, всех нелибералов давно за Можай бы загнал. И они — друзья. Бывает…
— Бывает, — соглашается. — У меня мама с папой всегда ругались по поводу коммунистов и демократов. Папа — ученый, чуть ли не диссидент, мама — секретарь парткома на оборонном заводе. Коммунистка была — фанатичная. А жили — душа в душу. И умерли в один день. Почти…
— Как это «почти»? — удивляюсь.
— Да так, — вздыхает. — Когда папа умер, мама за неделю сгорела. Сердце не выдержало. Инфаркт…
— Прости, — говорю и кладу ей руку на тыльную сторону ладони.
— Да ладно, — морщится. — Я уже как-то привыкла, что их нет. А вон там, в углу, — это что за стерва?
— Нелька, что ли? — хмыкаю.
— Да откуда, — жмет плечами, — мне знать, Нелька она или не Нелька? Может даже совсем наоборот — Зойка…
— И все-таки, — вздыхаю в ответ, — она Нелька. А Нелька — легенда. Так что ты с ней поаккуратнее…
— И чем же, — удивляется, — эта стервоза могла прославиться? Что-то затруднительно разглядеть в ней хоть что-то особенное. Кроме, очевидно, дурного характера, разумеется…
Пару минут молчу, потом делаю знак бармену, чтобы повторил пиво.
— Ты, — спрашиваю, — про стрит-рейсинг что-нибудь слышала?
— Ну, — вскидывается, — не на луне живу. Очень модная штука: гонка по ночным улицам безо всяких правил. Абсолютно незаконная. Бешеный адреналин, наверное. И — машинки красивые. Я кучу статей про них в журналах читала. Там, кстати, говорят, всех мужиков какая-то девчонка молодая обыгрывает уже несколько лет. Даже не представляю…
Я усмехаюсь.
Аккуратно, одним уголком рта.
Чтобы Нелька не заметила.
Я ее, честно говоря, слегка побаиваюсь.
— Вот, — говорю, — она эта самая «девчонка» и есть. Только уже больше года, как не выступает…
— Да ты что? — удивляется. — Серьезно?! Класс!! А почему не выступает?
— Авария, — вздыхаю. — Один из штурманов погиб. Теперь — только в официальных гонках участвует, никакого нелегала. Представляю, что ей пережить пришлось, она ведь тогда даже сознания не потеряла. Подушка безопасности спасла. А парня расплющило прямо у нее на глазах. И, хоть по всем раскладам она абсолютно ни в чем не виновата, гоняться больше не может…
— Ни фига себе, — вздыхает. — Кажется, я насчет нее погорячилась. Ну, в смысле стервы…
— Да нет, — смеюсь. — Насчет стервы — это ты абсолютно в точку попала. Ее в нашей компании, похоже, только собственный муж не побаивается. И то — как знать, как знать. Вон он, кстати, на бильярде играет…
У нее совсем глаза округляются:
— Она что, замужем за Русланом?!
— Да нет, — хохочу. — Рус для этого — недостаточная сволочь. За Димоном. Вот тут уж точно — совет да любовь. В самом, что ни на есть, чистом, можно даже сказать — первозданном виде. Два сапога пара…
— Да, — смеется в ответ. — А у вас тут и вправду обхохочешься…
Жму плечами, с удовольствием принимая от бармена очередные пинты.
— Мы, — говорю, — Даш, такие, какие есть. И, понимаешь ли, очень этим довольны. Даже, можно сказать, гордимся. Иначе, знаешь ли, безумие этого мира непросто переносить…
Она кивает.
— Согласна, — говорит. — А водку тут у вас пьют?
— О, — поднимаю вверх указательный палец, — еще как!
И показываю жестами бармену, чтобы звал официантку.
А то он у нас только пиво носит.
Хотя это тоже, наверное, правильно…
В пабе ей, кстати, очень понравилось.
И ребятам она тоже понравилась.
Может быть, потому, что была подготовлена нашим вчерашним вечерним разговором и не пыталась натянуть привычную маску снисходительного и слегка брезгливого высокомерия.
Наоборот, вела себя как обычная нормальная девчонка.
Да, уже не совсем молоденькая.
Да, со своими тараканами.
Ну и что?!
Мы здесь — все такие.
Нормально…
5.
После того раза она стала бывать в «Хардкоре» чуть ли не каждый вечер. Болтала о пустяках, смеялась.
Не отказывалась от время от времени пускаемого по кругу косячка.
Слушала разные истории.
Пыталась рассказывать свои.
Правда — увы — не очень удачно.
Ну, кому, скажите на милость, из наших придурков интересны истории о том, как она получала образование в МВА или потом трудилась в нефтянке?
Ну ее на фиг, эту нефтянку, если честно.
Своих проблем выше крыши…
…Но слушали, куда уж тут денешься.
У нас у всех тут, в пабе, в принципе, только одно неоспоримое и неотъемлемое право: быть выслушанным.
Даже если слушателю твоя история — ну, просто абсолютно неинтересна.
На том стоим.
Потому что самое страшное в нашей бестолковой жизни, от чего мы бежим, в том числе и сюда, в этот дурацкий паб с идиотским, по сути, названием, — это серое сосущее одиночество, всеми нами не единожды испытанное.
Не дай вам Бог жить в эпоху перемен.
В том числе и в ту, которая выпала нашему поколению…
…А относиться к другим надо так, как ты хочешь, чтобы эти самые другие — относились к тебе.
Вроде бы нехитрая философия.
Но — работает…
Да и девчонка она, если честно, симпатичная.
Таких выслушиваешь, даже если они полную пургу метут.
Можно просто смотреть и кивать.
И глазам приятно, и человеку, глядишь, полегчает.
Хотя бы ненадолго.
Необходимый компромисс, блин, между органами зрения и слуха…
…Вот только одно у нее не получалось.
Определиться.
6.
У нас ведь как — все чем-то «болеют».
