Памела Джонсон - Особый дар
— Тоби! — воскликнула Аманда. — Встречайте гостей! Идрис, это Тоби Робертс. Лорд Ллэнгейн. Питер Коксон. С Эдуардом вы знакомы. А теперь ведите нас к своей замечательной маме.
Мейзи уже успела подойти к миссис Робертс и расцеловаться с ней. Тоби был удивлен: обычно мать не была склонна к такого рода публичному проявлению чувств — разве что по отношению к близким.
Видя, что все прибывшие направляются к ней, она торжественно двинулась к ним навстречу, покинув Мейзи, с которой ей было так спокойно, и протянула Аманде руку.
— Я знаю, как вы добры ко мне.
— Добра?! — воскликнула Аманда. — Я попросту выгодно помешаю деньги, вот и все. Ну, большой вам удачи!
И она представила матери Тоби своих спутников.
Миссис Робертс сохраняла полное самообладание. Может быть, ей и раньше доводилось видеть лорда, но, безусловно, не так близко; однако она протянула Ллэнгейну руку как ни в чем не бывало и спокойно выслушала его похвалы. Несколько больше смутил ее молодой человек со змеиной головкой, который тут же стал изливать ей свои восторги. А вот с Крейном она сразу же почувствовала себя легко и просто.
— С Тоби я знаком, — сообщил он, — а теперь рад познакомиться с вами.
— Понимаете ли, уважаемый мистер Дриффилд, — сказала Аманда, мы явились до того, как сюда нахлынут посетители: хочется осмотреть все спокойно, с толком.
И они принялись разглядывать картины так, как это обычно делается на закрытых осмотрах, — молча, с видом знатоков, приобщенных к великой тайне искусства.
В ответ на настойчивое предложение Дриффилда они выпили вина — все, кроме миссис Робертс, которая ограничилась стаканом томатного сока.
В двадцать минут седьмого, когда Тоби уже опасался, что провал неминуем, зал стал понемногу заполняться. Пришли Боб с Ритой, Эйдриан с двумя приятелями из духовных. Несколько подружек Мейзи — казалось, она знакома со всем светом. Потом подоспели лондонский критик, которого она встретила очень радостно, и репортер местной газеты. Еще какие-то друзья Аманды. Несколько студентов — не исключено, что этих привлекла возможность выпить. И наконец — буйно, словно боясь застрять в дверях, — вломилась толпа людей совершенно неизвестных; Тоби, во всяком случае, их не знал. Скоро картины нельзя было разглядеть за спинами посетителей.
Миссис Робертс спокойно стояла в уголке. Эдуард Крейн подошел к ней, подал стул.
— Расхаживать по выставке вы явно не собираетесь, поэтому устраивайтесь поудобнее, — сказал он. — Вы как-никак виновница торжества.
Она бегло улыбнулась ему и села, составив вместе маленькие туфли и чинно сложив руки на коленях.
— Как приятно дать отдых ногам, — сказала она сыну.
Дриффилд сновал между посетителями, и она видела, что он доволен. Вот красная звездочка появилась еще на одной картине, потом на другой. В зале уже было накурено, становилось жарко. Тоби заметил, что вино пьют вовсю, но сам только пригубил его: надо сохранять ясную голову.
Трудно было сказать, кто же тут исполняет роль хозяина — уж во всяком случае, не Дриффилд: то ли Аманда, то ли Мейзи.
В четверть восьмого, когда часть посетителей потянулась к выходу, вошел еще один художественный критик — очень высокий, в очках (Тоби узнал его по снимку, который видел в воскресной газете), и сияющая Аманда тут же им завладела. Он подошел к столу, налил себе вина и стал неторопливо переходить от одного полотна к другому. Обойдя зал, он подтащил к миссис Робертс стул, присел рядом и представился. Фамилия его была Поллок.
Впервые за все время она явно разволновалась.
— Я вашу фамилию знаю, — сказала она.
— А вашу, полагаю, узнает гораздо больше народу, чем мою.
— Это мой сын Тоби, — сказала миссис Робертс, просто чтобы что-нибудь сказать.
Поллок начал деликатно и тактично ее расспрашивать. Как она начинала? Давно ли пишет? Считает ли, что на нее оказали влияние другие художники? Какие именно? Чьей живописью она особенно восхищается?
Мейзи подошла поближе и прислушалась к беседе, вся светясь радостью.
Миссис Робертс ответила, что вообще-то в искусстве разбирается слабо. Читала несколько рецензий художественных критиков, но так и не поняла, что им на самом деле нравится, а что нет.
— Мало ли кому что нравится, вы на это не смотрите. Вам надо и дальше идти своим путем, — сказал Поллок.
Славный человек!
К Тоби подошел Ллэнгейн.
— Чрезвычайно интересно. Правда, я в этих делах смыслю мало, но миссис Феррарс умело меня направляет. Полагаю, вы бывали в Хэддисдоне?
Тоби ответил, что побывал.
— Хорошо у них. А с моей Клэр вы там не встречались?
— По-моему, нет. (При нем только раз упомянули это имя.)
— Мы живем близ Глемсфорда, это рукой подать от Хэддисдона. Право же, я в истинном восхищении от работ вашей матушки.
Но ни единой картины он не купил.
Симпатичный критик встал и откланялся.
— Ну, если уж тут мы не получим положительной рецензии, это конец света, — возбужденно проговорила Мейзи. — Правда, статья может вылететь, если потребуется место для другого материала, — добавила она на всякий случай, просто чтобы не сглазить.
Подошел фотокорреспондент местной газеты, чтобы сделать снимок миссис Робертс. Та снова заволновалась, хотела встать.
— Сидите, сидите, — попросил он. — Первый снимок сделаем вот так, сидя. Потом — стоя, возле какой-нибудь из картин.
Она без звука выполняла все его указания. Затем он снял несколько оставшихся посетителей, беседующего с Амандой Тоби (хотя тот предпочел бы остаться незамеченным) и Мейзи с Ллэнгейном. Потом к миссис Робертс обратился репортер местной газеты и стал буквально вытягивать из нее нужные ему сведения — отвечала она коротко и односложно.
Зал уже почти опустел, и тут обнаружилось, что проданы еще две картины, небольшие. Всего, стало быть, семь из четырнадцати.
— Ну что ж, — сказал Дриффилд. — Я считаю, это успех. Примите мои поздравления, миссис Робертс.
Когда отбыла пресса, к миссис Робертс вновь вернулось безмятежное спокойствие.
Тут к ней устремилась Аманда:
— Миссис Робертс, вы, наверное, уже на пределе сил, да и пообедать хотелось бы без спешки.
Словно в полусне Тоби с матерью и Мейзи попрощались с остальными, после чего Аманда увлекла их за собой. Все четверо сели в машину.
— Вам надо пообщаться с Питером, — сказала она Тоби (Питер был тот самый молодой человек со змеиной головкой). — До чего блестящ, просто ослепителен. Вы, конечно, читали его роман?
— К сожалению, нет. Но прочитаю.
— Вот и прекрасно. Надо приучаться всегда идти в ногу со временем.
Шофер привез их в гостиницу «Университетский герб», где Аманда заранее заказала столик в ресторане.
— Ну что ж, прямо сейчас и пообедаем, хорошо?
Через большой, мрачный, как пещера, холл они прошли в зал.
— Миссис Робертс, дорогая, ваше место рядом со мной. Вы понимаете, что к вам пришел успех? Дриффилд вам это объяснил? Я считаю, что по такому случаю следует выпить шампанского, правда, Мейзи?
— Очень жаль, но я не пью, — робко ответила миссис Робертс.
Сейчас, в узком кругу, она позволила себе выйти из роли художника-творца. И к тому же она устала предельно.
— Мама, но, может, в честь такого чрезвычайного события ты все-таки позволишь себе выпить глоточек?
— Меня только развезет.
Аманда просияла от удовольствия, словно услышала невесть какую мудрость.
— Не развезет. Это я вам точно говорю, а я никогда не ошибаюсь, правда, Мейзи?
— Никогда и ни в чем, — ответила Мейзи, опьяневшая от того, что Тоби тут, рядом.
Официант принес шампанское, выпили за здоровье миссис Робертс, к удивлению Тоби, мать тоже выпила — половину бокала.
— До чего же вкусно! — воскликнула она.
— Еще бы, мама, — после неизменного чая и какао.
— Ей-богу, это смешно, но я обожаю какао, — сказала Аманда. — Наверное, потому, что оно всякий раз возвращает меня в детство. А ведь сейчас редко кто его пьет.
— Все дело в том, как его заваривать, — объявила миссис Робертс, возвращаясь на привычную стезю домашней хозяйки. — Никак нельзя, чтобы молоко закипало — а то будет пенка.
Обед был очень обильный. Миссис Робертс — опять-таки к удивлению Тоби, который весь вечер только и делал, что удивлялся, — ела с большим аппетитом. Должно быть, просто от того, что испытывала неимоверное облегчение. К тому же за ленчем она куска не могла проглотить.
— Ну так, — сказала Аманда. — Завтра будет сообщение в местной газете, а в конце недели, бог даст, появятся две-три рецензии в столичных.
— Я думаю, вы сами понимаете, как мы вам благодарны за все, что вы для нас сделали, — сказал Тоби.
— Я? — удивилась Аманда. — Да я бы палец о палец не ударила, если бы дело того не стоило. Благодарите Мейзи — всю подготовительную работу провела она.
