Джон О'Хара - Жажда жить
Что же касается Эмми, то у нее с Холлистером установились холодные безличные отношения, она избегала называть его по имени и ограничивалась необходимым минимумом общения. Например, она могла сказать за ужином: «Надо бы нам на будущей неделе попросить у вашего отца лишние десять долларов, чтобы купить обоим туфли и чулки»; или: «В „Бостоне“ распродажа, возможно, ваш отец захочет купить себе несколько новых рубашек». Дочь, Джоан, училась в школе мисс Холбрук (приняли ее туда сразу, без сучка без задоринки, об этом озаботилась Бетти Мартиндейл), сын ходил в государственную школу в Норсенде, Эмми же пристрастилась к бриджу. Стычка у них с Холлистером произошла лишь однажды.
— Мне надо тебе кое-что сказать, — проговорила Эмми однажды вечером, когда оба улеглись спать, каждый на свою сторону двуспальной кровати.
— Да?
— Мне наплевать, что люди говорят у тебя за спиной или чем ты там занят. Но помни одно: не смей появляться с ней на людях. Этого я не потерплю.
— Господи, с чего это ты?
— Вчера вечером ты разговаривал с ней в гостинице.
— С кем — с ней?
— Ты знаешь с кем. С этой Тейт.
— Да, миссис Тейт была вчера в гостинице, а с ней еще пять женщин. Я поприветствовал всех, кроме одной, и был ей представлен. Славная пожилая дама из Нью-Йорка.
— Вот-вот, я как раз про твоих пожилых дам. Ладно, помни, что Джоан — школьница, и мне не хочется, чтобы одноклассницы шушукались у нее за спиной.
— Ладно, остынь.
В таком духе они дотянули до 25 ноября 1920 года, Дня благодарения; небо от самых Аллеган до Атлантики было укутано облаками, а в Уорчестере, штат Массачусетс, погода стояла вовсе отвратительная, да еще и шел снег, так что колледж Святого Креста отменил футбольный матч с Фордэмом, но в центральном и западном районах графства Несквехела снега не было, и встреча между командами форт-пеннского университета и Бакнеллом состоялась по расписанию.
Канун Дня благодарения Мартиндейлы проводили дома.
— Ну что, какие планы на завтра, — спросила Бетти, — на футбол пойдем или к Грейс?
— Верно, она же вроде приглашала?
— Да мало ли кого она приглашала, поэтому, даже если не появимся, не страшно, — отмахнулась Бетти.
— Игра вряд ли получится интересной. Бакнелл должен без труда побить наших. Так что я предпочел бы поехать к Грейс. Бог знает сколько времени не упражнялся в стрельбе, по-моему, после смерти Сидни ни разу.
— Так с тех пор и не было таких стрельбищ.
— Вот-вот, и я о том же. По-моему, надо идти. Молодец Грейс, что устраивает такие празднества. На них всегда было весело, даже Сидни нравилось. Правда, почти вся подготовка ложилась на него, но все равно он получал удовольствие.
— Даже? — вскинулась Бетти. — Сидни они особенно нравились. Только… разве не в День выборов он их устраивал?
— В День выборов? Точно, ты права, это был День выборов. Странно. Думаешь, Грейс просто перепутала? Что-то на нее не похоже.
— Чтобы такая женщина, как Грейс, с ее умением вести хозяйство, что-то перепутала? — фыркнула Бетти. — Исключено. Думаю, она просто вспомнила в нынешний День выборов, как все это бывало, и решила, что День благодарения ничем не хуже. И должна сказать, я с ней согласна.
— Что так?
— А разве в этот день, чем валяться с брюхом, набитым индейкой, или тащиться на футбол, не лучше самим устроить игры какие-нибудь? Большинство обедает в час, и что потом целый день делать? А так можно хоть свежим воздухом подышать.
* * *Мартиндейлы, включая детей, уселись за праздничный обед в половине первого, и, несмотря на родительские наставления и их же живой пример, что пищу надо прожевывать тщательно и не торопиться, пирог с начинкой из изюма и сливовый пудинг были на столе уже в десять минут второго. Как раз в тот момент Эдгара позвали к телефону.
— Привет, Эдгар, это Брок. Надеюсь, не оторвал от обеда?
— Как раз заканчиваем. Что-нибудь случилось?
— Извини, что не даю доесть пирог, но мне нужна твоя помощь.
— Конечно, все, что в моих силах. О чем речь?
— Сейчас скажу. Нынче утром я пошел в редакцию «Часового» посмотреть подписные полосы дневного выпуска и столкнулся там с Джеком Холлистером. Ну, ты его знаешь. Короче, я пригласил его с женой к нам на ферму.
— Ах вот как, просто взял и пригласил?
— Только вот не надо этого тона, ты же пока не поверенный Всевышнего. Ведь я затем и позвал их.
— Затем — зачем?
— Чтобы положить конец сплетням о нем и Грейс. Мы-то с тобой знаем, что на самом деле ничего нет, ну и подумал, что если люди увидят его с женой в гостях у Грейс, тоже сразу поймут, что это чушь.
— Спорю на четыре тысячи долларов, что с Грейс ты об этом не договаривался.
— Ты прав. Но так будет более естественно — если они просто возьмут да приедут. А Грейс ты знаешь. Она хорошая хозяйка и, если захочет, само очарование.
— По-моему, ты слегка свихнулся, но как к этой идее отнеслась миссис Холлистер?
— К сожалению, мы до нее не дозвонились. Холлистер сказал, что она, наверное, едет к матери, ну я и решил, ты, может, подбросишь его до фермы, а я заеду за миссис Холлистер, и все будет тип-топ. Не кто-нибудь, а брат Грейс будет ее сопровождать. Сам-то Холлистер полностью за. Понятно, о сплетнях мы не говорили, но он умеет читать между строк и сразу понял, зачем все затевается. Совесть у этого малого чиста, можешь мне поверить, Эдгар, в таких делах я разбираюсь, не дурак.
— Это уж точно. Кстати, я и Холлистера никогда не считал дураком — до этого момента. А теперь слушай, Брок. Коль скоро уж ты назвал меня поверенным, позволь задать вопрос: почему Холлистер не отмечает День благодарения с женой и детьми?
— Работает. Говорю же, я в редакции с ним столкнулся.
— Не могу сказать, что этот ответ меня удовлетворил. Почему бы ему не пойти на обед к теще после работы?
— А теперь ты меня послушай, Эдгар. Я его босс, не так ли? Так вот, босс сказал, что он сегодня свободен. Вот и все. Ясно как Божий день.
— Для меня даже слишком ясно, — проворчал Эдгар, — впрочем, насколько я понимаю, дело зашло слишком далеко, чтобы что-то менять.
— Эдгар, может, ты замечательный адвокат, но в некоторых делишках я разбираюсь лучше тебя. Ладно, хватит, будь молодцом, садитесь с Бетти в свою развалюху и поезжайте в редакцию. Холлистер ждет.
Бетти так и вскочила:
— Какого черта Брок лезет не в свое дело?! Грейс в полном порядке, я это точно знаю. Только на прошлой неделе говорила с ней, и она заверила меня, что с Холлистером у нее покончено. Прямым текстом сказала, Эдгар. Черт бы побрал этого Брока Колдуэлла! Грейс сказала, что если Холлистер придет с мандолиной и сыграет под ее балконом, она, может, чуть пошире откроет окно, но преследовать его не будет ни в коем разе. Она шутила, понимаешь ты это? Ладно, единственное, что мне остается, так это позвонить и предупредить ее.
— Думаешь, стоит?
— Ты что, тоже спятил? — Бетти набрала номер, и экономка подозвала Грейс, которая, не перебивая, выслушала подругу до конца.
— Ну что ж, — сказала она, — делать нечего. Да и сказать тоже. Не могу же я звонить Холлистерам, сначала ему, потом ей, и отменять приглашение. Скажи Эдгару, что он может защитить женщину, случайно-намеренно пристрелив ее брата.
— Вполне тебя понимаю. Сама боюсь притронуться к ружью, как бы не прикончить Брока.
— Бедняга Брок, — вздохнула Грейс. — А ведь он-то хотел, чтобы все выглядело хорошо и пристойно.
— Слушай, Грейс, а что, если мы просто проскочим мимо редакции и сделаем вид, будто не нашли Холлистера?
— Да, но Брок-то не собирается проскакивать мимо миссис Холлистер. Ты же его знаешь. Он у нас человек воспитанный. Заедет домой к матери миссис Холлистер, весь из себя элегантный и вежливый, так что отказать ему будет невозможно. А потом все ляжет на меня. Остается лишь благодарить Бога, что сегодня мы ждем кучу гостей. Сорок по меньшей мере. Будет нечто вроде сражения при Марне. Кто его, кстати, выиграл? Мы?
— Грейс, я люблю тебя! — воскликнула Бетти. — А сейчас больше, чем когда-либо.
— Спасибо, Бетти. И за предупреждение спасибо. Как-нибудь выкручусь.
— Молодец. — Бетти повесила трубку.
Проскочить мимо редакции и прикинуться, будто Холлистера не удалось найти, все равно бы никак не получилось: Мартиндейлы увидели его еще за квартал у входа в редакцию «Часового». На нем была теплая полушинель — не та, что он носил на фронте, но купленная недавно, для участия в похоронах и военных парадах. Не вынимая рук из карманов, Холлистер курил сигарету. Они притормозили у тротуара, и Холлистер сел в машину, сзади. Бетти, сидевшая рядом с Эдгаром впереди, перекинула руку через сиденье и вежливо повернулась к пассажиру.
— Большое спасибо за то, что заехали, — сказал Холлистер.
