Андрей Школин - Прелести
— Не спишь, что ли?
— Можно подумать, Вы предварительно в «глазок» не посмотрели, сплю я или нет.
— Я человек старый, во всех этих технических прибамбасах плохо ориентируюсь. Глазки, волчки… Можно пройти?
— Сыру хотите?
— Спасибо, уже позавтракал, — он разместился в кресле напротив погашенного камина. — Ночью тебя в проекции искал. Не нашёл. Где бродил?
— Да так… — неопределённо объяснил я. Местным, видимо и в голову не могло прийти, что во время сна можно вообще не выходить ни в какие проекции. — Бродил по закоулкам. А Вас почему двое суток не видно, не слышно было?
— Домой возвращался. У меня всё-таки Артур в деревне остался. Кормить собаку необходимо.
— Артур?! Жив, что ли, курилка?
— Жив. Старенький, конечно, совсем, но бодрится, тявкает время от времени.
— И что, вышли за ворота, проснулись и оказались в своей сельской постели?
— Да, — утвердительно крякнул старик.
— А потом уснули в избе, так сказать, и опять сюда?
— И опять сюда.
— На границе, разумеется, Вас никто не потревожил, в паспорт не заглянул, визу ногтём не поковырял? И Вы тоже никого не заметили? «Тауросовых», там, каких-нибудь…
— Так я и зашёл с тобой об этом потолковать.
— А-а-а!!!.. — я отвёл руку с сыром в сторону и прокричал сквозь набитый рот. — Вот зачем?!! Не чай попить, не в карты поиграть, а потолковать… Ну, давайте будем токовать-толковать!
— Ехидства прибавилось, значит, время провёл плодотворно, — мудро заключил Сак. — Стоят твои чудища, не переживай. Не забыли про возмутителя их спокойствия, ждут, не дождутся.
— Мне привет, через Вас, передали?
— Передали. В ответ ничего не оттелеграфируешь?
— Нечего мне телеграфировать. После вчерашнего разговора с Александром, решил остаться в Приюте Бессмертия грызть кирпич науки и совершенствоваться до полного овладения секретов невидимого прохождения границ. Так что передайте Тауросу, что в ближайшее время он может на меня не рассчитывать. За парту сажусь.
— Ты это серьёзно?
— А у меня есть другие варианты просчитанных действий?
— Ну, может оно и к лучшему. Познакомился с кем-нибудь в городе?
— Познакомился. С Робертом — альтернативщиком, Анджеем — таможенником, Луишем — просто бразильцем, с конём Лукасом и с Гулей, ну Вы её хорошо знаете. Как, кстати, к ней относитесь?
— Да никак. Вредная, разбалованная женщина.
— Я так и думал. Гуля Вас тоже любит. Может, виноград поедите? У меня больше ничего нет. В подвале, по слухам, какие-то заготовки хранятся, но я не проверял.
— Да сыт я, — старик отвернулся от предложенных ягод. — Если решил остаться, то первые уроки выживания в новых условиях тебе преподам я.
— Александр похлопотал?
— Не только он один.
— И когда первый звонок? А то в школу пойти не терпится.
— Вот утрясутся все формальности по поводу твоего прибытия и того парня-бразильца (думаю, в ближайшее время новых гостей ждать не следует), и через пару деньков, пожалуй, начнём.
— А я чем буду эти два дня заниматься?
— Общайся с народом. Изучай нравы и обычаи местной аристократии. Неужели не интересно?
— Интересно, — кисло кивнул в ответ. — А церкви в Приюте нет случайно?
— Эко тебя куда потянуло. И в какой церкви ты предпочитаешь грехи замаливать? В католическом костёле, буддистском храме или в синагоге?
— Ничего из вышеперечисленного я здесь не приметил. Может, не там смотрел? — опять ответил вопросом на вопрос.
— А какая религия способна объединить людей, собранных из разных частей света и из разных временных эпох? — тоже знак вопроса на знак вопроса.
— О толерантности в вопросах вероисповедании, здесь никто никогда, по всей видимости, не задумывался. Вполне можно было создать десяток приходов от разных конфессий и удовлетворить потребности верующих.
— Ты серьёзно думаешь, что кому-то здесь это надо? Что люди, посвятившие свою жизнь астральным выходам и изотерическим ощущениям, станут искать утешения в молитве?
И жутко и холодно вдруг стало от его слов. Словно вьюга ворвалась в дом через отверстие камина. А ведь прав был Владимир Артурович. Я это понимал, но понимание ещё больше обдавало ледяной прохладой. Почему так?
— Владимир Артурович, мы ведь не в Раю находимся, правда?
— Думаю, что нет.
— Тогда где?
— В Приюте Бессмертия.
— А что такое Приют Бессмертия? — спросил, зная, что никакого исчерпывающего ответа не получу. Что сейчас последует очередная отговорка, вроде: «Приют Бессмертия — это место для избранных». Словно в психушке с врачами общаюсь…
— Приют Бессмертия — это место для избранных.
— Вот, вот… Спасибо, Владимир Артурович за то, что надежд не обманули.
— Пожалуйста, — он, конечно, ничего не понял. — Но вопрос твой не праздный. Я тоже раньше пытался прозондировать сакральную составляющую Приюта, через зонд или призму духовно-религиозных учений. И весь мой ранее накопленный сундук знаний никак не пригодился. Ответа я не получил. Место Приюта Бессмертия на иерархической лестнице миров для меня так же загадочно, как и для тебя. Раем, в иудейском, а, следовательно, христианском и исламском понимании, он являться не может по определению. Я никого не встречал здесь из ранее умерших на земле людей. А Рай и ад — это пристанища для освободившихся навсегда от бренных тел душ. Следовательно, так как в Приюте человек живёт вечно (даже если в привычном мире его тело давно погибло) и не отзывается в канонические территориальные образования, напрашивается вывод об определённой исключительности Приюта Бессмертия в мировом пространстве.
— И как много здесь долгожителей? Тех, чьи тела умерли на Земле много лет, а может и веков, назад? Мне попадались горожане в старинных нарядах.
— Да нет, на одёжку ты не смотри. Я завтра вот эту шкуру, — старик указал на ковёр из медведя под ногами, — натяну, но это не значит, что Сак неандерталец. Хотя, такие люди действительно в городе живут, и их не мало.
— А не пробовали эти долгожители покинуть Приют, и что с ними случалось в этом случае? — и, заметив, что Владимир Артурович очень внимательно меня разглядывает, решил развить тему. — Что, назад не возвращались? Исчезали бесследно? Я правильно угадал?
— Кто-то подсказал, или сам додумался? — несколько минут сооружал ответ Сак.
— Да логично ведь всё. На земле душу удерживает тело. Здесь функции привычного тела подменяют специфические законы Приюта Бессмертия. А посередине, видимо, неприкаянные бесхозные странники подпадают под действие более глобального закона. И отправляются туда, где и положено находиться умершим людям. Кто в Рай, кто в ад. А так как церковь им в Приюте была без надобности, скорее всего не на небеса, а в чистилище, вспоминать уроки изотерических умозаключений и астральных шараханий. Прав я?
Старик опять довольно долго не отвечал. Потом прокашлялся.
— Этого я знать не могу. Спроси Александра. А люди, действительно, уже не возвращались. Те, кто здесь не один десяток лет находится, имеют информацию об этом и нос за территорию не высовывают.
— Что ж Мережко не оставили?
— Знаешь уже?.. Тогда другой случай был. И вариантов всего два. Или совсем отпускать или на Землю возвращать. Второй вариант показался более предпочтительным. Да что у меня об этом спрашивать? — Сак поднялся с места. — У меня задача помочь тебе адаптироваться к условиям Приюта Бессмертия. Все более сложные вопросы не ко мне. Сам знаешь, у кого поинтересоваться. Пойду я. Послезавтра начнём занятия, — и довольно поспешно выскользнул из дома.
Учить он меня будет, старый жулик. Вечно что-то недоговаривает, скрывает. Постоянные недомолвки, тайны какие-то. Недаром его Гуля не переваривает. Где она, кстати? Второй день не появляется. Надо бы поискать.
Поднялся в спальню и включил монитор. Побегал с помощью «глазка» по городским улочкам. Где искать-то? Я и дома её не знаю. Надо было у Владимира Артуровича поинтересоваться. Вдруг подсказал бы, несмотря на их взаимонесварение. И тут увидел на экране Шарля. Толстяк сидел за столиком рядом со своей пивнушкой и явно скучал…
— Здравствуй, Шарль, — десять минут спустя, я появился в районе центральной площади, где пивовар так же продолжал зевать. — Увидел тебя в «глазок», дай, думаю, пивком с утра взбодрюсь. Угостишь?
— Ты действительно хочешь пива? — от неожиданности вздрогнул и покраснел толстяк.
— А почему нет? У нас в России, вернее в Советском Союзе, мультик был популярный, про медведя Винипуха. Так этот медведь утверждал, что ходить по утрам в гости и пить там пиво очень мудрое занятие (насчёт хмельного напитка, конечно, приврал).
— Да, я слышал, у вас в России всё не так, как в других странах. Но мне казалось, русские предпочитают водку, — Шарль поломался для значимости и с воодушевлением убежал за угощением. Через некоторое время вынес огромную кружку пенного напитка и поставил на стол передо мной. — Лично я считаю, что пиво можно пить в любое время суток.
