Аньес Мартен-Люган - Влюбленные в книги не спят в одиночестве
Уже завтра мы должны уезжать. Мы обедаем на террасе, и тут вдруг мои мысли почему-то принимают другое направление: я заволновалась, справляется ли Феликс.
– О чем ты думаешь, Диана?
– О Феликсе, – засмеялась я.
– Тревожишься?
– Немного…
– Так позвони.
– Нет, я могу подождать еще сутки.
– Ты уже заработала приз жюри за то, что вспомнила о нем только сейчас! Я ожидал, что это случится гораздо раньше. Не отказывай себе ради меня.
– Спасибо! Я позвоню ему с пляжа, пусть позлится!
Оливье рассмеялся:
– Я и не подозревал, что у тебя имеются садистские наклонности.
– Он это обожает, что поделаешь… Давай еще выпьем!
Час спустя я поджаривалась на солнце, а Оливье плавал. Он выбрал для нас уголок среди скал, недоступный детям, чтобы избавить меня от приступов отчаяния. Я чувствовала, как нагревается моя кожа, и мне это нравилось. А особенно нравился загар, придававший мне здоровый, сияющий вид – в последний раз я была такой после нашего семейного отдыха. И еще одна вещь делала меня особенно счастливой: отсутствие чувства вины. Я просто ликовала!
– Счастливые люди ни хрена не делают в июле, слушаю вас!
Я почти отвыкла от упоминания “Счастливых людей”…
– Феликс, видел бы ты меня сейчас! Я румяная, как поджаристый пирожок, чуть поддатая после нескольких бокалов правильно охлажденного прованского винца и скоро отправлюсь плавать в море с любимым мужчиной.
– Что за незнакомка мне звонит?
– Единственная и неповторимая – твоя хозяйка!
– Значит, ты теперь предаешься безумствам?
– Еще как! А что у тебя? “Счастливые люди” пока не рухнули?
– Мне удалось избежать пожара, наводнения и ограбления, так что я, можно сказать, справляюсь.
– Иными словами, мне пора возвращаться. На завтрашний вечер назначается большая ревизия.
– Оттянись по полной. Очень приятно слышать тебя такой.
– Я так и собираюсь.
– Я боялся, что после появления этого перца и в особенности после сообщения о болезни Эбби ты снова замкнешься.
– Все хорошо. Будем прощаться, Оливье машет мне.
Я выключила телефон и закинула его на дно сумки. Сдержалась и не стала злиться на Феликса за последнее замечание. Я сделала все, чтобы не думать об Эбби и насладиться обществом Оливье. Буду продолжать в том же духе. Я глубоко вздохнула, сняла солнечные очки и вошла в воду. Подплыла к нему, ухватилась за плечи, он улыбнулся мне и тронул губами руку, обвившую его шею.
– Все в порядке? – спросил он.
– Давай не будем о Париже.
Последняя ночь в отеле. Мы только что занимались любовью – нежно, как всегда, – и меня охватил страх. Страх потерять нечто драгоценное после этих кратких каникул, боязнь утратить спокойствие, попросту говоря. Оливье прижимался к моей спине. Он обнял меня. Я рассеянно гладила его руку и смотрела в открытое окно.
– Диана, ты уже несколько часов где-то далеко…
– Да нет, что ты…
– Проблемы со “Счастливыми”, с Феликсом?
– Вовсе нет.
– Скажи мне, что тебя мучит.
Хватит! Пусть он замолчит! Зачем он такой внимательный и проницательный? Не хочу, чтобы он проткнул шар, внутри которого нам так хорошо и спокойно!
– Ничего, клянусь тебе.
Он вздохнул и потерся носом о мою шею:
– Ты не умеешь лгать. Беспокоишься за эту женщину, твою ирландскую хозяйку?
– А ты с каждым днем все лучше меня знаешь… Да, правда, я вспоминаю ее и не могу поверить. Она так много сделала для меня, я только теперь это понимаю… И представить себе, что она… нет, это невозможно. Мне хочется что-то сделать. Но что?
– Для начала позвони ей.
– Не уверена, что сумею.
– Придется набраться смелости, но ты гораздо сильнее, чем тебе кажется. Когда я встретил тебя, ты показалась мне невероятно хрупкой. Но потом я разглядел у тебя внутреннюю силу, большие запасы силы. У тебя получится.
– Я подумаю.
Я повернулась к нему и поцеловала. Мне нужно было, чтобы он все время оставался рядом, хотелось вцепиться в него и не отпускать, и я не собиралась взвешивать возможные последствия звонка в Ирландию.
Понадобилось больше месяца, чтобы я решилась набрать номер Эбби и выбрала для этого удобную минуту. В “Счастливых” Феликс был всегда рядом, остальное время я проводила с Оливье и не представляла себе, как буду разговаривать с Эбби в его присутствии. В действительности я просто оттягивала этот момент, потому что очень боялась того, что могу услышать. В конце августа я воспользовалась отсутствием Феликса, собралась с силами и решилась.
– Алло?
В ее голосе слышалась усталость, но я узнала Эбби, и это лишило меня дара речи.
– Алло!.. Кто говорит?
– Эбби… это я…
– Диана? Неужели правда ты?
– Да. Прости, что я не…
– Молчи, моя милая девочка. Я так рада тебя слышать. Когда Эдвард сказал нам, что видел тебя…
– Он вам сказал?
– Это нам еще повезло! Сообщил, что у тебя все в порядке, что ты встретила парня. Это прекрасно!
Что ж, все понятно, никакой неопределенности.
– Спасибо… А ты, как ты себя чувствуешь?
– Я в форме!
– Эбби, – пробормотала я. – Эдвард не вдавался в подробности, но он…
– Ему еще за это влетит, он не должен был огорчать тебя…
Мне вдруг показалось, что мы расстались только вчера.
– Он правильно сделал. А что с тобой?
– Сердце старой дамы устало, знаешь ли…
– Ты не старая!
– Диана, ты прелесть. Не переживай, это жизнь… Очень рада тебя слышать, мне тебя не хватает.
– Взаимно, Эбби.
– Ох, если бы я себе позволила, то кое о чем бы тебя попросила.
– Проси о чем хочешь, Эбби!
– Приезжай к нам в гости.
Вернуться в Ирландию, в Малларанни… я об этом ни разу не думала.
– Ой… не знаю…
– Я мечтаю увидеть вас всех еще раз. И Джудит сойдет с ума от радости. Ты – ее единственная настоящая подруга.
Эбби умеет сыграть на чувствах, когда ей это нужно. Как я могла забыть? Звякнул колокольчик: пришел Оливье, чтобы помочь мне закрыть кафе.
– Ничего не обещаю, посмотрю, что получится.
– Не слишком задерживайся, моя маленькая.
– Не говори так.
Я встретилась взглядом с Оливье, который сразу понял, с кем я разговариваю, и мило улыбнулся мне.
– Я… я скоро тебе перезвоню.
– Спасибо, Диана, за звонок. До скорого. Целую тебя.
– И я тебя, Эбби, и я тебя.
Я положила телефон на стойку, бросилась в объятия Оливье. Через минуту я уже плакала у него на груди. Мне хотелось прямо сразу оказаться там, вместе с ней, у камина в ее гостиной, и сказать ей, а потом повторить много-много раз, что она обязательно выздоровеет. Как я могла вот так, ни с того ни с сего, сбежать из Ирландии?
