Гэри Шмидт - Беда
– Да, меня поставили в известность об этом происшествии.
– Будьте так добры, сообщите суду, что случилось со всеми учебниками Чэя.
– Их обрызгали краской из распылителя.
– Красной краской, если говорить конкретнее. Как вы полагаете, почему был выбран именно этот цвет?
– Не знаю.
– А знаете ли вы, сколько стоит новый комплект учебников?
– Они довольно дорогие. Наверное, не меньше сотни долларов.
– Сто шестьдесят пять. Может быть, замену произвели за счет школы?
– Затраты на покупку учебников несут родители наших учеников.
– Немаленькие затраты, особенно если их удвоить, верно?
И все это тоже естественное оживление?
Мистер Куинси поднялся с места.
– Возражаю, ваша честь. Мало того что мистер Джаконда бестактен по отношению к свидетелю, он еще и задает ему посторонние вопросы.
– Ваша честь, мистер Куинси поднял тему отношений между моим клиентом и Франклином Смитом, дабы намекнуть, что их стычка как-то связана с несчастным случаем, который мы сегодня расследуем. Защита считает необходимым обрисовать атмосферу, которая сложилась в школе и, возможно, привела к вышеупомянутой стычке.
– Мистер Куинси, вы сами подняли тему, развиваемую защитой. Продолжайте, мистер Джаконда.
– Мистер Шерингем, считаете ли вы порчу учебников стоимостью в сто шестьдесят пять долларов свидетельством «естественного оживления» ваших учеников?
– В школах всегда проказничают, мистер Джаконда. Это говорит о буйной фантазии и кипучей энергии, которые свойственны молодежи.
– В октябрьском номере «Вестника Лонгфелло» была опубликована статья, направленная против камбоджийской иммиграции в Соединенные Штаты. – Мистер Джаконда подошел к своему столу и вынул из папки школьную газету. Затем снова повернулся к Шерингему. – На карикатуре изображен камбоджийский беженец, который сходит с корабля прямо в вестибюль Подготовительной школы имени Генри Лонгфелло. Вы видели эту карикатуру, или вам ее показать?
– Видел.
– Не угодно ли вам прокомментировать облик этого камбоджийского иммигранта?
– Мы стараемся привить всем учащимся школы Лонгфелло навыки ответственности и принципиальности. Мы также отмечаем высокую ценность свободы слова и свободы печати. Нам дорог этот союз свободы и ответственности.
– Вы полагаете, что карикатура, о которой идет речь, демонстрирует ответственность и принципиальность?
– Да, в сочетании со свободой.
– Сколько беженцев из Камбоджи учится сейчас в вашей школе?
– Персонаж на карикатуре – это собирательный образ, а не конкретный человек. Авторы ведут политическую дискуссию, отдельные личности здесь ни при чем.
– И это, очевидно, тоже проявление буйной фантазии и кипучей энергии, с которыми Чэй Чуана приглашают стать членом вашего дружного коллектива?
– Возражаю, – сказал мистер Куинси.
– Я снимаю последний вопрос. Мистер Шерингем, я привел несколько примеров того, как ваши ученики демонстрировали, говоря вашими словами, «естественное оживление». Но семья Чуанов восприняла это иначе – как намеренные оскорбления. У меня имеются записи о еще восьми аналогичных случаях. Сколько из них вы расследовали по просьбе Чэя и его родителей?
Шерингем разъединил сложенные на колене руки и снял одну ногу с другой.
– Простите?
– Сколько случаев нанесения Чэй Чуану намеренных оскорблений вы расследовали?
– Я читал отчеты о каждом из них и трижды беседовал с миссис Чуан. Языковой барьер помешал нам достичь какого-либо определенного результата. Однако я решительно не согласен с вашей характеристикой этих поступков как оскорблений.
– Что вы сделали, прочтя эти отчеты?
– Как всегда, присовокупил их к остальным бумагам.
– Но ваши действия в подобных случаях не всегда ограничиваются только этим. В прошлом феврале вам сообщили о другом оскорблении, нанесенном одной из ваших учениц.
Шерингем снова положил ногу на ногу.
– Луизе Смит, – продолжал Джаконда. – Ее шкафчик тоже взломали.
Шерингем кивнул.
– И испортили ей блузку. Правильно? Я хотел бы услышать от вас подтверждение.
– Да.
– Как именно испортили?
– Испачкали красной краской из распылителя.
– Прошу прощения, мистер Шерингем. Какого цвета была краска?
– Красная.
– Стоимость такой блузки – пятьдесят шесть долларов. Школа возместила этот ущерб, так?
– Да.
– После расследования вы обнаружили, что вина за этот поступок лежит на двух конкретных ученицах. Какова была ваша реакция?
– Случаи вандализма у нас крайне редки, и мы рассматриваем их как серьезное нарушение школьной этики. Обеих виновниц отстранили от учебы на пять дней, а их родных попросили скомпенсировать понесенные школой затраты.
– Как вы считаете, сопоставима ли ваша реакция на это происшествие с той, которая последовала с вашей стороны в ответ на порчу учебников Чэй Чуана в сентябре?
– Разные ученики и обстоятельства требуют разного подхода. При руководстве школой нельзя действовать по шаблону. Здесь нужны гибкость и понимание.
– Мистер Шерингем, какую сумму внесла семья Смитов на счет Подготовительной школы имени Генри Лонгфелло в прошлом году в качестве безвозмездной помощи?
– Простите?
– Я задал очень простой вопрос. Какую сумму внесла семья Смитов на счет вашей школы в прошлом году в качестве безвозмездной помощи?
– У меня нет с собой этих данных.
– А у меня есть, – сказал мистер Джаконда. Он вернулся к своему столу и открыл блокнот. Провел пальцем по странице и присвистнул. Не оборачиваясь, он спросил: – Похоже, Смиты не жалели денег на помощь вашей школе, верно?
– Они проявляли чрезвычайную щедрость в течение весьма продолжительного времени, и школа Лонгфелло считает их исключительно ценными членами местного общества.
Джаконда обернулся к директору.
– Более ценными, чем семья Чуанов?
Шерингем не ответил.
– Молчите? Ну что ж. Так не находите ли вы удивительным, мистер Шерингем, что ученик, который постоянно терпит оскорбления в вашей школе, делает все возможное, чтобы спасти другого ученика Лонгфелло, пострадавшего при аварии?
– Нет, не нахожу, – сказал Шерингем. – В нашей школе очень силен дух товарищества и взаимопомощи.
– Да ну? – удивился Джаконда. – Признаюсь честно: это самое удивительное заявление, которое я сегодня слышал.
– Возражаю, – сказал Куинси.
– Беру свои слова назад. Мистер Шерингем, удалось ли вам узнать, какова была причина стычки между Франклином Смитом и Чэй Чуаном?
– Нет.
– Вы даже и не пытались?
– Не пытался.
– Стало быть, вы не знаете, что Франклин Смит в компании еще четырех членов школьной команды по регби напал на Чэй Чуана в раздевалке спортзала?
– Я не обращаю внимания на слухи.
– То есть вы не знаете, что четверо игроков в регби прижали Чэй Чуана к шкафчикам, а Франклин Смит ударил его под дых, после чего давил ему предплечьем на горло, пока Чэй Чуан не потерял сознание?
– Я уже сказал вам, что не обращаю внимания на слухи.
– И что они бросили его одного, без сознания, на полу в раздевалке, даже не поинтересовавшись, насколько серьезно он пострадал? Должно быть, у вас очень своеобразное представление о том, что такое товарищество и взаимопомощь, мистер Шерингем. Большинство людей назвали бы это трусостью. – Мистер Джаконда посмотрел на директора долгим взглядом. Потом сказал: – Спасибо, мистер Шерингем, – и вернулся за свой стол.
Но Генри не сводил глаз с Шерингема. Он чувствовал руку Франклина у себя на горле. И слышал его голос. «Ты должен с ним разобраться. Ты можешь сам справиться с любой бедой. Ты должен отвести этого хмыря в уголок, где можно поговорить один на один».
«Настоящий мужик – это не про тебя».
Трусость?
Генри перевел дух и посмотрел на Луизу. Она закрыла лицо руками. Он услышал ее тихий стон – или ему только померещилось?
– Есть ли еще свидетели у защиты? – спросил судья.
Мистер Джаконда обернулся к Чуанам. Чуан-старший покачал головой, и Джаконда снова повернулся к судье.
– Сегодня нет, – сказал он.
Судья стал перекладывать бумаги на столе. У него их даже больше, чем у обвинителя, подумал Генри. Затем судья подписал две бумаги, потом третью, взглянул на свои часы и подписал четвертую.
Генри слышал, как тикают большие часы на задней стене. Странно, подумал он, почему я не замечал этого раньше? Луиза рядом с ним вроде бы немного успокоилась и взяла его за руку. Эх, если бы здесь было одеяло, под которое можно спрятаться! Или изменилась бы музыка. Или он перестал бы чувствовать, как на его горло давит эта ужасная невидимая рука…
Четверо членов школьной команды держали Чэй Чуана, пока Франклин…
Судья кончил возиться с бумагами и поднял глаза.
– Суд считает, – сказал он, – что в деле Чэй Чуана обвинение последнего в том, что он скрылся с места происшествия, безосновательно, а потому снимается. Обвинение Чэй Чуана в нанесении тяжких телесных повреждений Франклину Смиту остается в силе. Таким образом, дело передается на дальнейшее судебное рассмотрение, которое должно начаться не позднее, чем через два месяца. Сумма залога устанавливается в размере трехсот тысяч долларов.
