Таня Валько - Арабская жена
— Да ну? — бесстыдно переспрашиваю я.
— Именно так, — настойчиво продолжает она. — Идти замуж за араба — тоже, конечно, позор, но зато будет с кого требовать алименты. Говорят, арабы обожают детей.
— И что дальше? — ожидаю дальнейших указаний я.
— Ну и пусть он женится на тебе! — кричит она, уже не контролируя себя. — Он вообще живой? Что с ним? Или он тебя уже бросил? — Мать буквально засыпает меня вопросами.
Я принимаюсь дико хохотать, но вскоре хохот сменяется рыданиями. Я плачу так, что наверняка слышно даже в соседнем доме. Изо рта бежит слюна, течет из носа. Я бьюсь головой о край эмалированной ванны и не ощущаю боли — боль моего сердца несравнимо сильнее.
— Доченька моя любимая! — Сердце матери не выдерживает этого зрелища. Она кладет руку на мой ушибленный лоб и ласково обнимает меня за плечи. — Дитя мое… — шепчет она, и на ее глазах выступают слезы.
— Ма-а-амочка-а… — рыдаю я, будто раненый зверь, не в состоянии ничего больше из себя выдавить. Впрочем, говорить ничего и не нужно, все уже ясно.
— Чтоб ему пусто было, паршивцу! — вскрикивает мать. — Цветочек мой сорвал, для кого ж я его растила, лелеяла, заботилась… — Прижавшись подбородком к моей голове, она задумывается, а через минуту очень серьезно произносит: — Не волнуйся, милая, все будет хорошо. И не такое проходили. Бывало и хуже.
Не знаю, что она имеет в виду. Мое нынешнее положение кажется мне самым ужасным из того, что со мной могло произойти.
— Что мы будем делать, мама? — Я доверчиво смотрю ей в глаза.
— Аборт отпадает?
Глупый вопрос. Я утвердительно киваю. Разумеется, отпадает — мне это противно, и не столько по религиозным причинам, сколько по этическим. А возможно, и по эгоистическим. Как можно убить кого бы то ни было, не говоря уже о собственном ребенке? Это ведь частичка меня самой и человека, которого я любила… И если уж нет рядом Ахмеда, то пусть по меньшей мере напоминание о нем останется со мной.
— Справимся, солнышко, справимся. — Мама печально вздыхает и нежно целует меня в щеку.
В этот момент звонит мобилка. Дрожащими руками я хватаю ее и от волнения не могу нажать нужной кнопки. На цветном экране высвечивается фотография Ахмеда.
— Это он! — в панике шепчу я матери.
— Так бери трубку, дорогая, бери же, бога ради!
— Алло, слушаю, — тихо говорю я.
— Это я. Сама знаешь кто, — слышу его слабый голос.
— Угу, — отвечаю обиженно. Мама делает комичные жесты, означающие, что мне следует или придушить Ахмеда, или хватать его в мужья, и деликатно выходит из ванной.
— Я звоню, как ты и просила, — холодно произносит он хрипловатым голосом.
Мне не нравится его тон, но я не в той ситуации, чтобы показывать коготки.
— А раньше мне не приходилось просить… — с грустью констатирую я. — Скажи мне, что изменилось? Или это в твоей манере — вот так уходить, не говоря ни слова? Неужели ты думаешь, что я не беспокоилась о тебе, не молилась за тебя, не боялась? Я ведь даже не знала, жив ли ты! — Я изливаю все наболевшее.
— Так будет лучше, — все так же холодно заявляет он. — Для тебя, разумеется.
— Но почему? Я не понимаю…
— Я больше не хочу подвергать тебя опасности. Если бы не я, этого не случилось бы.
— Да ты что! Это же банда кретинов. Они гопники и расисты. Таких полно по всему миру. Просто мы оказались не в том месте и не в то время. Это с каждым может случиться.
— С тобой уже когда-нибудь случалось?
— Конечно же нет! Но со мной случалось много других неприятных и глупых историй. Хотя, должна признаться, настолько опасными они не были… Ахмед, те люди даже не стоят того, чтобы говорить о них, а уж переживать из-за них — и подавно. Они должны сидеть! И я не понимаю, почему ты…
— Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы, — прерывает он меня на полуслове. — Не хочу, чтобы ты вынуждена была менять школу, не хочу, чтобы тебя называли арабской подстилкой.
— Мне на это плевать! — Я повышаю голос. — Мне до задницы, что обо мне говорят. И школу менять никто меня не заставит. Выпускной экзамен я сдам, даже не сомневайся.
— В маленьком городке сплетни могут серьезно подпортить жизнь. На тебя будут показывать пальцами, глумиться… Я не хочу, чтобы ты стала человеком второго сорта, к которому, увы, кое-кто относит меня. Ты можешь быть честнее всех на свете, но тебя все равно вычеркнут из списка — из-за цвета твоей кожи, места рождения или родственных связей.
— Еще раз повторяю: мне это до одного места, — решительно говорю я. — Раньше меня дразнили принцессой и высмеивали, а теперь дали мне новое прозвище. Ну и что? А ничего.
— И какое же это прозвище?
— Невеста черномазого. Что ж, еще не самое ужасное, — неуверенно посмеиваюсь я.
— Действительно, могло быть хуже. Но меня, Доротка, последнее происшествие поразило не на шутку. Конечно, вступить в дерьмо можно всегда, но умный человек избегает таких ситуаций. Прежде всего я боюсь за тебя.
— Это замечательно — именно таким я тебя и люблю, — говорю я и облегченно вздыхаю: слава богу, вернулся мой прежний Ахмед. — Так мы в конце концов встретимся или нет? — спрашиваю я, понимая, что надо ковать железо, пока горячо. — С тобой мне ничего не страшно. Я иду ва-банк, — снова шучу, чтобы разговор не звучал чересчур серьезно.
— И что же такого интересного ты собиралась мне сообщить? — спрашивает он.
— Даже не рассчитывай решить все по телефону, — обижаюсь я. — Неужели тебе не хочется увидеть меня?
— Конечно, хочется, но в твой городок меня пока не тянет.
— Этому я не удивляюсь. Я тоже теперь в темное время суток никуда не хожу. Даже в полдень, когда я иду по нашему району, у меня душа в пятки уходит.
— Ну вот, сама понимаешь… — Он почему-то сердится. — Приезжай ко мне в эти выходные.
— Ладно. Познань — прекрасный город, — быстро соглашаюсь я, пока он не передумал. — Я приеду в пятницу после обеда. Еще созвонимся. Только будь любезен, бери трубку, — говорю напоследок.
Выхожу из ванной, завернувшись в полотенце, и с радостным визгом бросаюсь маме на шею.
— Я же тебе говорила — все будет хорошо. — Она крепко обнимает меня.
— Думаешь?
— Знаю, глупышка. — Мама ласково гладит меня по щеке. — Кто же оставит такую красавицу? Будешь еще веревки из него вить!
— Ничего мне больше не надо, лишь бы он был со мной, — вздыхаю я и кладу голову ей на плечо.
— Знаешь, что говорили в местных новостях? — неожиданно меняет тему мама. — В маленьком озере поблизости от нашего городка нашли изувеченные останки какого-то юного бандита.
