Андрей Школин - Прелести
Я спокойно воспринял явление «Хаттабыча». Для того и совершал ритуальное трение. Вот блуждающие по площади люди «почему-то» разволновались. О них я, на то время, что боролся с Бяшей, к своему стыду, забыл. Забегали, закричали, руками замахали, лошади заржали, верблюды заблажили, всадники сабли похватали, пыль, шум, паника… И только джин, как ни в чём не бывало, вылез из кувшина-лампы и стоял напротив меня, скрестив руки. Всё у него присутствовало в рамках литературного формата — борода, чалма и хитрый прищур глаз. Кстати, если Талолаю Даниловичу не бриться месяца два, очень на этого пленника лампы походить станет. Ещё подумалось, что не хватало джину, для полной драматической развязки «тауросовую» внешность принять. Лучше бы так не думал…
Пришельцы за мои сны, видать, крепко уцепились. «Хаттабыч-то» в «тауросового» не превратился, зато граждане южного города, с вполне знакомыми физиономиями, окружили полукольцом пространство вокруг меня, джина и верблюда. При этом кольцо сжималось.
Мне бы, по законам жанра, поговорить с освобождённым персонажем сказок. А ему, как водиться, назвать своё имя, рассказать, сколько лет провёл в заточении и кто его туда упёк. Однако, озадаченные происходящим, молчали и я, и он.
«Тауросоподобные» азиаты, между тем, подтянулись совсем вплотную. Чего же они не шатаются, если я совсем пьяный повторно у Даниловича вырубился? «Эй, Мозг, часть Высшего космического разума, ты что, не в курсе талолаевской доктрины?» Наверное, мозг, ничего о подобных умозаключениях не знает. Хотя, он-то, как раз, об умозаключениях должен знать всё. Потому как ум живёт в мозгу!
— Ну, так общаться будем или талолаевские бредни анализировать? — первым прервал паузу джин. — Я джин Сулейман. Я восемьсот лет томился в этом кувшине. Теперь…
— Хватит, хватит, — замахал я руками. — Дальше сам знаю. Видишь, что вокруг твори… ой, блин…
То, что они сразу всей оравой набросятся, предположить не составило труда. Сложнее было отбиться или хотя бы убежать. Или проснуться, что также было равносильно бегству. Но ничего этого опять не получилось. Беспомощность навалилась вместе с «тауросовыми» телами. Оставалось лишь выть от бессилия. От полного бессилия.
Джину я команду дать не успел. Это он сам, по собственной инициативе, выхватил меня из змеиного клубка и потянул к небу. Первые слова прошептал лишь после того, как оба опустились на землю.
— Молодец, Сулейман, вовремя ты.
— Я всегда вовремя. Кто тебя ещё спасёт, алкоголик, — знакомый профиль Владимира Артуровича никак не походил на арабскую внешность сказочного чародея из лампы. — Чего напился?
— Мне один томский парапсихолог посоветовал водкой мозг обмануть, чтобы «тауросовые» тоже концентрацию потеряли, — от неожиданности не решил, что делать, радоваться или удивляться. — Вот я и выпил малость.
— Помогло?
— Сами видите. Если б не подоспели, не знаю, где бы теперь был. В прошлую ночь несуществующая кошка разбудила, сегодня Вы в образе джина появились. Что мне дальше делать-то? Вообще спать не ложиться? Они же теперь постоянно преследуют.
— Давно это продолжается?
— С тех пор, как мы Евлампия расспросили. Я им про Вас, когда в состоянии зомби находился, чего-то наплёл. Так что, тоже подставил.
— Знаю уже. Навещали меня твои друзья.
— И как?
— Терпимо, пока. Ты вот что. Пить прекращай. Когда спать ложишься, сразу программируй свою территорию. За её пределы никуда не выходи. Если что, зови, не стесняйся.
— Да я, уже, если честно, звал, — потихоньку начал приходить в себя. — Когда в самый первый раз прижало.
— Вот я про то и говорю. А-то кошка, видите ли, несуществующая разбудила… Ладно, пора на землю.
* * *Слез с дивана и прошёл в ванную комнату умыться. Затем разбудил Талолаева.
— Данилыч, закрой дверь. Вечер на дворе, пора домой.
— Давай хоть пивка на дорожку? У меня в холодильнике есть бутылочка, — засуетился гостеприимный хозяин.
— Нет, хватит. Мозг отказывается от концептуальной борьбы с пришельцами путём поглощения спиртных напитков. Надо искать другие методы ведения войны.
Глава 47
Если я попался вам навстречу,
Значит вам со мной не по пути…
Гр. «Воскресение»Теперь, прежде чем уснуть, тщательно настраивал память на мельчайшие подробности территории-2. Вспоминал, где именно растут деревья, как лежат камни, какая глина на склоне. Представлял широкую ленту Енисея. Всё для того, чтобы попасть именно сюда. Чтобы исключить даже незначительную возможность оказаться в неуправляемом сне на нейтральной территории. Если просыпался ночью, опять заново настраивался. И так несколько суток подряд. Нервы стали сдавать основательно. Под глазами появились тёмные круги. Родные и близкие начали волноваться за моё здоровье. Но гости пока больше не появлялись.
Сак также не разу не дал о себе знать. Я его не беспокоил. Чувство стыда за слабость, проявленную в момент, когда было невыносимо плохо, сдерживало порыв позвать старика. С другой стороны, не прокричи я его имя-отчество, что тогда? За соломинку хватался. А если бы себя не спас и Владимира Артуровича погубил? Но ведь действительно спасся. И про кошку Сак не зря обмолвился…
Я постоянно теперь сидел на большом камне и смотрел вниз на реку. Размышлял, анализировал и каждую минуту ожидал появления «тауросовых». За все эти ночи на тропинке ни разу не появился ни один человек. Да что человек, птицы и те куда-то подевались. А ведь я воспроизводил преимущественно дневное время суток. Словно какая-то заколдованная безлюдная зона окружала и давила на меня. Помниться, здесь маки цвели…
В сегодняшнюю ночь я, как обычно, выстроил визуальный ряд и провалился в сон. В промежутке между реальностями подумал, что если и в этот раз территория-2 предстанет пустынной, нужно будет совершить вылазку за её пределы. Может быть, в моих снах все умерли, и я обречён на одиночество? Только «тауросовые» останутся. Эти даже в пустыне на луне найдутся.
В воде оказался, скорее всего, из-за потери концентрации. Почувствовал холод ледяного потока и на вздохе хлебнул глоток жидкости. Раньше такого не было. Раньше я вообще колебаний температуры не ощущал. Зимой не заботился во что одет, и одет ли? А тут этот обжигающий холод Енисея.
Сделал несколько судорожных движений руками и вынырнул на поверхность реки. Территория-2 находилась как раз напротив. Промахнулся метров на пятьсот. И как реалистично промахнулся. Однако, сейчас снесёт вниз по течению. Попробовал грести к берегу, но скорость потока воды явно превосходила скорость моего движения. Оставалось либо проснуться, либо опять кликнуть Сака…
— Не холодно в мокрой одежде? — Владимир Артурович помог подняться вверх по склону и отпустил руку, только когда я плюхнулся на знакомый камень.
— Холодно, — на мне висели незнакомые брюки и кофта. Всё промокшее до последней ниточки. Какими-то слишком реалистичными становились последние выходы. — Сколько себя помню, никогда раньше в режиме сновидения не обращал внимания на подобные мелочи. А сегодня сначала чуть не утонул, а теперь сижу мёрзну. Что со мной происходит такое?
— Ты знаешь, — улыбнулся старик, — всевозможные маги и колдуны всегда стремились к тому, чтобы проецировать силу и возможности из этого мира в мир реальный. У тебя же процесс идёт в обратном направлении. Ты из главного состояния переносишь сюда свои ощущения, а там видимо находишься в полусонной дрёме.
— И как мне остановить этот процесс?
— Не знаю. Отдохнуть надо. По лесу побродить или на море съездить.
— Не получается отдыхать. Я прихода ночи с ужасом ожидаю. Или всё время бродить по лесу и не спать. Пробовал уже. Трое суток держался, потом всё равно отключался. А здесь тем более расслабиться не получается. Каждую секунду гостей жду.
— Сюда они ещё не наведывались?
— Пока нет, но интуитивно чувствую, что «тауросовые» просто ловят меня на какой-нибудь ошибке. В воде, только что, я от них в теперешнем состоянии не смог бы защитится. Да и вечно быть на чеку невозможно. Когда-нибудь расслаблюсь. Вот Вам и море с лесом. Здесь два выхода из положения. Либо надо с пришельцами договариваться, либо такое место искать, где они бессильны гадости делать.
— О чём и как ты собираешься с ними договариваться? Ты даже не знаешь, кто они такие — эти твои «тауросовые».
— А Вы знаете?
— Нет.
— Вот, вот… А договариваться, значит делать то, что пришельцы от меня хотят. И не только от меня. Я, конечно, этому противлюсь, но другого выхода не вижу. До сих пор ощущаю спиной скалу, к которой точно магнит прилип. Дёргаюсь, а всё без толку. И со всех сторон мерзкие твари свои щупальца тянут.
