Дни в книжном Морисаки - Ягисава Сатоси
Но я всего лишь хотела выплеснуть то, что творилось внутри меня. Пусть меня назовут эгоисткой, но я пыталась донести то, о чем думаю. Мне всегда было тяжело из-за этой моей слабости. Возможно, для не осознающего своего проступка Ёсихиро это стало неожиданным ударом, но мне нужно было высказать ему все. Если бы я этого не сделала, то не смогла бы двигаться дальше. Не шагнула бы вперед даже спустя многие годы. Не будь того толчка со стороны дяди, я бы так и продолжала жить с этими чувствами.
Мысленно я перебирала слова благодарности. Но ничего не выходило. В итоге на ум пришло только одно слово. Поэтому я от всей души сказала:
— Спасибо…
Дядя улыбнулся и притянул меня за плечи.
Почувствовав его тепло, я успокоилась. Меня защищают. Есть человек, который беспокоится обо мне. До этого момента я думала, что одна-одинешенька во всем мире, но человек, который заботится и защищает меня, оказался настолько близко. Я была невероятно счастлива.
Наше такси тихо ехало по дождливому, сияющему неоном городу.
Глава 7
Сразу после этого я решила покинуть магазин.
Пусть и своеобразным образом, но произошедшее подтолкнуло меня. Проблема исчезла, мне полегчало, и наконец появилось ощущение, что пора идти дальше.
Я нашла новую квартиру и с марта должна была уже жить там. Она находилась довольно далеко от магазина, но ничего не поделаешь. Я все еще не знала, что и как будет, но благодаря связям с прошлой работы устроилась на полставки в небольшую дизайн-студию.
Дядя очень удивился моим планам.
— Разве можно так быстро решить все? — взволнованно сказал он.
Но я точно была уверена.
— Я уже довольно долго веду праздную жизнь. Если не отправлюсь искать свое место, то в итоге ничего не получу.
На это дядя ничего больше не сказал.
За месяц до переезда я наслаждалась каждым днем в лавке Морисаки. Полностью отдавалась работе, а в свободное время зачитывалась книгами. В знак благодарности я сделала генеральную уборку в комнате и во всем магазине. Запасы книг, которые в день приезда просто сбрасывала в пустующую комнату, я также с любовью разложила.
О своем уходе я сообщила и постоянным покупателям, и знакомым из «Субоуру». Всем было очень жаль, потому что они успели полюбить меня, и теперь едва не расплакались. Господин Сабу даже предложил мне выйти замуж за его сына и на полном серьезе собирался сосватать нас друг другу.
Такано и Томо устроили для меня небольшую прощальную вечеринку. У меня в комнате мы приготовили набэ [9] и болтали до поздней ночи. Томо было очень тоскливо оттого, что придется расстаться с таким же книголюбом, и она сказала:
— Давай и в следующем году вместе пойдем на ярмарку!
Такано тихонько сообщил мне, что недавно пригласил Томо пойти в кино в Сибую. Они, конечно, еще не встречаются, но для Такано это большой шаг вперед. От радости я невольно хлопнула его по спине со словами: «Вот здорово!»
Еще мне неожиданно позвонила Мурано, невеста Ёсихиро, и мы с ней встретились в кофейне.
Больше всего я беспокоилась о том, что в тот вечер принесла ей много разочарований. Именно поэтому я пошла на эту встречу, чтобы извиниться. И когда мы с ней встретились, она низко поклонилась мне.
Она рассказала, что давно стала замечать странное поведение Ёсихиро, долго его допрашивала, и он во всем сознался. До той ночи она даже и представить себе не могла, что его любовницей окажусь я.
Мурано продолжала извиняться и лишь качала головой, когда я сказала, что в этом есть и моя вина. Она сообщила, что свадьбы не будет. Но на мои взволнованные извинения она лишь добавила, что это не из-за меня.
Я все равно чувствовала себя до ужаса виноватой, и, когда рассказала обо всем дяде, он заметил:
— Эта девушка права. Хорошо, что она сейчас поняла, какой он на самом деле, а не после свадьбы.
Дядя так сказал, потому что ненавидит Ёсихиро, но в этом была доля истины, да и я сняла груз с плеч.
В последний день перед отъездом из магазина мы с дядей сидели на веранде на втором этаже и, глядя в зимнее небо, пили кофе.
Дядя подарил мне на память кучу старых книг. Он сказал, что в молодости читал их, и они произвели на него большое впечатление. Заглянув в тяжелый пакет, я увидела, что там были произведения довольно изысканных авторов, таких как Фукунага Такэхико и Одзаки Кадзуо.
Последний вечер мы провели в очень уютной атмосфере. Никогда не забуду слова, что сказал мне тогда дядя. Сначала он попросил меня пообещать ему кое-что.
— Не бойся любить. Я хочу, чтобы ты любила как можно больше людей, пока можешь. Даже если тебе будет больно, не живи без любви. Я очень переживаю, что теперь ты закроешься. Любовь прекрасна. Я хочу, чтобы ты не забывала об этом. Никогда не забывай о том, каково это. Она всегда будет оживлять человеческое сердце. Ты поймешь это, когда доживешь до моих лет, — закончил дядя и спросил, пообещаю ли я ему исполнить это.
— Хорошо. Обещаю, — кивнула я. — Кажется, здесь я научилась этому. Поэтому не стоит переживать.
— Вот как. Значит, куда бы ты ни пошла, все будет хорошо.
— Да. Спасибо вам, дядя.
В день отъезда, стоя под лучами утреннего солнца, я внимательно смотрела на магазин. Небольшое старое деревянное здание. Невозможно было поверить в то, что я жила здесь.
Выдыхая белый пар, я какое-то время не решалась сдвинуться с места. Улица была залита теплым солнечным светом. Магазины закрыты, вокруг тишина, все было наполнено несказанным спокойствием.
Я выпрямилась и низко поклонилась магазину. Я пообещала, что вовек не забуду того, как он повлиял на мою жизнь. От всего сердца поблагодарила дядю, который специально пришел проводить меня, хотя было раннее утро. Теперь его жизнь приобрела для меня громадное значение. Странно, что с самого начала я и представить себе такого не могла.
Когда мы прощались, словно забыв о своей вчерашней мужественности, дядя плакал навзрыд, как капризный ребенок.
— Не хочу! Не уходи, Такако! — хныкал он, крепко сжимая мою руку, не желая отпускать.
— Я ведь еще приду повидаться с вами, — успокаивала я дядю, думая об обратном. — Поэтому берегите себя и храните этот магазин.
Если я останусь здесь еще на секунду, моя решимость может пошатнуться. И, попрощавшись с дядей, который пытался меня удержать, я пошла вдоль улицы.
Я шла по Сакурадоори не оборачиваясь. На ходу я перебирала в голове воспоминания и едва не расплакалась. Но, сдержав слезы, я дошла до конца улицы.
Меня внезапно настигло какое-то предчувствие, я остановилась и тихонько обернулась. Невысокая фигурка дяди стояла посреди улицы и махала мне рукой издалека. Увидев его, я не выдержала. Слезы покатились по щекам одна за другой.
С грустным видом, вся в слезах я помахала в ответ. Тогда дядя начал махать еще усерднее. Солнце озаряло его.
Я крикнула: «До свидания!» — развернулась и пошла дальше по проспекту Ясукуни, который уже начал заполняться людьми.
Наверное, пешеходы думали, что я странная, видя, как я иду и плачу. Но мне было абсолютно все равно. Ведь я плакала, потому что хотела этого, и это были самые настоящие слезы счастья.
В застывшем холодном воздухе чувствовалось дуновение весны.
Окруженная им, я шла вперед.
— Такако, сколько лет, сколько зим! Прямо чувствую себя Урасимой Таро [10], — расхохоталась тетя Момоко, стоя перед книжным магазином, как только увидела меня. Ее звонкий голос разносился по всему кварталу. Растерянно глядя на нее, я почему-то попятилась.
