Пилип Липень - Параметрическая локализация Абсолюта
С мнением, что мужчину любят не за внешность, а за ум, Виталя мог согласиться только с большими оговорками: любят, да, но далеко не все. Витале действительно выказывали внимание две девушки, впечатлённые его хакерской славой. Одна из них училась в его группе, и была всем хороша, за исключением лица – наверное, она когда-то переболела тяжёлой болезнью, и её щёки и лоб сплошь покрывали рытвины и бугорки, которые не могла скрыть никакая пудра. Однажды они соприкоснулись ладонями, и Виталю поразила нежность и теплота её кожи. Стройная, женственная фигура, мелодичный смех, густые волосы – и непоправимо отталкивающее лицо. Нет, нет! Другая девушка жила в общаге этажом ниже, и также была преисполнена всяческих достоинств, но она страдала от излишков веса ещё в большей степени, чем Виталя. Она походила на анекдотичных американских толстяков, и за глаза над нею смеялись, что папа оплатил ей усиленное трёхразовое питание в Макдоне на всё время обучения.
Сам Виталя никогда не принимал участие в злых насмешках, испытывая на себе, что значит нарушенный обмен веществ, когда ешь совсем мало, но тело неудержимо тучнеет. А если совсем урезать рацион, то начинает болеть желудок, и тут уж начинаешь думать всерьёз, что для тебя важнее – загубленное смолоду здоровье или десяток-другой лишних килограммов. Но даже при всём дружеском понимании он не мог представить эту толстуху своей девушкой.
5. Ароматный ветерок
Но иногда, в состоянии полусна, когда стереотипы слабли и рассеивались, те девушки вдруг приходили к нему в мечты, и он жарко принимал их. Освободившись от принятых стандартов, плоть становилась близкой, лакомой. Он поворачивался под тяжёлым одеялом, прижимаясь грудью к своим рукам, и представлял, что это – их руки. Нежные руки однокурсницы, её полные губы, упругие бёдра соседки, гладкие, тёплые. Сжимал, надавливал, ласково двигался.
Но пора вставать!
Одиннадцать.
Протирая глаза, Виталя спустил ноги на пол, встал. Взял из холодильника початый пакет молока, налил в кружку, выпил, налил снова. Отрезал от булки два ломтя, намазал маслом. Расхаживая по комнате, ел. Надо позвонить Валентайну, чего время терять. Пускай даёт связный текст о своих открытиях и об опыте, а я вставлю всю эту муру в письмо. Доедая второй бутерброд, он присел на одеяло и притопывал по коврику. Несколько крошек упало на пол, и Виталя сгрёб их ногой под кровать. Пыль. Чья очередь убирать? Вроде не моя.
Допив молоко, Виталя взял телефон, подошёл к окну – там лучше ловилось – и вызвал номер Валентина Валентиновича. Пиип. Моросил дождик, окна соседнего общежития пустовали. На следующие выходные надо и мне к бате съездить. Пиип. Может, спит ещё? Хотя уже двенадцатый час. Старички должны рано просыпаться. Пиип. Ну, поднимай же!
– Алё! – сказал наконец детский голос.
Это ещё кто? Может, я номер неправильно записал?
– Здравствуйте. Мне нужен Валентин Валентинович. Я правильно звоню?
– Да, всё правильно, но он сейчас спит.
– Извините… А… а когда он проснётся?
В трубке молчали.
– Ладно. Спасибо. Я перезвоню попозже.
Вот дела! Ну ничего, попробую через час. Хотя что странного – суббота всё-таки. Может человек поспать в субботу или не может? Ещё накатил наверное вчера, после того как мы с ним. Схожу пока что в душ. Виталя собрал в пакет с надписью «Гродно V.S.O.P.» мыльницу, мочалку, шампунь и бритвенный станок, забросил на плечо полотенце, сунул в карман шортов ключи и вышел.
Душ находился в цокольном этаже. На лестнице Виталя встретил уборщицу, тяжело поднимавшуюся наверх. В душ бежишь, Виталик? Беги, беги, там чистенько, я только что вымыла. Ты чего домой не поехал? На следующей неделе поеду, тёть Кать. На первом этаже он встретил Саныча, сонно плетущегося в туалет. Саныч, кто из наших остался? Хер знает, вроде из триста второй пацаны не уехали. А, ну подтягивайтесь вечерком, у меня ещё вино осталось! Добро. Почему здесь не сделали лифт, думал Виталя, отдуваясь, вниз ещё куда ни шло, но вверх всегда так тяжко подниматься.
В коротком коридорчике, ведущем в душевые, стоял влажный и тёплый дух, чуть отдающий хлоркой. Виталя стягивал полотенце с плеча, готовясь зацепить его на вешалку, когда из женского отделения вышла девушка. Незнакомая, наверное первокурсница. Она, не заметив Виталю, подняла ногу назад и поправила шлёпанец. Этого мгновения хватило, чтобы Виталя охватил всю её глазами – мокрые светлые волосы, тяжёлая грудь под футболкой в капельках воды, ровные тонкие ноги в обтягивающем коротком трико. В паху её бёдра не соприкасались, оставляя между собой откровенный горизонтальный промежуток, и от этого нюанса у Витали захватило дух. Так бывает у фотомоделей на эротических сайтах! Она опустила ногу и продолжила путь, коротко и равнодушно взглянув на Виталю. Посторонившись, чтобы дать ей пройти, он ощутил ароматный ветерок, возбуждённый движением её тела.
6. Несчастные лишние килограммы
Он почти обернулся к ней и почти уже сказал что-то независимо-весёлое, приветственное – но нет, не смог. Последнее обидное разочарование ещё слишком хорошо помнилось: дискотека на позапрошлой неделе.
Дискотеки устраивались на втором этаже, в актовом зале, пустом помещении размером в две жилые комнаты. Пару раз в месяц, по случайным дням без расписания, несколько особо активных пятикурсников, заручившись разрешением администрации, расклеивали во всех коридорах афишки с приглашениями, приносили стереосистему, мешок дисков и делали звук погромче. Приходили парни, тщательно скрывающие опьянение, приходили парочками нарядные студентки, по удалённой орбите кружила воспитательница, ненавязчиво следившая за порядком. Виталя и Мих, его сосед по комнате, стояли у распахнутого входа, небрежно опершись плечами на стену. В голубых джинсах и футболках с надписью «Vodka». Они надеялись с кем-нибудь познакомиться и были настроены очень оптимистично. Виталя специально купил кулёк сладких соевых батончиков, чтобы было чем угостить, устроил его в заднем кармане и время от времени ощупывал.
И вот. С лестницы в коридор свернули две девицы из соседнего общежития, обе стриженные и крашеные в жёлтый, в коротких юбках. Одна повыше, с толстыми губами и мясистым лицом, в короткой синей курточке, открывающей проколотый пупок, другая – черноглазая, с неправильными чертами, с клетчатым платком на плечах. Отлично! Как раз то, что нужно! Виталя шагнул навстречу и стал непринуждённо знакомиться. Они косились, посмеивались, и были если не восторженны, то вполне благосклонны. Мих стеснялся и почти не говорил, но зато выглядел мужественно – молчалив, подтянут и широкоплеч. Без лишних слов они с неправильной девушкой нырнули в тёмный, освещённый только огоньками стереосистемы зал и стали танцевать где-то у дальнего окна.
Виталя, улыбаясь, потянул туда и мясистую. Она с непонятным неудовольствием спросила, почему он всё время улыбается. Виталя сделал вид, что не расслышал – музыка действительно гремела – но уязвился и постарался согнать улыбку. Они дёргались в темноте, в ритме транса, лицом друг к другу, и девушка казалась ему по-настоящему прекрасной. Вот оно! Не упусти. Глаза её поблёскивали, но она смотрела в сторону, вниз, не на него, хотя он ни на секунду не забывал втягивать живот. А потом начался медленный танец, и её, неожиданно воспользовавшись паузой в разговоре, пригласил парень с четвёртого этажа. Даже не взглянув на Виталю, она пошла с парнем, и они топтались на месте под томные завывания тенора, обнявшись. А потом снова заиграло быстрое, парень стянул рубашку – красиво накачанный торс – и они прыгали, покачивали тазами, и она явно не спрашивала, чему тот улыбается. Улыбалась сама. Виталя пытался подвинуться к ней в танце, притереться, но она отворачивалась, отходила, смеялась парню с четвёртого. Они пили минералку из бутылки, парень плеснул себе на голову. Пена, хохот. С досадой Виталя сел на стул и сидел до самого конца, услащая горечь соевыми батончиками и мрачно наблюдая, как все постепенно расходятся: Мих с неправильной, парень с четвёртого – держа мясистую за талию. Все парами. И только он.
«И всё из-за каких-то несчастных лишних килограммов!» – думал Виталя, заново переживая огорчение и с силой натирая телеса мочалкой.
7. Коньяк ему купи!
– Алё! – в третий раз сказал детский голос.
– Привет, это опять я. Валентин Валентинович уже проснулся?
– Он вставал ненадолго, но теперь снова прилёг.
– Это твой дедушка, да? Разбуди его, пожалуйста! У меня срочное дело! Не бойся, он не рассердится, уже два часа, пора вставать.
Девочка послушалась и пошла будить Валентина Валентиновича. Виталя решил, что успеет съесть бутерброд, и успел. В трубке с минуту шуршало, доносились невнятные слова.
– Слушаю, – голос Валентина Валентиновича был хрипл.
