Пилип Липень - Параметрическая локализация Абсолюта
– Спускайтесь к нам, молодой человек! – попросила одна, видя, что он собирается уходить. – У нас сегодня субботнее меню!
– У нас спорт-бар! Большие плазмы, прямые трансляции, немецкое пиво! Вы любите отварных раков? – поддержала вторая, но первая оборвала её, осуждающе дёрнув за фартучек.
– Стейк из лосося! Каре ягненка с гранатовым соусом!
– А вашей сестрёнке – коктейли и торт!
– У меня нет денег, – мрачно отрезал Виталя, украдкой посмотрев на Веронику. Она безучастно рассматривала схему свинки, покачивая головой. Попросить? Нет, не буду мелочиться, подумал он. Не буду торопиться. Достаточно и того, что.
Официантки начали объяснять что-то о дисконтных картах и времени бизнес-ланча, но Виталя поблагодарил, отвернулся и потянул девочку за рукав – идём. Чуть погодя он обернулся – девушки провожали его взглядами и перешёптывались. Помахали ему руками и крикнули: заходите в другой раз!
11. Любая влюбится
– Тебе сколько яиц поджарить?
– Одно.
– Ты любишь глазунью? Или накрыть сковороду крышкой, чтобы желток запёкся?
– Мне всё равно. А хотел бы ты собачку?
– Собачку? Нет. Тем более здесь нельзя.
Они обедали просто, но плотно: широкая яичница с сыром, булка с шоколадным маслом, солёные грибы, помидоры и домашнее вино. Вероника осматривалась и расспрашивала о плакатах на стене: это кто? А это кто? Это Брижит Бардо. А это Катрин Денёв. Витале нравились старые актрисы. Ну в смысле не по возрасту старые, а по времени, поправился он. Они уже умерли? А фиг их знает, может и умерли.
В дверь постучали – это была тётя Катя. В нарядном платье с крупными розами и лилиями, она ласково улыбалась и держала в одной руке конверт, а в другой промасленный свёрток из пергаментной бумаги. В конверте было письмо для Витали, а в свёртке было сало.
– Сама солила, Виталенька, – приговаривала она, разворачивая, – На рынке купила и засолила, сама, сама, всё сама. Очень вкусное сало. Посмотри, какие прожилки! Это свинку кормили разным кормом по очереди, чтобы были прожилки. Настоящее деревенское сало. Режь, режь, по кусочку, себе и девочке. Как тебя зовут? Ты сестричка, да? Красавица! Молодец, что приехала к братцу, уж он, наверное, так по дому соскучился. Здесь даже шкурку можно кушать – нежная.
Она переступала по полу толстыми отёкшими ногами, а глаза её увлажнялись от удовольствия при виде того, как Виталя отрезал сало и накладывал на хлеб. Когда он откусил и зажевал, она не удержалась и провела ладонью по его затылку. Для Витали этот визит и эти ласки были полной неожиданностью – раньше ничего подобного за тётей Катей не наблюдалось. Ну и дела, думал он. Я конечно хотел нравиться девушкам, но разве ж это девушка? Хотя логично, если вдуматься, любви все возрасты покорны и всё такое. Он налил тёте Кате вина в кружку, она чокнулась с ним и присела на кровать, расправляя подол на коленях.
– Хорошо вы здесь живёте, Виталенька, молодцы. Всё чистенько, аккуратно, красиво. И соседи у тебя хорошие ребята подобрались. А жениться не думают ещё? И правильно, рано ещё, учиться надо, лучше об этом и не думать пока. А девушка-то есть у тебя, Виталенька? Чего стесняешься? Есть у него девушка, Вероничка? Такой парень видный, просто загляденье! Любая влюбится. Вы кушайте, кушайте, отрезайте сало ещё, это всё вам. У меня вот дочка младшая, тоже в институт поступила, на третьем курсе. Чудо, а не девушка – и милая, и послушная, и рукодельница, и на аккордеоне играет. Только б ей парень попался правильный, – она со значением смотрела на Виталю, – В наше время не так-то просто хорошего парня найти. И красивая, и умница. Я тебе фотокарточку покажу потом, да?
Когда тётя Катя наконец ушла, Вероника спросила Виталю – счастлив он теперь или нет? Виталя сказал, что пока ещё нет, но очень скоро будет, без сомнений.
– Спасибо тебе! Ты просто не представляешь. Теперь всё пойдёт по-другому. А я? Ну, что мне нужно сделать? Для тебя? За то, что ты?..
– Ничего не нужно! Это подарок. А когда я вырасту, ты женишься на мне!
Такого оборота Виталя не ожидал и нахмурился. Но, кажется, она просто шутила. Он закрепил шутку: ответил горячим согласием, посмеялся, а сам прикинул, что вырастет она лет через десять, не раньше. Времени ещё много. Она, наверное, красивой будет – вон как смотрит. Почему бы и нет, мне уже будет под тридцать. Тридцать – это было так далеко, почти нереально, и Виталя успокоился совсем. Заварив чаю, выложив на тарелку печенье и подвинув Веронике банку с клубничным вареньем, он взял письмо, которое принесла тётя Катя. Письмо приходило ему впервые. На первом этаже у вахты висел ящик для почты с ячейками по первым буквам фамилий, и он иногда туда заглядывал. Один раз ему пришла просроченная повестка, и всё.
12. Понеслось
На конверте было много мелких марок. Саша К. Ах вот это кто! Учились в одном классе, она была самой красивой девочкой, о которой мечтали все. Но совершенно неприступная. Письмо изначально адресовалось в его деревню, но папа, не зная, как скоро Виталя приедет домой, переслал его в общежитие. И что же она от меня хочет? Бледно-жёлтая бумага в тонкую клеточку.
«Здравствуй, Вит. Я никогда не написала бы тебе, оставаясь той, кем я была до сих пор. Но теперь я решила измениться, твёрдо решила, и перед шагом в новую жизнь я должна высказать тебе всё, что составляло прежнюю меня все эти долгие годы. Я целиком состояла из тебя, Вит. Я пропиталась тобой, как пропитывается вечерний воздух ароматом сирени. Без остатка. Каждый мой день состоял из тебя, твоего светлого лица и солнечной улыбки. По ночам я не могла спать и мечтала, ты стоял передо мной, прекрасный Давид из учебника истории, мужественный, великодушный и такой далёкий. Мне достаточно было одного лишь взгляда на тебя утром, когда ты входил в класс, юный бог, и я чувствовала твоё присутствие всем своим существом. Когда тебя вызывали отвечать, я опускала лицо, не в силах смотреть, и только стук сердца, только твой голос. Мне казалось, что если наши взгляды встретятся, ты всё поймёшь, и я пропаду, растворюсь в твоих глазах, и весь мир задрожит и накренится. Люблю тебя, Вит, и буду любить тебя всегда. Но мы никогда не увидимся, я знаю, я так решила. Ты недостижим, как весеннее небо, как звезда. Знаешь, я даже хотела себя убить, но не от печали, а от счастья любви, чтобы смерть остановила и запечатлела его навсегда. Хочется петь и плакать, когда я вспоминаю те дни, когда ты был так близок ко мне. Я закрываю глаза, и мне кажется, что я могу дотянуться до тебя рукой. Прости, что я пишу тебе это письмо, но я должна сказать, ты должен знать. Теперь, когда я…»
Ну вот, подумал Виталя, оторвавшись и переведя дух, ну вот, понеслось.
Тут в дверь снова постучали, и он отложил письмо.
– Привет, Виталь, это мы!
Те самые девицы с дискотеки, с раскрашенными лицами: мясистая с лиловой помадой и сиреневыми веками, а черноглазая – с ярко-красными волосами и губами, с синими ресницами. Обе в откровенно обтягивающих спортивных костюмах и коротких курточках.
– Все разъехались на выходные, и у нас ужасно скучно! Ты не против, если мы у тебя посидим немножко?
Они устроились на той же кровати, где ещё не распрямилась тяжёлая вмятина от тёти Кати. На предложение вина или чая они охотно согласились, сначала на чай, а потом сразу и на вино. Виталя достал из шкафа новую бутылку, откупорил и разлил по кружкам. Ой, какое вкусное, сладкое, что это за сорт? Какие красивые кружки, это откуда? Виталя напрочь не помнил, как их зовут, а спросить было совестно, ведь он сам с ними познакомился совсем недавно, на позапрошлой неделе. Это кто? А это кто? Это Брижит Бардо. А это Катрин Денёв. Мне нравятся старые актрисы. Хихи, только старые? А молодых ты не любишь? Они весело пружинили на матрасе и болтали ногами. Садись с нами! Виталя чувствовал, что пьянеет. Веронику шум ничуть не стеснял, она спокойно и неторопливо лакомилась вареньем – не съедая сразу ягоду, а осторожно откусывая. Рассматривала гостей.
– Привет, девочка! Как тебя зовут? Сестрёнка, да, Виталь? В каком ты классе? Ой, а можно мы покурим? Вероника, ты на нас не смотри, мы просто балуемся, а вообще это вредно, – мясистая выпятила губы, прикуривая тонкую сигаретку.
– Жить вообще вредно! – традиционно добавила черноглазая.
– Хахаха!
– Хахаха!
– Виталь, а пойдём с нами на вечеринку завтра! У нас одни девчонки, а парней нету.
– А нормальных вообще нету!
Мясистая касалась его ноги коленкой, и Виталя волновался. Ему было жарко, он чувствовал, что его лицо неприлично горело. Давайте откроем окно, здесь так душно! Да, давайте! Вероника не замерзнет, она же в куртке. Вероника, ты почему в куртке? Снимай! Нет, пусть не снимает, а то ещё простудится! Ой, правда, я как вспомню, как я болела! Ужас, неделю не могла выздороветь! И справку в поликлинике не давали – температуры не было! Они болтали без умолку, но при этом Виталя не мог сообразить, о чём с ними говорить. Но как-то участвовать было нужно. Давайте сыграем в карты? Да, давайте! Он вытащил из тумбочки колоду карт и начал раздавать. Мясистая, подняв голову и выпустив вверх струю дыма, потянулась к пепельнице и опрокинула свою кружку с вином.
