KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Холдор Вулкан, "Жаворонки поют над полем" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Да, что же вы так а, сыновья мои?! В кого вы превратились?! Один запрещает мне петь, другой — поощряет меня! Почему вы такие недружные?! Как я радовалась, когда родила вас! Думала, что когда вырастите, вы станете достойными гражданами нашей страны. А вы превратились агрессивно настроенных полурелигиозников и перестали посещать школу! Боюсь, скоро вы запретите своему отчему писать хокку! — рыдала она.

— Нет, мам, пусть отчим пишет на здоровье свои хокку, но я лично запрещаю ему пить саке! Хочу, чтобы он тоже молился Богу пять раз в день! — сказал Маторкардон, надевая белую чалму.

— Нет, никогда! Слышишь, вовчик?! Я — свободный поэт, и никто не имеет права мешать мне! Я не люблю, когда меня заставляют что-либо делать! Я без саке как акваланг без кислорода на дне Тихого океана! Понял, ты, гад?! Учти, сволочь, если еще хоть раз упрекнешь мать или меня, то тебе придет конец! Мы сдадим тебя властям, и они без суда и следствия отправят тебя в концентрационный лагерь «Жаслык»! Оттуда вернешься в герметичном гробу, без ногтей на руках и ногах! Мы закапаем тебя с радостью, покрыв твое тело известняком, чтобы оно быстрее разложилось! — сказал Поэт Подсудимов.

Но Маторкардон не хотел даже слушать слова отчима. Он стал произносить азан во весь голос, стоя на краю шолипаи, в зеркальных водах которого отражались тусклые звезды.

На чердаке дупла тутового дерева Чотиркардон тоже начал молиться, запевая псалмы от матфея, и широко крестился, глядя в образа, которые он повесил на стене. Поэт Подсудимов налил в консервноую банку саке, чтобы выпить и успокоить расшатанные нервы. Но тут Буджуркардон начал стучать на пионерском барабане, мешая своим братьям, которые молились каждый по-своему своему Богу. Поэт Подсудимов выпил налитое в консервную банку саке и босиком вышел из дупла. Быстро подойдя к своему приемному сыну Буджуркардона, он отобрал у него барабан и намотал ремешок барабана на руку. Потом с размахом ударил ударный музыкальный инструмент о ствол дерева так, что барабан расплющился, приняв смешную форму.

Между тем, начало рассветать и небо над горизонтом стало слегка желтеть, словно охра. Со стороны деревни Яккатут послышались переклички утренних петухов. Потом небосвод стал похож на полосатую шкуру уссурийского тигра.

— Ну, отчим, походи! Вот придет октябрь месяц, и мы своими друзьями по пионерской организации во главе с нашим вождём товарищем Абу Примоги Ибн Таралехуном поднимем восстание и возьмем дупло тутового дерева штурмом! Честное пионерское! Вот тогда Вы здорово заплатите за порванный барабан нашего отряда! Мы отправим Вас в архипелаг Гулаг в качестве враха народа! — сказал Буджуркардон.

— Да пошел ты на три буквы, козёл! — сказал Поэт Подсудимов и, взяв примерно полукилограммовый камень, швырнул его в Буджуркардона. Видимо, он немного неправильно прицелился, потому что камень попал не в голову Буджуркардона, а в ногу. От невыносимой боли Буджуркардон завыл голодным волком, сделав гримасу на лице, и, ухватившись за ногу, начал кружиться, словно котенок, который гонится за своим хвостом. Поэт Подсудимов победоносно захохотал и сказал:

— Пионер, будь хотов! Увсегда хотов! Это за то, что ты меня предал участковому милиционеру, когда я принес домой кукурузные початки с колхозного поля, чтобы прокормить вас негодяев! Понял, Павлин ты Морозов! Хуваххах-хах-хах-хах-хаааааааах! Пуххххахаххах-хах-хах-хааааах! Хийййййххих-хих-хих-хих-хиииииийх! — смеялся он, схватившись за живот.

Сарвигульнаргис побежала к Буджуркардону, причитая:

— Ой, сыночек мой бедный! Не сильно ушибся, мой верблюжонок?! Прости, бедненький — говорила она, обнимая сына и гладя ему голову, стараясь успокоить его.

Буджуркардон вырвался из объятий матери и, хромая на одну ногу, как собака на трех ногах, присел на траву вдоль шалипии и начал тихо плакать.

После скудного завтрака Поэт Подсудимов не мог собраться с мыслями, сидя в дупле. Он решил пойти на берег реки, найти там укромное местечко, где можно внимать тишине и писать печальные хокку про одиночество. Он шел по узкой тропе, заросшей с двух сторон полевыми цветами и травой. Вокруг него летала пара безобидных бабочек, гоняясь друг за другом.

— Летите, веселые белые бабочки, ибо у вас недолгая жизнь. Вы должны успеть оставить потомство до вечера. Летите и продлите свою не очень долгую жизнь. Не верьте словам пауков, которые обещают соткать для вас гамаки из нежного шелка — проговорил Поэт Подсудимов, предупреждая влюбленных бабочек.

Наконец, он дошел до берега, присел на мягкую траву и налил в консервную банку саке, которое прихватил с собой. Выпив самодельного саке, Поэт Подсудимов стал смотреть на воду реки, которая сверкала, словно стекло, в утренних лучах солнца. Со стороны поля доносился далекий стон удода.

Тут у Поэта Подсудимова сработало шестое чувство, и ему причудились ангелы вдохновения, которые летали стаями над ним, образуя огромные круги, желая приземлиться на грешную землю, где сидел он. Руки Поэта Подсудимова невольно потянулись к бумаге с кисточкой, и захотелось было написать акварельной краской самые грустные и печальные хокку. Но не тут-то было. В этот момент он услышал пронзительный крик своей жены и вскочил с места. Он побледнел от испуга, думая, неужели Буджуркардон умер от полученной раны или повесился на ремешке своего разбитого барабана прямо в коровнике, где они запирают козу, которую подарила им Купайсин. Поэт Подсудимов поднявшись, увидел страшную картину и на миг одеревенел от увиденного. Там, вдалеке, горело его жилище, то есть дупло тутового дерева. Жена его бегала вокруг тутовника, зовя на помощь Поэта Подсудимова, и старалась потушить огонь, черпая воду из арыка ведром и поливая огонь водой.

— О, Боже, что же это такое — а?! Что я тебе сделал плохого, Господи?! За что?! О, дай бог, чтобы бесценные рукописи мои не сгорели! — бормотал он как в бреду.

Потом побежал что есть мочи в сторону своего горящего жилища. Прибежав к месту пожара, Поет Подсудимов быстро залез в горящее дупло, словно бестрашный пожарник, не слушая жену, которая умоляла его, крича диким голосом и прося его, чтобы он не заходил в горящее дупло. Поэт Подсудимов, долго не задержавшись внутри, вылетел обратно с рукописями в обнимку. Потом, тяжело кашляя, он упал на землю. Сарвигульнаргис бросилась к нему, и стала гасить его горящую одежду. Когда она погасила огонь, Поэт Подсудимов лежал на земле весь обгорелый. Половина его волос, брови и борода сгорели, лицо его почернело от копоти, как у шахтёров, которые работают в глубинах угольных шахт далекого Кузбасса. Из обгоревшей, почерневшей, дырявой одежды Поэта Подсудимова поднимался дым струей, как из трубки индейцев с длинным мундштуком. Он лежал, глядя в бескрайнее и вечное небо, обнимая свои бесценные рукописи и кашляя от удушья, как астматик.

— Слава Богу, что мне удалось спасти важные рукописи. Я счастлив! Сарвигулнаргис, милая, ты не беспокойся обо мне. Дорогая, гаси быстрее пожар, лей воду в огонь! Приказываю! — сказал он, тяжело дыша, как раненный военноначальник на войне.

— Хорошо, дадаси! — сказала Сарвигульнаргис и побежала, гремя ведром, к арыку. В этот момент недалеко, от места, где лежал Поэт Подсудимов, кто-то застонал и заговорил:

— Слава тебе, Всевышний, что я спас икону с твоим изображением! Благодарю, Боже, за своевременный подмогу, за то, что мы не сгорели в горящем дупле!..

Это был Чотиркардон, у которого тоже почернело лицо от копоти. Одежда его тоже обгорела. Он глядел в бескрайнее хмурое небо и слабо крестился.

Тут в помощь Сарвигульнаргис пришел сам Бог, и начал лить дождь. Раскатами гремел гром, и сверкала молния. Дождь лил так сильно, что очень скоро пожар в дупле локализовался.

— Слава тебе, Аллах, за дождь, за помощь! — сказал Маторкардон, стоя под дождем с обмокшей чалмой на голове и протянув руки к небу.

Его лицо светилось в свете молнии, словно серебряная маска с золотыми отливами.

— Спасибо, матушка природа, за то, что ты погасила пожар и помогла нашей маме! Пионер, будь хотов ко всяким природным бедствиям! Всегда хотов! — крикнул Буджуркардон, ковыляя под ливнем.

Сарвигульнаргис плакала под шумящим дождем, и её распушенные обмокшие черные волосы блестели при свете молнии как водоросли в коралловых рифах Атлантического Океана.

На следующий день Поэт Подсудимов начал вести свое собственное расследование по поводу пожара, который произошел в дупле тутового дерева. Но никто из его приемных сыновей так и не взял ответственность на себя за совершенный теракт.

100 глава Кровососы

Директор шкаф школы учитель птичьего языка и литературы Далаказан Оса ибн Коса, с аппетитом съев хрустящий твердый как камень кусок засохшего хлеба, который кто-то из школьников оставил в парте, проверял диктант по птичьему языку, написанный учениками с многочисленными ошибками. Среди них только диктант ученика-отличника низкорослого пузатого милиционера с лысой головой с ученической сумкой за плечами еле тянул на тройку. После проверки тетрадей великий учитель языка пернатых решил заглянуть в Интернет, чтобы проверить, нет ли писем в его электронном почтовом ящике. Включив свой компьютер, нарисованный карандашом на стене шкафа, он обнаружил ценное письмо от вежливого врача Космодромова в виде извещения о повышении. Прочитав письмо, Далаказан Оса ибн Коса разбудил своих учеников и показал им извещение. Потом взгромоздил свою шкаф-школу вместе со своими учениками на плечи (кроме ученика отличника низкорослого пузатого милиционера с лысой головой с ученической сумкой за плечами) и отправился пешком в город к вежливому врачу товарищу Космодромову, который работал в больнице, где лечились больные, болезни которых были связаны с душой. Ученик-отличник низкорослый пузатый милиционер с лысой головой с ученической сумкой за плечами шел впереди, как всегда с зажженным фонарем в руках, указывая дорогу в густом тумане. Они шли долго, разговаривая иногда на птичьем языке. Поскольку они долгое время изучали птичий язык и литературу у них постепенно начала развиваться птичья интуиция, которая помогала Далаказану Оса ибн Коса и его усердным ученикам и они легко стали ориентироваться в пространстве даже с закрытыми глазами. Это очень радовало Далаказана и его учеников.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*