Эрик Сигал - Однокурсники
Его коллеги единодушно высказались «за», впрочем, археолог просто молча кивнул в знак согласия.
К половине восьмого вечера ничего, кроме коктейля в большом количестве и скудного разговора, им так и не предложили. Сара, стараясь сохранять трезвость, мазала маслом хлебные палочки, окунала крекеры в мягкий сыр и закусывала всем этим сама и подсовывала Теду, а еще время от времени бросала недвусмысленные намеки вроде: «Я слышала, лосось здесь очень хорош. А что бы вы порекомендовали нам поесть, профессор Данстер?»
Мозг Теда лихорадочно работал, пытаясь определить, в ком из присутствующих он сможет найти себе поддержку. Готовясь к этому визиту, Тед Ламброс прочел все статьи, опубликованные преподавателями кафедры классического отделения Кентерберийского университета. Это у него заняло не так уж много времени. И он решил обратиться к специалисту по эллинистике, касаясь темы его самой значительной публикации «Символика в использовании названий кораблей у Гомера».
— Профессор Бантинг, меня заинтриговала та часть вашей статьи в сборнике Американской ассоциации филологов, где вы рассматриваете окончание второй главы в «Илиаде». Ваша теория относительно общего количества афинян в…
В этом месте его оборвал бархатный голос председателя Данстера, делавший долгожданное объявление:
— А вот и мадемуазель, она сейчас запишет, что мы выбрали на ужин.
Сара Ламброс в душе воспела хвалу Господу.
Неожиданно молчавший все это время археолог встал из-за стола и совершенно ошарашил Теда и Сару тем, что все же промолвил несколько слов.
— Мне скоро ложиться спать, — объявил он. — Спокойной ночи. Спасибо за эту вольную пирушку.
И затем, тут же вернувшись в прежнее состояние безмолвия, слегка поклонился почетным гостям и удалился.
— Он врет, — фыркнул Данстер. — Просто идет домой, чтобы смотреть ящик. Можете себе представить, — спросил он у Сары Ламброс, — чтобы мужчина смотрел телевизор?
— Многие люди смотрят, — уклончиво ответила она.
— А у вашего мужа есть пристрастие к светящемуся экрану?
— О, у нас нет телевизора, — вежливо произнесла она.
Пусть он думает, что из-за бедности или снобизма — как ему больше нравится.
В течение последующих двух часов никто так ни разу и не вспомнил никого из древнегреческих или древнеримских авторов. Тед отчаянно старался осмыслить этот факт. Но он помнил слова Сары: «Это клуб, и они будут решать, принимать тебя в свои члены или нет».
— Вы играете в теннис, Ламброс? — поинтересовался Бантинг.
— Да, немного, — солгал Тед. — Вообще-то пытаюсь улучшить свою игру.
А про себя подумал: если только его возьмут на эту работу, придется просить одного из братьев Сары преподать ему несколько уроков.
— Старина Бантинг приносит славу всему нашему отделению, — проверещал историк Дигби. — В пятьдесят шестом году он занял второе место в соревнованиях Всеамериканской студенческой ассоциации спортсменов-любителей. Вообще-то у него сегодня был важный матч — против нового штатного преподавателя с кафедры управления.
Сказав это, он повернулся к своему коллеге и спросил его:
— Так ты разбил его, Кен?
Профессор Бантинг скромно кивнул.
— Шесть — четыре, пять — семь, шесть — три, шесть — один. Мы так долго играли, что я чуть не опоздал к ужину.
— Вот это да! — громко воскликнул Дигби. — Надо за это дело выпить.
Но пока все поднимали бокалы за Кеннета Бантинга, чествуя его небольшой теннисный триумф, у Сары в голове вертелось: «Ну что за напыщенный индюк! Неужели нельзя было перенести свой матч, чтобы прийти послушать лекцию моего мужа?»
Уже потом, когда они остались вдвоем, Тед позволил себе сказать вслух то, о чем они оба думали весь вечер:
— Господи, ну что за придурки.
— Знаешь, Тед, — ответила ему Сара, у которой немного кружилась голова после всего, что было сегодня, — в Гарварде тоже есть свои придурки. Но эти — просто кучка мелких придурков.
* * *Она проснулась на рассвете и увидела, что муж ее смотрит в окно.
— Что с тобой, милый? — заботливо спросила Сара. — Ты злишься на них?
— Нет, — тихо ответил он, не отрывая взгляда от растительности за окном, — как раз наоборот.
— Хочешь сказать, тебе понравилось, как они обошлись с тобой вчера?
— Нет, мне место понравилось. Оно такое удивительное. Думаю, мы могли бы здесь жить очень счастливо.
— А с кем ты собираешься здесь вести беседы? — печально спросила она. — С деревьями? Журчащий ручей скажет тебе больше теплых слов, чем тот аутист-археолог!
Он опустил голову.
— Студенты мне вчера задавали очень хорошие вопросы.
Она не отреагировала.
— Библиотека просто отличная… Она все равно молчала.
— Здесь есть некоторые действительно хорошие кафедры. Французского языка, например. И тот парень-физик, он еще над атомной бомбой работал…
— Послушай, Тед, — мягко остановила его она, — тебе совсем не обязательно заниматься передо мной софистикой. В этом месте действительно ощущается дыхание истории. А еще я знаю — внутренне ты никак не можешь смириться с тем, что на плечах твоих больше не красуются эполеты Лиги плюща. Мне этого не понять, но принять придется.
— Это хорошее место, Сара.
— Да уж, всего-то три часа езды на машине от Гарварда…
— Два с половиной, — тихо поправил он.
Столовая была похожа на апельсиновую рощу. За каждым столиком сидели пары среднего возраста и пожилые, в одежде которых присутствовал один цвет. На джентльменах были оранжевые пиджаки, а их дамы имели при себе оранжевые кентерберийские шарфики.
— Это что, какая-то встреча выпускников? — спросил Тед у Тони Тэтчера, присаживаясь к столику, за которым завтракал декан.
— Нет, — ответил Тэтчер, — здесь так круглый год. Пожилые выпускники не просто выбираются сюда на футбольные матчи, они еще постоянно совершают «сентиментальные путешествия».
— Могу понять их чувства, — заметил Тед.
— Я рад, — ответил декан, — ибо желал бы видеть вас здесь, в Кентербери.
— Судя по тому, что вы говорите от первого лица, у вас на отделении не существует единогласия?
— Думаю, они даже за повышение собственной зарплаты не стали бы голосовать единогласно. Откровенно говоря, нам прежде всего нужна объединяющая сила — крепкий ученый, который обеими ногами стоит на земле. Я хочу, чтобы Кентербери стал номером один среди небольших университетов страны. Даже лучше, чем Дартмут или Амхерст. А этого нам не добиться без привлечения сюда людей вашего калибра. Поэтому проректор предоставил мне право предложить вам должность старшего преподавателя на предконтрактной основе.
