Медеу Сарсекеев - Клад
— Нет, Устюрт тоже нельзя откладывать. Там ждут нашей помощи.
Жарболов нехотя извлек из нагрудного кармана изящную японскую ручку с золотым пером — доктор тяготел ко всему восточному, — подтянул поближе лист бумаги, принялся записывать под диктовку. Снурников перечислил из своих дорожных записей все, что требовалось для Устюрта немедленно: материалы, приборы, запчасти, дефицитные фонды… Не преминул подсказать молодому руководителю учреждения имена тех людей, кто обязан осуществить все это и в какие сроки.
— Только теперь, — сказал академик, — когда я переложил на вас заботы об Устюрте, могу согласиться на очередную поездку, чтобы не действовать на два фронта. Договорились?.. По рукам!.. А то ведь у старого выручателя из бед получится как в басне Крылова: нос вытащил, а хвост увяз… Когда прикажете отправляться?
— Об этом услышите в министерстве… Да и командировку оплачивают они, — Жарболов улыбнулся, поднимаясь.
— Разве и туда тащиться? Бог мой, а я-то старухе обещал не задерживаться… Пластырь вовремя снять нужно. — Он указал рукой на поясницу.
— Ералиев звонил лично, — все еще улыбаясь, уточнил директор.
— Ну, так и говорил бы сразу! — пыхнул академик. — А то несешь околесицу полчаса. В таких случаях полагается напрямик, с порога: «Нас ждет министр!» Какого лешего, хотел бы я знать, хочет от меня Ералиев?
Жарболов склонил голову набок, изображая полное неведение.
2Институтская «Волга» доставила их в Министерство геологии за десять минут. Хозяин кабинета был занят. Если бы не расторопный помощник, кто знает, как долго пришлось бы сидеть в приемной. В каждом солидном учреждении обнаруживаются такие находчивые, обычно молодые еще люди, которым достаточно одного взгляда, чтобы определить, кто и зачем пожаловал. Нужного человека, явившегося по делу, тем более — по приглашению, долго держать у дверей руководителя не станут.
На сей раз усердие помощника превзошло надежды. Двое посетителей, похоже приехавших из экспедиции, вынуждены были прервать свою беседу, а директор института и академик в следующую минуту уже сидели в кабинете министра.
Максут Ералиев хорошо знал Снурникова. Они изредка общались в те годы, когда Ералиев работал в Устюрте. Не от других лиц нынешний министр знал о резком и прямом характере своенравного старика. Знал его пунктуальность, нетерпимое отношение к краснобайству. Ералиев встал из-за стола, молча пожал руку Сергея Архиповича, предложил кресла ему и директору института. Едва сели за приставку к столу, из приемной принесли поднос, а на нем дымящийся чайник и три пиалы… Министр разлил чай.
Пахучий напиток внес оживление. Снурников позволил себе заметить:
— Что хорошо умеют в вашем министерстве, так это заваривать чай. Непростое, я вам скажу, занятие!
— Чай не пьешь, откуда сила? — попытался свести разговор на шутку Жарболов.
— Вы правы, сударь, хоть истину эту повторяете вслед за другими. Как ушел от нас незабвенный Каныш Имантаевич[54], перестали по его примеру подкрепляться чайком, заменили другим напитком — поиздержался силой институт.
— А что это за напиток появился там у вас, хотел бы я знать, что даже тысячелетний чай оттеснил на второй план? — спросил Ералиев, наполняя пиалу себе.
— Кофе, кофе не в меру употребляют! — поспешил заверить Снурников.
Это было уже слишком. Нынешний директор покраснел и умолк, отчаянно дуя на пиалу.
Министр не спешил с деловым разговором, удовлетворяясь тем, что академик с шуткой на устах переступил порог его кабинета. Сергей Архипович был явно польщен приглашением Ералиева.
— Да, приехал вот из Устюрта, — сам перешел к делу Снурников. — И в прошлом году промышлял там до осени, и на нынешнее лето забот хватило. Теперь можно сказать точно: не зря мы туда нацелились! Чуяло мое сердце.
— Хорошее у вас сердце! — поддержал настроение старика министр. — Чует удачу. Можно поздравить?
— После, после, голубчик! — завозражал Снурников. Ему не терпелось обосновать свои впечатления от поездки в новый рудный регион. — У нас, я имею в виду геологов-практиков, вреднейшая сложилась привычка: верить только в приметы руды. Сколько лет искали на Устюрте нефть и газ? Ну, поглядывали еще на хромитовые залежи… Навострили глаз только на это. А почему, скажите, дорогой министр, не предположить наличие в тех структурах и полиметаллов? Да по той причине, говорят, что ни медь, ни свинец не дали о себе знать поначалу даже в ореолах рассеяния[55].
— Значит, ошибались мы раньше, Сергей Архипович? А теперь появилась надежда?.. Радуйте нас доброй вестью, скажите, чем помочь, сделаем все!
— Покамест от вас требуется только доверие! Но доверие крепкое, мужское! Без веры в человека, Максут Ералиевич, в любом деле толку нет.
Академик не спешил раскрывать свои секреты.
Жарболов уже поглядывал на хозяина кабинета, словно извиняясь за нехватку откровенности у своего подчиненного. «Не хочет раскрываться академик сейчас, подождем», — словно читал он на лице Ералиева.
— Вам, Сергей Архипович, наверное, уже сказали о новостях из рудного края, — начал министр, отставив пиалу. — Признаться, меня никогда не удовлетворяло состояние разведки на юго-востоке. Кадры там будто неплохие, в средствах не отказываем, техникой оснащены. И научными прогнозами напичканы донельзя. И все же крупных обнаружений давно нет. Слава края, гремевшего на весь Союз, пошла на убыль, словно шагреневая кожа. А новое месторождение в той стороне вот так нужно всем! — Ералиев черкнул себя ладонью по горлу.
— Ваша правда! — поддакнул Жарболов.
Академик переживал слова министра молча.
— Нельзя сказать, что тамошние геологи плохо работают или не понимают своих задач, — продолжал Ералиев. — План проходки выполняется, кое-что по мелочи находят, аккуратно отчитываются… Но чувствую: напряжение в области растет, теперь там создали рабочую комиссию, пытаются выяснить причину застоя сами. Это, между прочим, похвально. Тем не менее большим доверием у областного комитета пользуются, судя по всему, горняки. Для вашего сведения, в комиссии той геологам отведена как бы вторая роль… Это не может не встревожить всех нас. Известный вам Жаксыбеков назначен председателем. Человек он решительный. Не исключено, замахнется на авторитет геологии в целом…
— Знаю Жаксыбекова, — вставил Снурников.
— Сергей Архипович! — слегка повысил голос министр. — Смекаете, с какими полномочиями мы вас направляем в этот регион? Требуется не больше не меньше как отстоять интересы науки от посягательств со стороны производственников. Заодно не помешало бы продумать и наши рекомендации о стиле и направлении дальнейших поисков тамошних геологов… У нас уже возникала мысль о пересоставлении прогнозной карты региона. Понадобятся средства. Сколько и когда — входите с предложением.
— Составленной нами карте уже двадцать лет, — заметил Жарболов с готовностью переделать ее. — А обновлять ее положено через десять.
Снурников хмуро покосился на суетливого коллегу. О том, что он изрек сейчас, известно каждому геологу. Поговаривают о том в институте давно. Почему же директор ничего не делал до сих пор для обновления карты?..
Жарболов откровенно побаивался министра. Знакомы они были только по служебным встречам. С предшественником Ералиева директор института был близок: оба они родом из одного района, обучались вместе в сельской школе, хотя и в разных классах. Мужчины встречались дома, на заседаниях. Находили время посоветоваться в сложные времена становления карьеры. А с нынешним еще не выпадало случая для прямого сближения, хотя Жарболов усиленно к тому стремился. Оставаться долго в отдалении означало бы согласиться на роль запасного игрока в вечной тяжбе между наукой и практикой. Министра, естественно, больше беспокоит нынешнее состояние рудных запасов, чем теоретические подступы к неразведанным залежам. «Надо почаще попадаться на глаза Максуту Ералиевичу», — рассуждал сам с собою Жарболов. Академик Снурников мог стать одним из проводников в министерский кабинет. Но проводник не совсем надежный, как считал Жарболов. Есть такие люди, для которых своя выгода — ничто, лишь бы святая правда торжествовала. Сергей Архипович из таких упрямцев.
Министр не ставил в упрек академику его медлительность в принятии решений. Готовность Снурникова откликнуться на какую-либо очередную просьбу означала уже решение дела по меньшей мере наполовину. Вторую часть ученый одолевал, приехав на место.
Жарболов недоумевал, почему Сергей Архипович до сих пор не сказал своего «да» министру, если согласие на поездку уже дано в его институтском кабинете. Не пошел ли старик на попятную, пока ехали на прием?
— Мы с Сергеем Архиповичем уже договорились о согласии поехать в Ускен, — сказал Хамза угодливым тоном. — Так что, Максут Ералиевич, можете готовить приказ.
