Виктор Подольский - Елена
А в свободное время Саша со всей страстью отдавался другому увлечению — литературе. Он запоем читал книги полюбившихся ему отечественных и зарубежных литераторов, пробовал сам писать, постоянно посещал заводское литературное объединение и даже поступил на заочный филологический факультет университета. Правда, застенчивый и скромный, он не решался предлагать свои рассказы даже заводской многотиражке, считая их слабыми и безпомощными. О производственных же успехах судомонтажника знали хорошо в цехе. И ни для кого не было неожиданным, что портрет Александра Быховского появился в Театральном сквере на областной Доске почета.
Вот тогда-то Захаров и предложил Лене написать очерк о молодом коммунисте, завоевавшем авторитет и уважение товарищей. С нетерпением ждала Елена такого задания, а когда получила его, растерялась. Заранее заготовленные вопросы показались ей нарочитыми, к тому же блокнот, в котором они были записаны, она впопыхах забыла в редакции.
Беседа явно не клеилась. Паузы затягивались, ответы были краткими и односложными, как армейский рапорт.
Лена уже дважды уточнила год рождения своего героя и теперь с преувеличенным вниманием и напускной озабоченностью интересовалась его отчеством, хотя все это, откровенно говоря, было совершенно ни к чему.
— Значит, Александр Петрович? — еще раз переспросила она.
— Значит, так, — согласился Саша.
— С какого года вы работаете здесь?
Саша назвал год.
— Вы член цехового партбюро?
— Да, недавно избран.
И вновь наступила пауза. «С чего же начать?» — растерялась корреспондентка. При подготовке учебных материалов да и на практике она действовала смелей и уверенней. «А тут совсем раскисла, — мысленно отругала себя Елена, — раскисла, когда нужно оперативно подготовить живой и яркий материал».
— Каковы ваши показатели? — не найдя ничего иного, спросила Лена.
— За какой месяц?
— Ну, за квартал или за год…
— Лучше бы уточнить в конторе цеха. Могу ошибиться, — вытирая пот со лба, ответил Саша, чувствуя себя, как и журналистка, необычно скованно.
— В конторе я безусловно уточню, — кивнула Елена, тщательно записывая что-то непонятное и ненужное в блокнот. — Ваше имя впервые занесли на Доску почета?
— На областную впервые, раньше — на заводскую.
— Это очень приятно, не правда ли?..
— Конечно.
— И ваши родители вероятно гордятся этим?
Саша промолчал.
— Из вас и слова не вытянешь, — растерялась Елена. — Вы всегда такой молчаливый? Или только со мной? А я прошу помощи. Мне нужно написать о вас очерк в газету.
Александр беспомощно развел руками.
— Хорошо, я побеседую с вашими товарищами и начальниками. Надеюсь, они более разговорчивы.
Саша облегченно вздохнул.
— Однако не радуйтесь преждевременно. Мне еще нужно многое узнать от вас и только от вас, понимаете? Ведь у каждого человека есть индивидуальные черточки, что-то свое особенное, именно ему присущее. Не правда ли?
Александр снял массивные роговые очки и дружелюбно посмотрел на Лену.
— Не замечал, честно говоря, в себе особых черточек, — пожал плечами.
— Не скромничайте, — оживилась Леночка. — Вы не чужды юмора — одну, значит, черточку я уже подметила. А остальное тоже уловим. Дайте только срок. Чем вы занимаетесь в свободное время?
— Учусь на заочном филологическом. Только все это не для печати…
— Конечно, Александр, — согласилась Леночка. — Вы же видите: я ничего не записываю… Но… все запоминаю.
— Все? — широко раскрыл глаза Саша.
— Абсолютно. Могу повторить, если хотите. Впрочем, это ни к чему. Еще мало собрано материала. Сейчас я поговорю с вашими товарищами. Но мы с вами еще должны встретиться, желательно во внепроизводственной обстановке. Может быть, тогда вы не будете так скованны и малообщительны.
— Согласен. В любое время и в любом месте, — горячо откликнулся Быховский.
— Значит, договорились, — смешливо скосила на него глаза Лена. — Итак, где и когда?
VI
Диссертация Захарова продвигалась медленно. Вот уже столько лет он изучает работу областного подпольного центра, действовавшего в годы оккупации, а не все еще до конца ясно. Неожиданно теряются следы подпольщиков. Взаимоисключающие свидетельства мешают составить о некоторых единое мнение. К докторской Захаров приступил еще до прихода в редакцию. Вместе со своими учениками молодой кандидат наук рассылал письма оставшимся в живых участникам подпольной борьбы, родственникам погибших воинов подпольного центра. Со студентами пединститута побывал на родине руководителя центра, в небольшом поселке, где рос и учился будущий герой, встречался с его друзьями, соратниками. Работая затем секретарем горкома партии по идеологической работе, Захаров не прекращал изучения документов и обнаружил ряд новых имен подпольщиков. Они посмертно были отмечены наградами, признанием и уважением земляков. Уйму времени и сил отнимала ныне редакционная работа. Но как бы ни был занят Василий Захарович, он упорно трудился над диссертацией. Вот и теперь обрадовался известию о недельном семинаре редакторов в столице республики, веря, что обязательно выкроит время для того, чтобы повидаться с ветеранами подполья и поработать в архивах, тем более что, как он узнал, туда поступили новые документы.
Не будь в это время Захаров на семинаре в Киеве, все произошло бы по-другому. Но
семинар состоялся. И Василий Захарович, как известно, был его участником. А «на хозяйстве» в редакции остался Савочкин. Когда Курганский позвонил ему из Чижевского района, Илья Терентьевич возмутился:
— Что за ревизия? Вы на работе, получили задание — выполняйте. И не мудрствуйте.
— Я прошу разрешения написать об одном человеке. Передовике.
— Нет.
— Не только о нем, о бригаде, звене, — заволновался Курганский.
— Опять мудрите, — сухо проговорил Савочкин. — Об успехах всего района, поняли — всего! Но сквозь призму хозяйства Смирнова. От него оттолкнитесь. И о его победах поярче, позначительнее, поподробнее.
— По-моему, не стоит, Илья Терентьевич.
— Это еще что? — разъярился зам.
— Здесь далеко не все ясно…
— Всем ясно, а вам не ясно! — насмешливо бросил Савочкин. — Вечно философствуете. А надо работать. Ра-бо-тать надо, товарищ Курганский.
Яков Филиппович осторожно положил трубку и вышел из помещения-почты. Юридических оснований (ему, юристу, это понятно) отказываться выполнить задание у него не было. Цифры, которые ему показали в районных организациях, были благополучны и убедительны. Удои в районе поднялись в сравнении с минувшим годом, а в колхозе «Гигант», которым руководил Смирнов, даже почти вдвое. И в то же время многое настораживало. В том же колхозе «Гигант», куда он сразу же поехал, все было не так, как в сводках. Кормов не хватало. Первая дойка, на которой побывал Курганский, его разочаровала. Ничего похожего на рост. Наоборот. В соседней сельхозартели «Искра» было не лучше. Огорченный вернулся специальный корреспондент вечером в районный центр. И вдвойне огорченный и взволнованный после неприятного и острого разговора с Савочкиным поплелся в гостиницу. Хотелось побыстрей получить койку, лечь, собраться с мыслями, все обдумать, взвесить, сопоставить. Он поднялся на второй этаж в небольшой холл и опустился в кресло.
— Яша? Яков Филиппович? — услышал он вдруг удивленный и очень знакомый женский голос.
Курганский медленно поднял отяжелевшие веки. Перед ним стояла тонкая высокая женщина в сером платье. Большая черная коса стянута в узел. Немного раскосые глаза смотрели на него радостно и настороженно. Морщинки, перерезавшие лоб и лучами рассыпавшиеся у глаз, выдавали уже не первую молодость.
— Боже мой! — не веря своим глазам, испуганно проговорил Курганский. — Неужели это ты? — Он вскочил с кресла.
— Я.
— Маша! — Курганский протянул к ней руки. — Откуда? Когда? Какими судьбами?
Он быстро задавал вопросы, словно боясь, как бы эта неожиданная, немыслимая, невероятная встреча не оборвалась.
— Милая…
Он обнял ее и, все еще не веря случившемуся, поцеловал в щеки, лоб, губы.
— Не надо, Яша, хватит… — чуть отстранив его, тихо проговорила Маша. — Пойдем ко мне, вниз…
Они спустились на первый этаж в небольшую комнату, заставленную мебелью. Маша усадила гостя на диванчик, сама примостилась на единственном стуле.
— Каким чудом здесь? Почему столько лет не писала? Почему не отвечала? Где ты была все эти годы? — не дожидаясь ответа, вновь спросил Курганский.
— Долго рассказывать. А теперь вот хозяйка этой гостиницы.
— Придумали работенку для боевого офицера!
— Я уже давно отстрелялась, Яша.
— Неправда.
— Могу паспорт показать.
