Овадий Савич - Воображаемый собеседник
Петр Петрович терпеливо ждал. Кочетков нашел себе какое-то дело за дверьми и поспешил скрыться. Петр Петрович один стоял в прихожей и ждал на своем посту, как делал это всегда.
Вбежали Райкин и Геранин. Они кинулись расписываться, не заметив Петра Петровича, стоявшего в стороне, и на листе Геранин увидал знакомую подпись. Он вскрикнул и обернулся, но Райкин уже увидал Петра Петровича и молча во все глаза глядел на него. Так же уставился на него и Геранин. Петр Петрович попытался улыбнуться.
— Что, — сказал он, — вот я и раньше вас расписался!
Но мальчики не улыбнулись шутке. Они помолчали, и потом Геранин робко спросил:
— Вы поглядеть зашли, Петр Петрович?
— Нет, не поглядеть, — ответил Петр Петрович, — а служить. А что — распустились без меня? Вот я приберу вас к рукам!
— А как же отпуск? — уныло спросил Райкин.
— Что вам всем дался отпуск, — раздраженно ответил Петр Петрович. — Будет. Не хочу я больше в отпуску сидеть.
— А отдохнуть? — так же уныло, как его товарищ, спросил Геранин.
— Я уже отдохнул. Надоело отдыхать.
Геранин хотел спросить что-то еще, но Петр Петрович уже сердился… В это время вошел тов. Майкерский. Мальчики быстро ушли.
Тов. Майкерский долго моргал глазами, увидав Петра Петровича. Петр Петрович поздоровался с ним первый. Тов. Майкерский снял зачем-то шляпу и сказал:
— Да…
Он вздохнул, помолчал еще и, не то выгадывая время для чего-то, не то собираясь с мыслями, медленно ответил:
— Здравствуйте, тов. Обыденный.
Он поглядел на Петра Петровича, словно что-то проверяя, и подошел к столу. Он не прочел даже листа, а, расписавшись, молча спрятал его в карман. Потом он спросил:
— Вам жалованье принесли, тов. Обыденный?
— Принесли, — ответил Петр Петрович.
Тов. Майкерский снова помолчал. Потом он обвел глазами прихожую и позвал Кочеткова.
— Что это, не паутина там? — спросил он и указал пальцем в неопределенном направлении.
Курьер добросовестно обследовал угол и ответил:
— Паутины нету, тов. Майкерский.
Начальник вздохнул и повертел в руках портфель. Потом он поднял глаза на своего помощника и решительно спросил:
— Вам нужно что-нибудь, тов. Обыденный?
Петр Петрович его не понял и переспросил. Тов. Майкерский опять вздохнул и опять помолчал. Петр Петрович не понимал в чем дело и растерянно глядел на него. Кочетков опустил глаза и робко зашел за спину начальника.
— Вам нужно что-нибудь? — переспросил наконец тов. Майкерский. — Зачем вы пришли?
— Я на службу пришел, — дрогнувшим голосом произнес Петр Петрович и попытался улыбнуться. — Уж вы и забыли, Анатолий Палыч, что я у вас служу?
Невольно эта шутка прозвучала упреком. Тов. Майкерский покраснел, оглянулся и нетерпеливо сказал:
— Тов. Кочетков, посмотрите еще раз. По-моему, там все-таки паутина.
— Я посмотрю, — сказал Петр Петрович и пошел в угол. — Нету паутины, — сказал он оттуда.
Тов. Майкерский, казалось, был совсем растерян. Давно наступила пора начать работу, а он все стоял в прихожей и как будто не собирался идти наверх.
— Слушайте, — сказал он вдруг, как будто нашел нужное слово, — вы же в отпуску.
— Я уже говорил тут, Анатолий Палыч, — сказал Петр Петрович терпеливо и вдумчиво, — мне больше не нужно отпуска. Я отдохнул, и я хочу служить.
Тов. Майкерский ничего не понимал. Он вертел портфель в руках и растерянно глядел по сторонам.
— Но у вас вид больной… — пробормотал он.
— Пустяки, — нетерпеливо отмахнулся Петр Петрович. — Я здоров. Я на службе лучше поправлюсь. Мне дома скучно.
Тов. Майкерский пожал плечами. Он, казалось, не знал, к кому обратиться, чтобы разрешить какой-то трудный вопрос. Петр Петрович подошел к нему и, заметно волнуясь, так что даже голос его прервался, сказал:
— Анатолий Палыч, я считаю, что мне отпуск зря дали. Если я и заслужил отпуск, так не за то, за что мне его дали. А за это я пользоваться отпуском не хочу. Понимаете? Я хочу служить. Я здоров, и я заявляю вам: я буду служить. Вот вам отпуск обратно. И ничего взамен я не прошу. Я хочу служить. Имею я на это право?
— Но вы… — пробормотал тов. Майкерский.
— Нет, вы мне ответьте: имею я право на это или нет? Если да, так пустите меня служить. А если нет, так отдайте под суд. Пусть суд выяснит. А так я не могу. Отпуска мне не надо.
Петр Петрович зашатался. Волнение сразу ударило ему в голову. Но он сдерживал себя и старался дышать тихо, чтобы тов. Майкерский не заметил, как он задыхается. Он напряженно ждал ответа. Тов. Майкерский не глядел на него.
— Право вы имеете, — последовал медленный ответ. — Но я не знаю… Может быть, лучше…
Петр Петрович глубоко и облегченно вздохнул.
— А если имею, так я и буду служить. Вам в кабинет пора, Анатолий Палыч, и я за вами пойду.
Тов. Майкерский растерянно посмотрел на своего помощника и пожал плечами. Но он ничего не сказал, оглянулся на Кочеткова, который упорно избегал взглядов начальника, и пошел по лестнице. Петр Петрович последовал за ним. Но хотя тов. Майкерский подымался очень медленно, Петр Петрович все же сильно отстал. Он задохнулся уже на третьей ступеньке, голова закружилась, ноги не подымались, и он схватился за перила. Кочетков подлетел к нему и сказал:
— Я помогу, Петр Петрович.
Он подхватил Петра Петровича под руку и довел до коридора. Там Петр Петрович прислонился к стене, а Кочетков юркнул в кабинет тов. Майкерского.
В коридоре Петр Петрович еще раз переспросил себя. Он настойчиво повторял себе: «Надо, надо», — и убеждал себя, что, его самочувствие, в сущности, прекрасно, что он рад возвращению к работе и что вся слабость — пустяки. Он вошел в комнату, где сидели сотрудники. Они о чем-то говорили и не принимались еще за работу. Разговор был, видимо, очень неприятный для Евина, потому что бухгалтер стоял смущенный и красный. Петр Петрович усмехнулся. Сотрудники в молчании разошлись по своим местам. Влетел опоздавший Ендричковский. Войдя, он весело крикнул:
— Что это внизу никого нет? Я разноса ждал, а внизу никого. Сам-то уж не опоздал ли?
Ему никто не ответил. Он оглянулся, испугавшись, не проглядел ли он тов. Майкерского, и увидал Петра Петровича. Он тоже остолбенел на минуту, но потом подошел к помощнику заведующего и протянул ему руку.
— Здравствуйте, дядя Петя, — очень сердечно сказал он. — Навестить нас пришли? Соскучились?
— Нет, я на службу пришел, Ендричковский, — ответил Петр Петрович.
— На службу?
Ендричковский беспомощно оглянулся на остальных. Те работали, низко опустив головы.
— На службу?
Дверь открылась, на пороге встал Кочетков и возгласил:
— Тов. Петракевич к тов. Майкерскому!
Петру Петровичу уже надоели вопросы о том, почему он прервал отпуск. Он повернулся к Лисаневичу и спросил:
— Где у нас последние накладные?
Он хотел поскорее войти в работу. Лисаневич вскочил, покраснел и ответил:
— Они у Петракевича, Петр Петрович. Этим Петракевич теперь заведует. То есть пока вас не было.
Он смутился и сел. Петр Петрович высоко поднял брови. Подумав, он задал еще один вопрос по службе. Оказалось, что и тут его обязанности были переданы другому. Ничего странного в этом, конечно, не было, не могло же дело остановиться из-за его отсутствия. Но сотрудники, отвечая, говорили так, как будто бы замена была не временною, а постоянной. Это сердило Петра Петровича, и, рассматривая новые бумаги, он тяжело дышал и отдувался.
Петракевич вернулся и мрачно заявил, что начальник зовет к себе Евина. Евин оставался в кабинете недолго. Он вернулся еще краснее, чем он был, и, ни на кого не глядя, сказал, что тов. Майкерский зовет Лисаневича. Лисаневича сменил Язевич. В конце концов оказалось, что тов. Майкерский вызывает всех по очереди. Петр Петрович никак не мог догадаться, что бы это могло означать, но спросить кого-нибудь ему не позволяла гордость. Ему понадобилась какая-то справка, он обратился за нею к Евину. Бухгалтер вскочил и неожиданно закричал:
— Я вас прошу оставить меня в покое! Не подходите к моему столу!
У стола вырос Петракевич. Он тихо сказал бухгалтеру:
— Евин! Ударю.
Евин сел. Петр Петрович с недоумением оглядел всех. Ендричковский подошел к нему и мягко сказал:
— Бросьте, дядя Петя, на что вам эти справки?
— Как на что? — изумился Петр Петрович. — Я на службу пришел.
— Ну, хорошо, пришли. Успеете еще войти в работу. Мы тут справлялись без вас. Постепенно вы освоитесь снова. Не торопитесь, успеете.
— Я так не умею служить, — дрогнувшим голосом сказал Петр Петрович. — А волнения тов. Евина я не понимаю. Я — помощник заведующего, и он обязан дать мне справку.
Все с досадою переглянулись. Евин демонстративно продолжал писать, не обращая внимания на слова Петра Петровича. Ендричковский подошел к нему, взял бумаги с его стола и, вздохнув, спросил:
