Николай Асанов - Электрический остров
— Нравится?
— Очень! — горячо ответил Орленов.
— Спасибо! — тихо сказал Улыбышев и пожал руку Андрея. Потом прислонился к машине, будто отдыхая от нервного напряжения, истомившего его. Утвердившись теперь в том, что электротрактор овладел воображением Орленова, он более спокойно осведомился:— Хотите посмотреть, как он работает?
— Конечно! — воскликнул Орленов.
Андрей мог говорить сейчас только короткими, отрывистыми восклицаниями. Скептицизм, ирония, шутка — все, чем он сдабривал обычно свои высказывания, когда речь шла о его собственной работе, здесь были неуместны.
Из-за угла мастерской выехал стоявший наготове тягач, прицепил трактор Улыбышева вместе с передвижной трансформаторной станцией и потащил на ближнее поле. За трактором последовал обычный пятилемешный плуг. К пробному испытанию, — догадался Андрей, — все было приготовлено заранее.
Тягач остановился под высоковольтной линией, отцепил трактор и отошел в сторону. Не прошло и трех минут, как трансформатор был включен и на приборной доске передвижной станции вспыхнули сигнальные лампочки.
Деловитая быстрота, с которой трактор подготовили к работе, тоже производила впечатление. Казалось, что новая машина освоена вполне, нет и не может быть никаких препятствий для ее действия.
Орленов невольно вспомнил старые фотографии и документы о начальных опытах с электрической пахотой. У колыбели первенца этой пахоты — электрического плуга — стоял Владимир Ильич Ленин. В те годы, когда страна прибавляла по десять—пятнадцать тысяч киловатт энергомощности в год, когда не только села, но и города освещались коптилками, мигалками и лучиной в светце, великий человек сумел увидеть будущую технику страны и нацелил учёных на поиски способов электрической обработки земли. Первый электрический плуг работал от лебедок. На испытании присутствовали руководители государства. А теперь новые конструкции появляются одна за другой, и вот он сейчас присутствует запросто при испытании новой машины, как будто это обычное явление. И Андрей проникся еще большим уважением к автору электротрактора.
Между тем трактор двинулся. Участок, как заметил Орленов, был уже вспахан дважды, очевидно, испытания происходили на одной и той же площадке. Трактор двигался легко и свободно, разматывая кабель, питавший его током. Лемеха плуга автоматически опустились на заданную глубину и выдерживали ее безукоризненно. Бесшумно работал электромотор. Все шли за трактором, с одинаковым интересом глядя на его работу, — и Орленов, видевший ее впервые, и автор конструкции, и его помощники.
Сделав борозду длинного гона и вернувшись по другой стороне поля к трансформаторной подстанции, тракторист, восседавший в своей высоко поднятой кабине с лицом бесстрастного бога, которому такие чудеса показывать не в новинку, открыл дверцу и спросил:
— Продолжать, Борис Михайлович? Улыбышев, взглянув на Орленова и увидев в его глазах просьбу, махнул рукой.
Тракторист, выглубив плуги, быстро проехал через узкий конец поля. Пристроившись к первой борозде, он опять опустил корпус плуга, и новые пласты земли пошли отваливаться налево, словно черная волна за кормой корабля. И снова все в безмолвии зашагали за машиной.
После второго гона Улыбышев на вопросительный взгляд тракториста махнул в сторону мастерской, и тракторист остановился. Сейчас же подошел тягач и увел трактор и подстанцию. Улыбышев пояснил:
— Мы стараемся не создавать излишнего шума с нашими испытаниями. И то, как ни ограничено испытательное поле, в одном из американских журналов появилась фотография нашего трактора на пахоте с довольно язвительным примечанием о том, что будто бы мы переводим всю пахоту на электричество, чтобы сберечь горючее для нападения на бедную Америку… Снимок сделан издалека и, как видно, несведущим человеком, потому что в объяснениях все перепутано. Снимал, должно быть, какой-нибудь «турист» и прямо из окна машины с шоссе, и все же такая реклама нам, прямо скажем, ни к чему… — И, заметив огорчение Орленова, добавил: — Я дам вам отчеты, там подробно описано и заактировано поведение машины на многих испытаниях. Зайдите ко мне к вечеру…
Получив отчет и бегло его просмотрев тут же, в кабинете директора, Орленов окончательно убедился, что электротрактор должен стать гвоздем выставки.
Улыбышев, поняв, что Орленов покорен новой машиной, сразу превратился в деловитого директора. Робкая искательность в его голосе исчезла, теперь он разговаривал с Орленовым сухо, в тоне приказа.
— В обзорном докладе о выставке надо рассказать и о лаборатории частных проблем, и о работах Горностаева, и о ветроэнергетическом кольце Марины Николаевны Чередниченко, не забыть и своей работы…
— Как же я вмещу все в один доклад? — защищался Орленов.
— А кто говорит об одном докладе? Прочтите и десять, лишь бы слушали! — засмеялся Улыбышев. — А будут ли слушать, мы сразу увидим… Для начала вы только заинтересуйте посетителей выставки обещанием чудес. А уж показать чудеса мы сумеем!
Этот шутливый тон немного покоробил Орленова, но, поразмыслив, он понял, что Улыбышев прав. Те, кто заинтересуется выставкой, не сбегут с доклада, и он принесет пользу филиалу.
Улыбышев умел требовать послушания. Экспозиция выставки была закончена, а уж сделать обзорный доклад не трудно. Несмотря на всю властную требовательность и некоторый цинизм, естественный у человека, который давно уже понял, что не боги горшки обжигают, было у Улыбышева нечто и от учителя, который не желает, чтобы его ученик срезался на первом экзамене. Он дал Орленову несколько книг и журналов со статьями, которых тот не знал, и подсказал некоторые интересные мысли. А так как все эти мысли крутились вокруг того же электротрактора, который занимал обоих, то было ясно, что трактору и надо отдать главное внимание. И, уходя от директора, Орленов был вполне доволен его помощью.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
В воскресенье Орленов с утра, еще до открытия, осмотрел выставку. Было решено, что пояснения будут давать представители лабораторий, а Орленов сделает обзорный доклад вечером. Доклад захватил его, а это не часто бывает с лекторами. Популяризация чужих идей, что ни говори, утомительное дело. За последние дни электрический трактор вполне овладел душой Орленова. В соответствии со своим восторженным отношением к новой машине он построил и доклад. Начальные фразы его сложились сами собой, как это бывает у певцов и поэтов. Орленов решил сказать о первых скромных опытах электропахоты в присутствии Владимира Ильича Ленина, о сложной истории создания совершенной машины для земледелия, кончающейся появлением трактора Улыбышева… Нет, он сумеет показать всем посетителям выставки, да и самому Далматову, который обещал быть на ней, что работники филиала не даром едят хлеб, что они заняты делом, и не маленьким…
Закончив работу, Андрей сел пить чай в ожидании часа, когда надо будет ехать на выставку. Нина, с тревогой наблюдавшая за его творческими муками, успокоилась и с удовольствием выполняла роль хозяйки. Ее огорчало только то, что Райчилин отказал в машине. И почему это, как только понадобится машина, оказывается, что она в ремонте? Разве можно докладчику тащиться на автобусе?
Время близилось к пяти, когда по гравию дорожки за оградой сада прошуршали колеса автомобиля. Затем на большой скорости взвизгнули тормоза. Так ездил только Улыбышев, он любил скорость и не жалел машину, А потом и он сам появился в саду. Орленов сразу почувствовал облегчение. Все-таки внимание директора было приятно. Да и говорить, видя в зале дружеские лица, легче.
— Не правда ли, я умею быть любезным? — пошутил Улыбышев, поздоровавшись. — После обеда я сразу почувствовал, что Нина Сергеевна страстно желает проехаться на машине. Да и предлог она выбрала законный — надо же проводить мужа на выставку! А Райчилин ухитрился именно в этот высокоторжественный день поставить казенную машину на ремонт! Вот уж у кого нет чуткости!
Нина зааплодировала. Улыбышев поклонился.
— Ну, теперь скажите, прав я или не прав? Может ли наш Цицерон в ожидании триумфа шествовать пешком?
— Правы, правы! — воскликнула Нина.
Андрей усмехнулся нехитрому приему Улыбышева, искавшего популярности у новых сотрудников, и предложил стакан чая. — Выпью! И не один, а по крайней мере два,— ответил Улыбышев и присел рядом с хозяйкой. Оглядев комнату, в которой он не был с новоселья, сказал: — Люблю уют. Сам лишен такового, поэтому завидую всем, у кого он есть. Вам в особенности, Андрей Игнатьевич! Сознайтесь, Нина Сергеевна помогала готовить доклад?
— Во всяком случае, присутствовала! — засмеялся Андрей.
