Владимир Рублев - На окраине города
Надя грустно вздохнула и, выбравшись из круга девушек, тихо пошла в темноту, к сонному и глухо вздыхающему в камышах невидимому озеру…
11
Ничто не сравнится с воскресным утром у лениво поблескивающего широкого озера, когда, едва выйдя из шалаша, можешь любоваться красивейшими видами на дальние берега, розовеющие под солнцем.
Виктору впервые случилось встречать летнее утро за городом, в своеобразной туристской обстановке. Вместе с Леней Жучковым, также поднявшимся раньше всех, быстро пробежали к озеру и бросились в воду. Тело обожгло холодом и сонного состояния как ни бывало. Виктор предложил вынырнувшему рядом Лене:
— Плывем на средину.
— Угу… — отплевываясь, мотнул головой Леня и через секунду рванулся сильными «саженками», Виктор едва поспевал за ним.
Уплыв далеко, они замерли на воде, отдыхая. Звуки с берега были слышны удивительно отчетливо. В шалашах просыпались. Вот к озеру неторопливо прошла группа ребят. Увидев рубашки Лени и Виктора, они о чем-то поговорили, а потом, словно по команде, глянули на середину озера.
— К нам! — крикнул Леня. Его крик услышали, и вскоре у берега поднялся целый каскад брызг, сопровождаемый резкими выкриками и смехом. Это окончательно пробудило спящих в шалашах; к берегу потянулись ребята и девчата.
Так начался воскресный день. Время шло очень быстро. А Виктору все никак не удавалось встретить Чередника и завести с ним разговор. Ни у озера, ни на спортивной площадке его не было.
У волейболистов шла жаркая схватка. Команда Володи Горелова уже который раз «высаживала» своих противников. Сам Володя — в потемневшей мокрой майке, запыленных трусах, спрятавший кудри в сеточке (чтоб не мешали), резкими и точными прыжками то и дело «гасил» мячи на вражеской стороне. Возбужденными сияющими глазами он частенько, в свободные от игры паузы, посматривал в сторону девчат, наблюдавших игру. Проследив за его взглядом, Лобунько увидел Леночку.
Она с восхищеньем следила за смелой игрой Володи. Пасовки его были красивы, изобретательны, ошеломляюще дерзки и ловки. Едва мяч взлетал от противника в воздух, гибкое тело юноши по-кошачьи напружинивалось, готовое в каждую секунду к легкому прыжку.
Счет увеличивался после каждой подачи, и вскоре «противники» вынуждены были уступить место очередной команде. И тут счастье изменило Володе и его товарищам. Коля Зарудный спокойно, почти безошибочно блокировал Володины удары, проявляя при этом удивительное равнодушие. Даже челочка в виде подковки на широком лбу Коли не переместилась ни вправо, ни влево. Вот партнер подбросил мяч Коле «свечкой» вверх. Все уже знали, что за этим последует «гашенье». Знал это и Володя, и едва мяч вернулся к Зарудному, Володя прыгнул с вытянутыми руками вверх. Но Коля с усмешечкой легонько толкнул мяч мимо Володи, на пустое место.
Горелов явно растерялся, начал покрикивать на товарищей, а они от этого играли еще хуже.
Буквально за десять минут разгром Володиной команды был завершен.
Натянуто улыбаясь, Володя вышел с площадки и встал возле столба. «Горечь поражения на глазах у любимой», — улыбнулся Виктор и подошел к юноше.
— Паниковать начали, потому и проиграли, — начал он.
— Бывает, — отвел он взгляд и пожал плечами.
— А играешь ты хорошо, — сказал Лобунько. — Только торопишься и иногда подыгрываешь «на публику», для эффекта. Ты всех хороших игроков у вас знаешь?
— Всех… — сказал Володя, поглядывая на Лену.
«Крепко она тебе в сердце засела», — с участием подумал Виктор и сказал:
— Надо сборную стройки создавать. Кого же включим? В сентябре еще можно и в городе выступить.
— А есть ребята, — Володя неохотно повернулся к Виктору: — Славка Калиныч неплохо играет, Никола Зарудный, который сейчас меня высадил, потом Мишка Чередник. Вот тот здорово режет!
— Чередник?
— Ну да, — кивнул Володя. — Он, еще когда в ФЗО учились, в сборной выступал на городских соревнованиях.
— А почему же сегодня Чередник не играет? Да и вообще — где он?
Володя лукаво посмотрел на Лобунько.
— Не знаю. Наверное, в шалаше лежит, стыдно показываться. Крепко вы ему вчера присадили, смеяться будут над ним.
— А-а, — помрачнев, протянул Виктор и перевел разговор: — Значит, список составишь. Во вторник первую сыгровку проведем. Капитана выберете сами.
— Ладно, — согласился Володька, зорко глянув на группу ребят, столпившихся возле Славки Калиныча. И, не сдержавшись, крикнул:
— Славка! Я набираю новую команду, айда ко мне!
Виктор направился к шалашам. Там Михаил Чередник. С ним надо поговорить, хотя бы для того, чтоб сделать их отношения ясными, понятными.
Михаил Чередник лежал в шалаше на куче веток, прикрытых одеялом, и читал книгу. Увидев Виктора, он нахмурился, но чтения не прервал.
— Здравствуй, Михаил. Что читаешь? — опустился рядом Виктор.
Свет от небольшого отверстия падал на Чередника, и Виктор видел, как пальцы, лежащие на освещенной странице, почти незаметно подрагивали.
Михаил помедлил, затем посмотрел на титул книги и хрипло сказал:
— «Айвенго», Вальтера Скотта, — и откашлялся, почувствовав хрипоту своего голоса.
— С собой привез?
— Нет… Надька дала…
— Шеховцова? — удивился Виктор.
Михаил молча кивнул, но тут же неохотно сказал:
— У нее там целый мешок, она привезла с собой.
И перевернул прочитанную страницу.
«Молодчина Надя», — мельком отметил Виктор. А сам присматривался к лежащему Череднику, решая, в каком тоне говорить с ним.
— Вот что, Михаил, хотя лежачих и не бьют, но с лежачими и не разговаривают, так что ты присядь, — и тверже повторил: — Присядь!
Подчеркнуто неохотно подымался Чередник. В косом взгляде его мгновенно сверкнули гневные огоньки. Виктору сразу стало ясно, что разговор будет тяжелый.
— Как понимать твое вчерашнее поведение? Всем было объявлено, что водку брать нельзя. Никто не взял, а ты? Что это, пренебреженье к моей просьбе? Или ты уже так пристрастился к пьянке, что удержаться трудно? И потом, чем объяснить твое дикое отношение к Кириллу Козликову? Ответь, пожалуйста.
Чередник молчал, отводя взгляд в сторону, а на щеке его, обращенной к Виктору, медленно двигался желвак.
— Что ж, понятно, — презрительно сузил глаза Виктор. — Кроме всего прочего, ты еще и трус, оказывается.
Словно кнутом ожгли Чередника, с такой резкой силой дернулся он к Виктору, бешено сверкнув глазами. Но презрительный и одновременно властный взгляд Виктора остановил его, он медленно сник, и опустив голову, процедил:
— Вы… словами не очень разбрасывайтесь…
— А что, разве это несправедливые слова? — усмехнулся Виктор, и помолчав, добавил: — На мой взгляд — нашкодил, так сумей честно и ответ держать. Или к тебе нужен особый подход? Ошибаешься, Чередник, особого подхода к тебе не будет, — а сам подумал: «Конечно, особый подход здесь как раз и нужен». — Рано или поздно ты поймешь это все, Чередник, да жаль — жизнь можешь всю беспутно потратить, прежде чем дойдешь до мысли, что нянчиться с тобой особенно-то никто не будет. И без тебя у всех забот хватает.
— А я и не прошу, — сердито повел плечами Чередник. — Ну выпил я, пошумел, так разве я преступление перед государством совершил? Люди не то делают, да все с рук сходит.
— Ты любишь фантазировать? — неожиданно спросил Лобунько.
Михаил удивленно вскинул глаза:
— Что?
— Фантазировать любишь? Так вот, представь себе, что в один прекрасный вечер хотя бы половина граждан мужского пола в нашем государстве напилась пьяной. Второй половине, конечно, тоже покоя не было бы. Куда там… Шум, крики, драки, поножовщина. Как бы это тебе понравилось, а?
— Ну, так не может быть, — чуть улыбнулся Чередник. — Выдумать все можно.
— Почему не может? Вполне даже может, — Виктор остро глянул на Чередника. — Ты можешь пить, а другим нельзя? Или у тебя причины есть?
— Ну, все это… так… слова — улыбка сползла с лица Чередника. — Все это я знаю. Не на ворованные пью, а на свои.
— Дойдет и до воровства, если не на что будет выпить, — сказал Виктор и почувствовал, что разговор идет не в ту сторону. Чувствовал, а не находил, что сказать Череднику убедительное и такое очевидное, чтобы он сразу осознал свою неправоту. С раздраженьем вспомнились слова из популярных медицинских лекций о вреде алкоголя, на ум приходили целые фразы об отвратительном облике пьяниц и хулиганов, но от этого досада лишь усилилась. «Не то все, не то… — хмурился Виктор. — К чему вся эта трескучая болтовня. Прав он, Чередник, что и без меня все это знает. Значит, главное не в этих словах. Но в чем же? В чем?
— Что же, Михаил, я ведь, собственно, не за этим пришел, — и мгновенно поймал настороженность в глазах Чередника. — Смотрел сейчас, как в волейбол играют ребята, и мысль одна появилась. Не создать ли нам сборную строительства, а? Игроки, я думаю, найдутся. Как ты на это смотришь?
