Борис Горзев - Два романа о любви (сборник)
– Прекрасно. Вот кого-то из этих лиц и ознакомьте. С кем-то из них у вас есть дружеские или просто доверительные отношения? Конкретно с теми, кто по делам Европы?
– Никаких доверительных отношений у меня нет. Поэтому, увы, это исключено. Я – особь отдельная, на вторых ролях, не специалист в отрасли, то есть в судостроении, и вообще ни с кем глубоко не общаюсь, не дружу. Это честно, я такой по натуре.
Альберто будто поверил. Или принял как должное.
– Что ж, понятно… А начальник Европейского отдела? Кстати, как его фамилия?
Петр назвал. Тут никакой тайны не было: руководство компании давно обозначено в Интернете на сайте «Росмортуртранса». И, назвав, повторил свой тезис:
– С ним у меня нет никаких отношений, кроме сугубо деловых. И вообще он человек, как у нас говорят, старой закалки, к тому же немногословный, закрытый.
– Ясно. Ну а его заместитель? Он кто?
– Некто Гулибин. Новый человек, относительно молодой, лет тридцати пяти, недавно появился, ничего о нем не знаю. Говорят, его взяли под начальника… то есть с прицелом на должность начальника отдела. Внешне приятный, спокойный. Я лишь один раз был с ним за рубежом, в том самом Папенбурге, на «Meyer Werft». Но тоже – никаких отношений.
– Гулибин, вы сказали? Момент! – Альберто записал фамилию на своем мобильнике. И продолжил: – Да, понятно, и, конечно, я вам верю. Однако ничего не поделаешь, надо что-то придумать, найти некий подход. Давайте прикинем вместе… Ну, скажем, так. Передавать вам сейчас эти бумаги неразумно: зачем рисковать при пересечении границы? Здесь, в Мальпенса, всё будет в порядке, мы проследим, а вот что будет в вашем аэропорту? Таможенный контроль, паспортный… Неразумно. Поэтому эти бумаги с ценными данными, вернее их копии, мы передадим синьору Алессандро Конти. Передадим через наше посольство в Москве. Он их получит, а потом встретится с вами. Короче говоря, бумаги будут у вас. Небольшой пакет, всего несколько страниц.
– И что я с ними буду делать? – Петр понял, что это какой-то тупик, ему предлагают нерешаемую задачу, для него нерешаемую. – Я же сказал, что ни с кем из больших людей…
Альберто не обратил на это внимания и мягко продолжил:
– И вот тогда, получив эти бумаги, тогда вы подумайте, прикиньте, кому из вашего руководства их передать. Хорошенько подумайте, взвесьте. Кому, как – не знаю, вам виднее. Это должен быть человек, в котором вы не должны ошибиться. Практика показывает, что такой человек всегда находится. Повторяю: потенциально такой есть всегда, в любой компании, в любой стране, при любом режиме, даже тоталитарном. Значит, надо выявить этого человека, обнаружить, выйти на него, подружиться. Опять повторяю: как вы это сделаете – не знаю, вам виднее, но это сделать надо. Этот человек ознакомится с бумагами и затем повлияет на нужное всем нам решение. Собственно, вот такая цель: поспособствовать вашей компании «Росмортуртранс» отказаться от сделки с «Meyer Werft» и переориентироваться на старого надежного друга – «Пантиери». А уж этот друг предложит не только современное, высококлассное и совершенно надежное судно, но и вполне приемлемое для вас по сумме контракта.
– Это нереально, для меня нереально, – повторил Петр уже с некоторым раздражением. – Я для вас не тот человек, эта задача не по мне. И еще: ну, предположим, да-да, предположим, я нашел такого человека в моей компании, но как я ему объясню, откуда у меня эти бумаги? Откуда вдруг?
– Законный вопрос, ожидаемый. А вот ответ. Та международная комиссия по расследованию причин гибели «Эстонии» была эстонско-финско-шведской, хотя в расследовании участвовала еще и норвежская компания «Rockwater», она специализируется на подводных работах. Так вот, если возникнет вопрос, откуда у вас эти самые сведения по результатам расследования, скажите следующее: у вас есть хороший приятель в Эстонии, даже друг, он русский, и вот он как-то – а как, вы не в курсе – имел доступ к работе той комиссии. Ну, вот и решил ознакомить вас, друга из России, со своей родины, поскольку знает, что вы работаете в компании «Росмортуртранс». Дескать, это может пригодиться – ведь результаты расследования снимают все надуманные в отношении России обвинения. Обвинения сняты – вот его мотивация, его, вашего эстонского друга! Но вы-то, уже вы, Петр, вы увидели в полученных бумагах не только это. И поэтому решили… ну дальше понятно.
– Понятно. Вам понятно. Но, повторяю, я не найду нужного вам человека, эта задача не для меня, потому что я всего лишь переводчик. При всем желании – не найду.
– Ошибаетесь. Вы не уверены – да, сомневаетесь – да, но прикиньте, подумайте. Как человек разумный, аналитичный, спокойный, ироничный, вы найдете решение. Оно есть всегда, в любой ситуации. Это мировая практика, поверьте. Надо озадачить себя этим, серьезно озадачить, наблюдать и анализировать.
Вот это действительно тупик, понял Петр, я ему про Фому, а он… И тут услышал следующее:
– А ведь это интересно, черт возьми! Поиграть в разведчика – разве это не интересно? И кого-то, как говорится, сделать участником своей игры, а если проще – завербовать. И что? Это выгодно вам и тому большому лицу из руководства вашей компании – ведь наша благодарность последует незамедлительно. Ну, вы понимаете. И об этом надо сказать тому человеку. О большой сумме. Какой? Даже произносить неловко. Сотни тысяч, а может, и больше.
– Щедро! – усмехнулся Петр.
– А дело того стоит. И не считайте, дорогой синьор, что мы вас покупаем. Хотя и покупаем, да, но это не главное для вас, верно? А для кого-то другого – главное, потому что люди-то разные. А, ладно, это тривиально, скучно. А вот чтобы стало интересно, это совсем иная история!.. Однако вот в чем еще дело. Во времени. Вам надо торопиться не торопясь. Это известное правило. Думать, взвешивать, искать, однако при этом помнить: нас торопит время. Почему?
– Потому что время – деньги?
Доверительно подавшись вперед, Альберто приблизил лицо:
– Само собой, но сейчас о другом. Политика, черт возьми! А наша политика почти всегда такова, что в Риме бардак! Наш премьер-министр висит на волоске. В ноябре прошлого года ему уже предлагали уйти в отставку, но он отказался, кое-как спасся, хотя и поплатился: из правительства вышли почти все люди партии «Будущее и свобода», а главное, замминистра экономического развития Урсо. Это плохо. Но хуже то, что, как мы прогнозируем, через пару месяцев и сам бессмертный премьер канет в политическое небытие, то есть все-таки уйдет в отставку. И это тоже плохо. Почему? Потому что он и ваш лидер очень дружат, и мы должны это использовать, пока они оба при власти. То есть, дорогой Петр, у нас с вами пара месяцев. Да, два-три месяца, чтобы решить эту задачку: переориентировать вашу компанию на «Пантиери». Вот и всё.
– А если не получится?
– Ошибаетесь – получится! Это тоже практика: когда очень надо, получается. Получается, черт возьми, если спокойно хотеть, спокойно, разумно, без нервов. Ищите и найдете.
– А то, что это риск для меня, вы решили не упоминать, так я понимаю, – кисло произнес Петр и поглядел на часы.
– Потому что это понятно, тривиально. Мы все рискуем, всегда. Мы все подвешены на чем-то. Кто на женщинах, любовницах, кто на каких-то грехах, темных делах, кто на взятках, страсти к наживе, а кто-то, скажем мягко, на тайной деятельности. И вы тоже рискуете, да, конечно. Вас могут заложить, могут выдать, могут просто не понять и рассказать о вашем предложении начальству, могут шантажировать и так далее. Да, есть риск. Вы рискуете, и мы все рискуем, всегда. Я тоже. Не в этом конкретном деле, а вообще. Я тоже не без греха. Но я умею думать, и мне интересно жить. Вот и вам бы так же. Повторяю, мы все рискуем в этой жизни… Или взять вашу подругу, синьору Робинсон. Мне говорили, очень талантливая женщина. Дай бог, чтобы у нее всё было хорошо – и в консерватории, и в оркестре этого американца… Джона Аксельрода, если я правильно называю его фамилию. В общем, чтобы у нее было хорошо и на работе, и дома, и в личной жизни. Вы ведь заинтересованы в этом? Ну конечно. Поэтому в интересах всех вас, всех нас… вы понимаете.
Петр понял. Понял, что про Биче они тоже не забыли. Что ее бывший любовник, отец Джино, что он, так сказать, включил и Биче в разработку этого дела, а проще говоря, продал разведке. А говорил, что любит по-прежнему. Ясно: политика выше любви. Сволочь? Да нет, Альберто прав: это тривиально… Ах, Биче, Биче, она-то тут при чем? Да нет, не «при чем», а при ком? Она при Петре. Всё из-за него.
– Ну вот, а теперь нам действительно пора давайте заканчивать, а то время, время! – мягко заторопил Альберто и вынул бумажник, чтобы расплатиться. – Заметьте, я не беру с вас никакого слова, никакого обязательства. Подумайте, поразмыслите, пока вы здесь, в Милане. А вернетесь в вашу Москву – и за дело, без торопливости, но помня, что наши часы идут… И кстати, – он вскинул руку, приостанавливая движение подняться, – вот что еще напоследок. Уже не о деле, а о нас с вами. Вы хорошо держались, а я не был слишком назойлив, правда? Будь вы другим, то ведь могли бы и возмутиться, разволноваться, наговорить мне гадости, уйти, а потом даже обратиться к вашему российскому консулу в Милане – сказать там, дескать, меня хотят завербовать и прочее. Но вы этого не сделали и не сделаете. А почему? Вам такое и в голову не пришло. Правда?
