Лара Продан - Тонкая нить судьбы
Пусть привыкнет к мысли, что я есть, я жива и нахожусь рядом.» – решила Катя. – «А там сердце дочери потихоньку отогреется и примет ее. как мать».
Екатерина сумела довольно быстро восстановить свои документы в институт, закончила его экстерном за два года и стала преподавать в школе математику. Сначала она жила у соседки по старому дому, потерявшей во время войны мужа. Сын Колька, который к тому времени стал геологом, практически не бывал дома. Ефросинья, так звали соседку, с удовольствием приняла Екатерину. Со временем Катя получила однокомнатную квартиру от гороно.
Варвара к тому времени закончила педучилище и стала работать в детском садике. Анастасия пошла дальше. Ее привлекала геология. Она поступила в университет. Связь между лучшими подругами стала немного затухать. Сначала они встречались раз в неделю и делились своими новостями и проблемами. Потом встречи происходили с периодичностью раз в месяц, а потом и вообще при случае, по звонку одной из них.
Екатерина предпринимала попытки сблизиться с Варварой. Она часто стояла у садика, поджидая дочь. Но Варвара, по натуре веселая и общительная, увидев Катю, тут же превращалась в свернутого ежа, выпустившего иголки наружу. Не удостоив матери взгляда, дочь всегда проходила мимо с непроницаемым лицом. Катя решила обратиться за помощью к Анастасии. В один из воскресных дней, когда Настя, вернувшись накануне из экспедиции, отдыхала, лежа на диване и читая книгу, в дверь позвонили. На пороге стояла Екатерина. Анастасия не видела женщину с того памятного дня, когда они впервые познакомились. Сейчас Екатерина была совсем другим человеком. Ее физический недостаток, приобретенный после удара Угловатым, уже не портил внешность женщины. Кожа лица излучала свежесть и ухоженность, глаза сияли внутренней силой. Извинившись за непрошенный, приход, Екатерина попросила Анастасию уделить ей немного внимания. Разговор между ними был долгий и серьезный. Девушка пообещала Екатерине, что поговорит с Варварой.
– Екатерина Владиславовна, помните, в первый раз, когда рассказывали свою историю, вы упомянули имя княжны Ухтомской. – обратилась Анастасия к своей гостье – Скажите, пожалуйста, вы не помните, как звали эту княжну?
Катя внимательно посмотрела на девушку, закрыла глаза, опустив голову. Прошло несколько секунд, которые для Насти показались вечностью. Наконец гостья медленно и тихо произнесла:
– Княжну Ухтомскую звали Софья. Угловатый, часто произносил ее имя, хвастаясь, что она сама отдалась ему.
Анастасия побледнела от этих слов.
– Что, с вами, Настя!? – обратилась к ней Екатерина.
Девушка рассказала гостье историю своей жизни до детдома, которую услышала от нянечки. Екатерина подошла к Насте, взяла ее лицо в свои руки, посмотрела своими глубокими глазами в глаза девушки и убежденно произнесла:
– Не думай ничего плохого о Софье. Она великая женщина. Я знаю эту историю, наслышана о ней от Лидии, двоюродной сестры Софьи. Я вместе с ней сидела в лагере.
Анастасия в удивлении посмотрела на Катю.
– У меня есть тетя? Я думала, что я одна на свете. – с нотками радости произнесла девушка.
– Нет, к сожалению, Лида погибла в лагере, несчастный случай. Но у нее была дочь Анна. Правда, я не знаю, где она.
Екатерина сделала небольшую паузу, заметив, как глаза Насти увлажнились.
– Так, что рассказала Лида о Софье? – медленно, тихим голосом спросила девушка. Катя предложила Насте приготовить вновь чай. После того, как чай был заварен и налит в чашки, женщина стала рассказывать историю Софьи вплоть до ее преждевременной кончины. Когда она закончила, лицо Насти было мокрым от слез.Глава 25
В гостиной было тихо. Все смотрели на замолчавшую Надежду. Ее лицо раскраснелось, в глазах стояли слезы, руки теребили носовой платок, который девушка всегда носила с собой. Говорить ей было трудно. Надя знала, что то, что ей предстоит рассказать дальше, нелицеприятно для ее матери, а соответственно, и для нее. Как рассказать друзьям, сидящим в комнате и ждущим ее рассказа дальше, о том, как поступила ее мать с человеком, давшим ей жизнь.
Варвара так и не простила свою мать..
Однажды в квартире Анастасии раздался телефонный звонок, разбудивший девушку. Она машинально посмотрела на часы. Было половина четвертого утра.
– Анастасия, это вы? – спросил встревоженный, но волевой женский голос.
– Да…. Это я. А вы кто? – удивленно ответила Настя – Вам звонят из больницы. Я врач скорой помощи, доставивший сюда Екатерину Владиславовну Буйновскую. Она дала нам ваш номер телефона.
– Что, что с ней?
– У нее обширный инфаркт миокарда. Пациентка в очень плохом состоянии. Приезжайте.
Катя лежала в реанимационном отделении, куда обычно никого из посещающих не пускают. Но для Анастасии сделали исключение. Главврач больницы оказалась матерью мальчика, с которым Екатерина занималась математикой. Увидев Настю, Катя попыталась улыбнуться. Это вышло у нее с трудом. Бледная, с синими безжизненными губами, но с ярко-голубыми живыми глазами и раскинувшимися по подушке светлыми пушистыми волосами Катя выглядела как уходящий в никуда ангел. Глазами она позвала Настю придвинуться к ней поближе и, с трудом открывая рот, произнесла:
– Настя, в моем письменном столе в квартире есть общая тетрадь в красном переплете.
Женщина замолчала, закрыла глаза. Каждое слово давалось ей с трудом. Через некоторое время она открыла глаза и продолжила:
– Это мой дневник. Возьми его….
Вдруг вместо слов стали выходить хрипы.
– Врач, врач, сестра! – закричала Настя. Но было поздно.
Насте разрешили позвонить с сестринского поста кардиологического отделения. Она набирала номер телефона квартиры Варвары. В висках стучало, руки дрожали, из глаз медленно потекли слезы. В телефонной трубке раздался гудок, и на том конце провода сонно-недовольный ответил голос Варвары:
– Да… Ну кто еще тут звонит, спать не дает?
– Варя, это я, Настя. Я звоню из больницы. Твоя мама… только – что умерла.
На другом конце провода молчали.
– Варя, ты слышишь меня? – встревожено спросила в трубку Настя.
– Слышу… Я думаю… – раздался в ответ непонятной окраски голос Вари. – В какой больнице? Я приеду.
Через час Варвара была в больнице.
– Что с ней было? Отчего она умерла? – стараясь не произносить слово «мама», сухо спросила Варвара свою подругу. Настя рассказала ей о звонке из больницы и о последних словах Екатерины.
– А ты, что, была с ней дружна? Почему она дала вдруг твой номер телефона врачу? У нее, что, других более подходящих для нее подруг не было? – с долей сарказма в голосе обратилась Варя к Насте.
Настя ничего не ответила.Похоронами Екатерины занималась Анастасия. Ей помогла школа, в которой работала Катя и гороно, где уважали Екатерину Владиславовну Буйновскую за ее справедливый и небезразличный к судьбам детей характер. Варвара в организации похорон матери не участвовала, но на поминальном обеде, который проходил в квартире Насти, присутствовала.
– Останься. Поговорить надо – сказала Анастасия, собиравшейся уходить подруге. – Я хочу тебе сказать, Варя, что никогда не понимала и не пойму твоего отношения к своей матери. Екатерина Владиславовна очень добрый, порядочный и безгранично любящий…любивший тебя человек. Она до последних дней своих надеялась, что ты, наконец-то, примешь ее. Она очень переживала из-за тебя. Ведь кроме тебя у нее никого не было. А ты… ты даже не дала ей возможность..
Анастасия не закончила предложение. Ее грубо оборвала Варвара.
– Хватит, хватит говорить мне о ее любви ко мне… Она предала меня… Она оказалась слабой…. Она не смогла противостоять этому, так называемому отцу, Угловатому. Почему она не сбежала, не звала на помощь соседей… Почему была покорной рабыней для него? Ненавижу…
Голос Варвары приобретал истеричные ноты, лицо стало пунцовым, глаза блестели от появившихся слез. Ее колотил нервный озноб, заставивший девушку сесть на диван.
Анастасия подошла к Варе, протянула ей тетрадь в красном переплете.
– На, возьми, почитай. Это дневник твоей матери. Она вела его с юности. Записывала все события жизни, свои мысли, переживания. Вела его даже в тюрьме, в лагере. Если бы тогда дневник нашли, она была бы расстреляна. Она это знала, но все равно садилась каждый день в укромном месте и записывала. Екатерина писала этот дневник для своей дочери. Боясь не дожить до встречи с тобой, она рассказывала о себе вот здесь, на страницах этой тетради, чтобы ты о ней знала. А ты…
Анастасия с укором посмотрела на Варвару.
– Знаешь, подруга, если убегаешь от чего-то только потому, что оно тебе не нравится, тебе не понравится и то, к чему прибежишь. Это не мои слова. Так сказал Джон Уиндэм в «Хризалиде». И это правда. Ты все эти годы убегала от встречи с матерью только потому, что считала, что она тебя предала. Тебе это не нравилось. В результате ты прибежала к смертному одру своей матери и навсегда лишилась возможности общения с ней, близости с самым родным человеком на земле… Почитай ее дневник, он откроет тебе глаза на эту смелую, мужественную женщину, на твою мать.
