Лара Продан - Тонкая нить судьбы
– Молодец, Степан! Добился своего! Так держать! Ничего, сама потом приползет, когда дитя, мое дитя под сердцем будет чувствовать. Знаю, мое семя крепкое! После этого его тело повалилось на кровать, и он заснул. Екатерина еще долго прислушивалась к разным шорохам и звукам, доносившимся из комнаты Угловатого, пока не услышала его храп. Только тогда девушка успокоилась немного и прилегла на кровать.
Утром Катя услышала стук в свою дверь, которую она стала постоянно запирать.
– Эй, ты, открой, кому говорю! – раздался сердитый голос Угловатого.
– Чего шумишь, Степа? – спросил сосед, вернувшийся накануне из командировки. Это был средних лет мужчина. Работа инженера была сопряжена с частыми поездками по стране.
– А, вернулся, Иван? Как съездил?
За дверью послышались уходящие шаги. Екатерина, забившаяся под одеяло, боялась пошевелиться. Ей шел тогда девятнадцатый год, она училась в педагогическом институте на втором курсе. Через час начинались ее занятия, а Катя боялась выйти из комнаты, чтобы не встретиться с Угловатым. Хлопнула входная дверь. Девушка решила, что ушел ненавистный ей сосед, он в это время всегда уходил на работу. Она быстро оделась, схватила сумку с тетрадями и учебниками и осторожно вышла из комнаты. Но на подходе к выходу из квартиры ее кто-то схватил за руку.
– Что, девочка, в институт намылилась? – услышала она гнусавый голос Угловатого. – А побаловаться со мной не хочешь?
Он потянул ее в свою комнату, на ходу стягивая с нее пальто.
– Степан Митрофанович, что вы делаете? – горькие слезы полились из глаз невинной девушки.
Она сопротивлялась как могла, била его своей сумкой, кричала, надеясь, что кто-нибудь услышит, изворачивала свое тело, желая выскользнуть из цепких рук соседа. Но у него, действительно, были цепкие руки, которые никогда не выпускали то, что они желали держать. Угловатый затащил Катю в свою комнату, бросил ее на пол, закрыл дверь ключом, а ключ спрятал. Бедная девушка стала отползать от него в угол, а он смотрел на нее, и в глазах стали мелькать похотливые огоньки.
– Вчера меня сама княжна, княжна Ухтомская захотела. Я ее осеменил. Надеюсь, удачно. А сегодня я хочу тебя, интеллигенточку. Ты в моей власти. Что захочу, то и сделаю.
Говоря эти слова, он сбрасывал с себя рубашку, брюки, швыряя их прямо на девушку. Потом как зверь прыгнул на нее и начал сдирать с нее платье, чулки, комбинацию, пока она не осталась в одном бюстгальтере и трусах. Все это время Катя находилась как будто в прострации. Страх ее сковал полностью. Она не то, что кричать, говорить не могла, двигать руками и ногами не могла. Ее как парализовало. Сосед поднял девушку на руки и перенес на свою кровать, заправленную кое-как грязным постельным бельем. Положив Катю на кровать, Угловатый стал смотреть на нее.
– А ты красивая… И вся это красота отныне принадлежит мне. – Дьявольский смех раздался из уст Степана.
Он начал издеваться над Екатериной. Привязав ее руки и ноги к спинкам кровати, и тем самым сломав сопротивление девушки, Угловатый сорвал с нее оставшуюся одежду, обнажившись сам, лег своим тяжелым телом на нее, губами впившись в ее губы. Со стороны казалось, что дьявол в человеческом обличье пытается высосать из бедной девушки все ее жизненные соки. Насладившись поцелуем, Угловатый стал блуждать руками по прекрасному девичью телу. Двумя ручищами он стиснул маленькие груди, причинив неимоверную боль. Но Катя не издала ни звука, только на прикушенных губах появились капельки крови. Руки Степана опускались все ниже. Достигнув живота, они стали мять его как тесто. Потом руки поползли дальше в девичье лоно. Екатерина не издавала ни звука, не производила ни движения, она была парализована страхом. Вдруг толстый упругий член Угловатого пронзил ее тело, острая боль внизу живота отрезвила девушку и она закричала. Насильник тут же стал закрывать ей рот своей лапищей. Катя не переставала кричать. Она кусала пальцы Угловатого и кричала. Сильный удар в челюсть отключил сознание девушки.
Очнулась она вечером. Руки и ноги, привязанные к кровати, затекли. Она лежала голая, накрытая каким-то коричневого цвета казенным одеялом. В комнате слабо горела лампочка на потолке. За столом сидел ее насильник и в упор смотрел на нее. В его глазах Катя прочитала себе приговор.
– Ну, что интеллигенточка, теперь вот здесь, в этой комнате ты будешь жить. Это твое постоянное местопребывания. Ты поняла? – со злой усмешкой произнес Угловатый. – Когда я буду дома, ты будешь в кровати вот в таком виде, как сейчас, чтобы удовлетворять мои желания постоянно.
В его глазах вновь зажегся похотливый огонек.
– Когда я буду уходить на работу, ты будешь прикована к кровати наручниками – он издевательски помотал наручниками перед ее носом. – Я буду тебя кормить едой из нашей столовой. Там, кстати неплохо готовят.
Катя закричала, но Угловатый вновь ударил наотмашь ее по лицу. Ее голова откинулась влево и острая боль в подбородке вывела ее из сознания. Угловатый забеспокоился. Он сбегал на кухню, схватил первую попавшуюся кастрюлю, налил холодной воды в нее и опрокинул воду на бедную девушку.
Катя зашевелилась, медленно открыла глаза, челюсть ныла. Тут она услышала сатанинский смех Угловатого.
– А такой ты мне тоже нравишься. Челюсть правда вбок ушла. Рука у меня тяжелая. Пора привыкнуть, интеллигенточка. Еще раз откроешь свой рот, убью. Запомни, ты теперь моя и только моя. А теперь, давай побалуемся еще раз…Екатерина превратилась в пленницу. На улицу Угловатый выводил ее раз в неделю, при этом он всегда держал ее под руку, а на лицо натягивал платок, который сильно сдавливал район рта. И каждый раз напоминал о своей угрозе убить, если она закричит. Дома он истязал ее и физически, и психологически. В квартире они жили одни. Соседа Ивана Угловатый через свою контору переселил в другую квартиру на противоположной стороне города. Он не поленился сходить в институт. Представившись мужем, забрал ее документы, заявив, что Катя уезжает в другой город ухаживать за его престарелыми родителями. Никто никогда не приходил в квартиру. Катя похудела, она мучилась постоянными головными болями, невправленный вывих челюсти закостенел, изуродовав красивое лицо девушки. Она часто стала думать о смерти. В мыслях обращалась к Богу и своим родителям. Катя была уверена, что родителей давно нет в живых. Угловатый постарался. Ее мучили страшные боли во время месячных. Угловатый, не имевший женщин долгие годы в силу своей любви к онанизму, которым он занимался с отроческих лет постоянно, как с цепи сорвался. Он насиловал девушку целыми ночами. А утром довольный уходил на работу, предварительно пристегнув наручниками Катю к кровати.
Прошло несколько месяцев. Как-то вечером Катю после ужина, который притащил Угловатый со столовой, стало рвать. Она решила, что отравилась столовской едой. Но на следующий день перед каждым приемом пищи девушку начинало мутить, а после приема открывалась рвота. Катя испугалась, а Угловатый обрадовался.
– Ну наконец-то, понесла от меня интеллигенточка. А я было испугался, что слабым оказался. А да молодец, Степан!
После этого дня отношение Угловатого к Екатерине несколько улучшилось. Он уже не истязал ее по ночам, приносил фрукты и сладости. Раньше стал приходить с работы и тут же одевал Катю и выводил гулять на улицу.
– Вам, тебе и малышу, нужен свежий воздух и движение – говорил Угловатый с ехидной улыбкой.
Время до родов прошло быстро. За всю беременность Катя ни разу не была у врача. Лишь однажды, когда она простудилась и лежала с высокой температурой и бредом, Угловатый привел какую-то бабку, которая несколько дней жила у них, лечила больную отварами трав и заговорами. И ведь помогло. Через два дня температура упала, и Катя пошла на поправку. Бабка все делала молча, как будто была немой. На девушку она старалась не смотреть. На четвертый день бабка посмотрела все-таки на Екатерину добрым, сердобольным взглядом и сказала:
– Все, девонька, в моей помощи ты уже не нуждаешься. Пойду я.
Екатерина хотела ответить знахарке, но та опередила:
– Молчи. Я тебя не знаю и никогда не видела.
Потом помолчав немного тихо произнесла:
– Удачи тебе, девонька. Ее у тебя что-то невидно пока.
Быстро повернулась и вышла из квартиры.Стоял теплый майский день. Угловатый уехал на работу. Катя встала, оделась. Халат на ней уже не застегивался. Она его подпоясала веревкой и поковыляла на кухню. Живот был настолько большим, что Екатерина, при отсутствии особых движений, что так необходимы женщине при беременности, еле передвигала ноги. Вдруг резкая боль внизу живота заставила ее присесть. Из нее хлынули воды. Катя испугалась. Схватив полотенце, что всегда висело у нее на спинке кровати, подоткнула его между ног и на коленях поползла к стенке, соединяющей ее квартиру с другой. Что было мочи Екатерина стала стучать по стене. Потом подползла к батареям и стала стучать по ним. Минут через пятнадцать позвонили в дверь. Она закричала. Собрав силы поднялась и буквально пролетела к двери. С той стороны женский голос кричал, чтобы она открыла дверь.
– Не могу, дверь закрыта снаружи. У меня ключей нет. Помогите. У меня воды отошли. Помогите. – кричала Катя осипшим голосом.
