Кристина Хуцишвили - DEVIANT
– Из всего, что ты сказал, я понял только последнее. До этого ты не говорил, а мычал. Это что-то новое. Хватит нести околесицу, если нечего сказать о своей глупости, то лучше вообще помолчи. Маше ты, очевидно, нравишься, а то, что ссоритесь, так это все ссорятся. По-другому пока не придумали, наука до этого не дошла. Хотя к пенсии, я думаю, у вас есть шанс. Ты другое скажи, это ты не хочешь жениться или она особенно не горит желанием за тебя замуж?
– Трудно сказать. Все как-то сложно… С ней вообще все стало сложно. Непонятно, что у нее на уме. Иногда кажется, что она говорит одно, а подразумевает другое. Она всегда как-то намеками-полунамеками – сначала одно, потом другое. А иногда, наоборот, совсем безучастная. Как будто я ее не волную. Или вправду уже не волную. Это вообще непонятная тема для меня сейчас. Ты лучше расскажи, что сейчас в Чехии происходит?
– Да не знаю, я там сколько лет не был.
– Ну и что так? Родная страна, как никак.
– Ну, я же здесь, вот, с таким лопухом, как ты, общаюсь. Тут с вами и родину позабудешь.
– А ваши ребята, чехи, они куда обычно на мастерс едут? В Лондон, чтоб недалеко?
– Ну, в Лондон, да. Это если на финансах. Вот девочка, моя троюродная сестра, отучилась на международных отношениях, но это вообще такая обобщенная история. В принципе, для расширения кругозора сойдет, но совершенно непрактично, какой-то свод всего в кучу: по праву, дипломатии, политике – короче, все намешано. Вообще непонятна цель этого всего. Если только беседу за столом поддержать. Вот девица рисует хорошо, и вкус есть, специфический, конечно. Любит какие-то салатовые платья, подвязочки, горошки – но, вообще, интересно. Едет в Италию в итоге, в какой-то дизайн-колледж вроде прикольный. Девица, кстати, красивая, нос только великоват, но и так ничего. Познакомить вас, что ли?
– Да нет, у Маши вкус такой, что не переплюнешь.
– Ну, нашел с чем сравнить. Мария твоя вообще редкая девушка. Ты привыкай к мысли, что мир твоей Машей не ограничивается. Но твой мир должен как раз на ней и закончиться.
– Это почему?
– Да потому, дорогой. Потому что другую такую ты будешь искать очень долго. И если что-то хорошее и найдешь под конец, то не факт, что и это тебе подойдет, потому что тебя добьют сами поиски. Так что, пожалуйста, не дури. Не ссорьтесь, и не отпускай ее.
– Хорошо. Как скажешь.
– Не «как скажешь», а как надо.
– Великий и могучий русский язык.
– Ой, чья бы корова ворчала. Русский парень Ваня с окраины.
– Мычала, дурак.
– Сам такой!* * *Why don’t you do something love for a change
Why don’t you do something love
Why don’t you do something.
David Guetta
Я просто хочу ритмичную прозу. Чтобы она отстукивала ритм, не давала дышать ровно. Хочу, чтобы ненадолго вы ей зажили. Это – как воздух. Любовь – тоже воздух.
Вы, наверное, разучились любить. Но сердце помнит, и тело помнит. И даже если у сердца ничего не было давно, оно помнит. Все еще помнит.
Где бы он ни был, а я не знаю, где он, но сердце будет помнить.
Я знаю лишь одно: с ним случилась беда. Я знаю ее вкус и вижу его боль.
Я не оставила бы его, если бы знала, что с ним случится беда. Я терпела бы все во имя него. Любовь не дается всем без разбора.
Я готова на жертвы сейчас.
Почему тогда я оставила его?
Я люблю тебя, милый.
Где бы ты ни был,
Как бы ни страдал,
Я помогу тебе,
Ты слышишь меня?
Я приснюсь тебе, и в этом сне ты будешь сжимать мою руку, как никогда не сжимал,
А я буду шептать, что все хорошо.Милый, любимый, мой глупый,
Ты знаешь, я не могла предать тебя.
И, когда я скажу тебе эти слова,
Ты наконец-то сделаешь это,
Ты поверишь мне без всяких условий,
И тогда прогнать меня ты уже не сумеешь ,
Беречь твой сон буду я. * * *Ты был одним из тех, кто жертва своему таланту Молодость необузданна, талант заставляет тебя спешить, деньги рвут на части. И ты несешься очертя голову, сбивая невидящих и задевая замешкавшихся. Ты бежишь, уже не помня, зачем сорвался. Но здесь берет свое упрямство и характер. Ты – характерный герой, слегка резонер.
Но без чувства меры, и в череде дней приходит пресыщение. По ту сторону двери ты слышишь скрип и скрежет молчаливого отчаяния.
Ты помнишь себя ребенком, читавшим Библию скорее из любопытства. А потом подростком, восторгающимся Бродским. А Бродский говорил, что Библию понял только в двадцать два, а то и в двадцать четыре. А ты помнишь отчетливо, как в детстве спрашивал:
– Мама, а что дальше будет?
А это значило и то, что было и чем дело завершится. И ты помнишь тепло ее рук – она такая мягкая, надежная. Говорит с тобой, маленьким человеком, как с равным.
Мама, мамочка… Ты помнишь, как смотрела она на тебя в последний раз? Нет, и не пытаешься вспомнить. Память стирает нужное. Память совершенно уверена: тебе это ни к чему, тебе с этим не жить. Не дожить спокойно. Папу помнишь, как он постарел. А маму если и пытаешься, то только тот образ приходит – из детства.
Она тогда сказала, а ты запомнил на всю жизнь: «Человек подобен Богу». И почему-то потом, все эти годы, ты хотел Богу и уподобиться. Но что-то, видимо, не то и не так делал. И за что ей такое?
В какой-то момент тебя начало угнетать общение. Было чуть за двадцать, как вдруг ты начал искать уединения. Это пришло зимой, но ты поначалу не слишком отдавал себе отчет. Казалось, устал: только что поступил в магистратуру Экономической школы. Одна непростая учеба была закончена, но ее тут же сменила другая. Маша училась в университете вечерами и всю субботу, а днем работала, ты же вертелся между гибким графиком в банке – с трехкопеечным окладом, для опыта, и эконометрикой III и IV Маша становилась все красивее, и если бы ты раздражался как прежде, не ревновал, не отслеживал кто/как/в каких обстоятельствах на нее смотрит, ты бы не смог ничего сделать. Вы были вместе, многого друг от друга не требуя.
Казалось, воцарилось молчаливое понимание того, что когда-нибудь вы поженитесь. Прошло то болезненное недовольство, ужас осознания несовершенства любимого существа. Разочарования, скованности – не было. Вы были спокойны друг к другу, нежны, учтивы. Реже – страстны. Но это была та же любовь, в спокойной фазе луны, без слез, истерик, претензий друг к другу, попыток что-то поменять.
Загвоздка была не в том, что каждому мечталось свое. Загвоздка была в том, что вы уже не делились друг с другом своими мечтами.
Она не понимала, зачем нужно прямо сейчас продолжать учебу. Хотела, чтобы ты для начала полностью посвятил себя работе. Это было ее первое крупное разочарование в ваших отношениях. Нельзя сказать, что она уж очень хотела замуж. Но вполне понятным казалось, что любящий мужчина, ее настоящий мужчина , не откладывая, начнет строить, кирпичик за кирпичиком, совместное счастье. Посвящая этому всего себя. А ты посвящать не спешил, и вопрос был не в этих двух годах. Она могла ждать долго. Вопрос стоял неуклюжим знаком и тревожил ночами.
Сначала ей приснился лабиринт, много дверей и шорохи за ними. Она хотела кричать во сне, но могла лишь хрипеть. С третьей попытки она проснулась с сердцебиением. Встала, надела шелковый халат, прошла вдоль по коридору к ванной, умылась, с укоризной посмотрела на отражение в зеркале. Но заснуть больше не смогла.
Вопрос «да» или «нет» присущ и самым любимым женщинам.
Но ей бы в голову не пришло укорять тебя в чем-то – скорее, она нашла еще один повод обвинить себя в том, что уделяла тебе мало внимания в последний год.
Теперь она была раскованнее, первая бросалась к тебе с объятиями и поцелуями. Иногда ты сжимал ее так крепко, трудно было вздохнуть, но чаще надевал маску привычки и равнодушия. И теперь в вашей паре труднее было понять, кто любит, а кто просто подставляет щеку.* * *12 ноября 1998 года
– Инь и ян задают полярность противоположностей. Ян передает положительные значения, инь – отрицательные. Особенность китайского мировоззрения в том, что инь и ян никогда не принимают абсолютных значений. В инь всегда содержится ян , авм – инь , поэтому на максимуме инь переходит в ян и наоборот. По сути, это единое целое взаимодействие противоположностей – инь-ян.
– Пссс!
– Что?
– Записку посмотри.
– Я слушаю, подожди.
– Господи, потом в книге все это прочтешь. Минимум и так сдашь, не думай об этом вообще. Как у тебя с парнем твоим, рассказывай. Когда свадьба?
– Не знаю. Мне сейчас кажется, что никогда.
– Ага, конечно. Это он просто так каждый вечер за тобой заезжает и с христианским терпением ждет, когда мы задерживаемся. Заметь, что все обременяющие собой эту аудиторию девицы с кем-то встречаются, но мало за кем каждый день заезжают.
– Ну да. Но просто… Это его надо знать, он всем открывает двери, уступает дорогу пешеходам… Георгий – он такой, и манеры соответствующие. Ни о чем это на самом деле не говорит. Хотя нет. На самом деле говорит – о плохом. Он очень отдалился, он не мой.
