Инна Тронина - Удар отложенной смерти
Озирский посмотрел в сторону велотрека и увидел вдалеке зелёный огонёк такси. Наскоро пожав руки Ружецкому и Калинину, он захлопнул дверцу «рафика» и ринулся прямо на проезжую часть, на ходу доставая удостоверение.
Когда «Волга» с шашечками затормозила, Андрей распахнул дверцу:
– Балтийский вокзал, и как можно скорее!
– Не выйдет, браток! – отрезал шофёр. Потом, приглядевшись, он широко улыбнулся: – Андрей?! Нет, правда, Озирский?
Парень оказался знакомым. Полгода назад они с Мишкой Ружецким вычислили и обезвредили группировку, грабившую и убивавшую таксистов. Дело происходило как раз в третьем парке, за которым и числилась «Волга».
– Я, Серёга! Что ж ты такой невежливый? – Андрей мысленно поблагодарил фортуну. – Может, в ксиву глянешь?
– А то я тебя так не знаю! Поехали. На Балтийский нужно?
– Ага. И дуй так быстро, как только сможешь.
Озирский устроился поудобнее, и очень быстро они обогнали милицейский «рафик».
– Слушай, гаишники не привяжутся?
– Это ко мне-то? – Андрей презрительно скривил лицо. – Мало им не покажется.
– Ну, смотри. На тебя надеюсь… – пожал плечами Сергей.
«Волга» аж подлетала на трамвайных рельсах, оглушительно сигналила, часто шла на обгон. Андрей, сняв шарф, массировал шею и грудь, вытирал носовым платком пот с лица и молил Бога о том, чтобы его не скрутило.
– За кем бегаешь? – не удержался Сергей, когда они по Загородному проспекту проезжали Витебский вокзал. – Или это тайна?
– А ты почем знаешь, что бегаю я? Может, за мной бегают!
Андрей прикрыл глаза – как вчера, когда они с Максом ехали в Главк. Если бы сейчас вздремнуть – а то с раннего утра на ногах! Но вряд ли, расслабляться нельзя. И то хорошо, что везёт сегодня. Вот и Сашка живым обнаружили, и водила попался знакомый – а то «тачку» ещё и не поймаешь. Вот если бы своя машина была! Но об этом и мечтать нечего…
А в это время в «Пулково» пассажиры удивлялись обилию чёрных «Волг» на парковках. Милицейские посты стояли чуть ли не за каждым углом, тут же крутились люди в штатском; и все постоянно переговаривались по рациям. Люди заметили тревогу на лицах служащих, и тут же, как огонь по бикфордову шнуру, по толпе побежали догадки, версии и предположения.
В накопителях слышался гвалт, и всё здание гудело, будто растревоженный улей. Тщательный досмотр людей и багажа раздражал собравшихся ещё и потому, что они не знали, что происходит. То тут, то там вспыхивали скандалы. Разумеется, истинную причину людям не сообщали, справедливо опасаясь вселенской паники.
Андрей, сделав над собой усилие, поднял веки. Под мостом он увидел жёлтый лёд Обводного канала, полынью с грязными утками, висящее над ней облако пара.
– Слышь? Приехали, – тихонько сказал Сергей.
Андрей с хрустом потянулся и зевнул.
– Знаешь, я тут подумал… Втрое заплачу, если довезёшь меня до Броневой. Мне лишний раз на вокзале лучше не появляться.
– Мог бы и не обещать – всяко довезу. Я ж тебе жизнью обязан, и Михаилу тоже. Припоминаешь? По дороге на Ржевку меня едва не прикончили…
– Естественно, припоминаю. Тогда Мишка прикончил одного из них. Обидно, что пришлось потом кучу объяснительных написать…
Сергей сунул в рот сигарету, и Озирский вспомнил, что свои у него кончились. Он сложил ладонь лодочкой и протянул её к шофёру.
– Подайте ради Христа…
– Да бери, сколько надо! Жалко, что ли? – Сергей протянул пачку «Столичных».
– Всё ж по талонам или втридорога, – объяснил Озирский. – Давай пять штучек, и будем в расчёте.
Потом он опять замолчал, не в силах забыть страшную сцену на переезде. Как ни крути, а угробил он мальчика. Затянул в опасный омут уже давно, когда Сашка пришёл на Лиговку – в подпольную секцию карате.
Тогда стоял такой же мороз, и шёл январь семьдесят восьмого года. Занятия карате были официально запрещены, но Озирский, в случае чего, мог надеяться на заступничество деда. И всё же он опасался провокаторов, и потому не сразу согласился принять в свою группу нового ученика. Славка Плескунов, студент юрфака, приехал из Ярославля и жил в общаге. Он учился на одном курсе с Сашкой Минцем, который частенько ночевал на казённых метрах, когда сбегал из своего благополучного дома.
Андрей насторожился – леший знает, что это за Минц такой! Если не сексот, то придурок – точно. Это кем же надо быть, чтобы прятаться в общаге от родителей, удирать туда из трёх больших комнат, из отдельной квартиры?! Попробуй в центре такую найти! Набережная Лейтенанта Шмидта под боком. С одной стороны – английская школа, с другой – музыкальная. Университет – рукой подать. Мариинский театр и Консерватория – прямо, через Неву. Должно быть, вредно иметь все удобства рядом. И мальчишке захотелось солёной рыбки после манной каши…
В ответ на язвительную тираду инструктора Славка объяснил, что Сашкина мать Кира Ивановна – форменная психопатка. Скандалит каждый день, по любому поводу, а с чего бы? Ни дня в жизни не работала. Муж приносит много денег, не пьёт и не курит. Сам – золотой человек, прямо святой. Ни разу в дурдом супругу не помещал, хотя врачи всё время предлагали.
Кира Ивановна Николаева орала и на супруга, и на детей, то и дело пыталась драться с ними. Потом ревела с три ручья, била посуду, хотела выброситься с четвёртого этажа на Большой проспект. Лев Бернардович Минц показывал жену только частным врачам, очень стыдился соседей и постоянно извинился перед ними за истошные вопли благоверной.
Он говорил, что у Кирочки есть основания для такого поведения – ведь нервная система сорвана начисто. Какая мать выдержит смерть пятерых детей, которые хоть ещё немного прожили? Было ещё пять мертворождённых, каждого из которых мать помнила и оплакивала. Между Сашкой и его старшей сестрой Софьей была разница в семнадцать лет и два месяца. К тому времени, как появился братишка, Софья сама созрела для материнства. Она отдала весь жар своего сердца Саше, а на родного сына Юрку любви уже не хватило…
Андрей представил, что будет с Сашкиной сестрой, если случится самое страшное. Она точно не переживёт. Несмотря на то, что давно уже имеет свою семью, обожает братца до безумия. Да и Лев Бернардович вряд ли выдержит такой удар. Двое детей из двенадцати остались жить, и вот теперь опять останется одна Соня…
– С жиру он взбесился! – процедил тогда Андрей, но всё же махнул рукой. Они со Славкой после занятий сидели в подвале на Лиговке – оба в кимоно, босиком. – Ладно. Веди, я из него дурь в два счёта выбью…
– Я ему сказал, что ты имеешь чёрный пояс и третий дан. Сашка прямо загорелся! Так мечтает хорошего инструктора найти, ты не представляешь…
– С мамашей, что ли, драться хочет? – сверкнул огромными глазами Озирский. – Славик, в последний раз подумай, можешь ли за него ручаться. А то мы, сам знаешь, на нелегальном положении…
Несмотря на свои двадцать лет, Андрей был для учеников истинным мэтром, и казался им невероятно взрослым и умным.
– И потом, у меня раньше с законом конфликты были. Если твой Гога-Магога разнесёт всё в высшем свете…
– Да какой там высший свет, что ты! Сашка всегда из дома сбегает, когда у отца собираются гости. Кира Ивановна на кухне скандалит, что не обязана этот кагал всё время кормить. Сашке надоели вечеринки, когда его раньше заставляли на рояле играть. Нет, он будет молчать, как могила. Я ручаюсь!
– Ладно, – угрожающе сказал Андрей. – В случае чего, голову снимем с тебя. А сейчас давай переодеваться, скоро другая группа придёт…
– Сергей, держи шуршики! – Озирский там сильно сжал руку водителя, что тот даже охнул. – Премного тебе благодарен. Счастливого пути!
Он помахал вслед уехавшей «Волге» рукой в кожаной перчатке, а потом развернулся и быстро пошёл, почти побежал к станции «Броневая».
* * *Над пустынной платформой горело несколько фонарей, и от их мертвенно-голубого света было ещё холоднее. Андрей поёжился, насвистывая сквозь зубы. Из билетных касс вышел мужик в тулупе и зашагал по платформе к спуску. Андрей же решил зайти в зал ожидания и посмотреть расписание, чтобы узнать, когда пойдёт в ту сторону электричка.
Сердце обдало теплом – ведь поезд пойдёт мимо дома в Ульянке. Интересно, передали уже Захару, что взрывы отложены? Конечно, Мишка должен доложить ему сразу же по приезде. Как бы это побыстрее добраться до Обера? Ведь вечером, да ещё зимой, электрички редко ходят. Не мешало бы на товарняк прицепиться при случае…
Андрей, в который уже раз, убедился, что сегодня – его день. Издалека донёсся басовитый гудок электровоза – от города шёл товарный. Ждать электричку не было смысла. Конечно, в вагоне ехать лучше, чем на открытой платформе, зато получится быстрее. И там, на станции «Скачки», можно погреться.
