Ариадна Борисова - Хлеба и чуда (сборник)
Спустя много лет, когда Буфетов оброс внуками (врачи ошиблись в диагнозе бездетности) – своими внуками и жены, но тоже родными, а Штейнер остался старым (уже очень старым) холостяком, случайная встреча в большом городе, где они теперь жили, возобновила приятельство. Север, Лена, чудесные речные вояжи, ленты зимних дорог, – Буфетовым и Якову Натановичу было что перетряхнуть в памяти. Веселые гастрольные дни вспоминали с неизменным хохотом, доктор же про себя – с потаенной горечью.
Пурга не однажды ворошила сугробы. Не однажды приходилось выступать в замороженных клубах, спать в сельсоветах и школьных спортзалах, не всегда было что поесть, ломался транспорт, и планы летели к чертям. Всякий раз рюкзак с канистрой попадал в зону недреманного ока инструктора. Сторожевой взгляд фиксировал движения каждого и лишь мимо двух отчаянных соперниц сквозил с индифферентностью истинного вождя.
Гастролеры благополучно вернулись домой. Беляницкая с Полиной купили друг другу по бутылке шампанского в театральном буфете. Справили «похороны любви», добавили портвейн «777» и подрались. Удостоверившись, что чужих в рукопашной нет, соседи не стали совать нос в разборки. После сражения вышла дежурная по коридору и смела в совок кучку выдранных русых и платиновых волос с остатками шестимесячного перманента. Но нет худа без добра: у балерины прорезался полноценный голос, а Полина не без успеха начала кампанию против алкоголизма в Богеме. Борьба продлилась аж до Международного Дня солидарности трудящихся.
Встретившийся на параде Яков Натанович сообщил, что у Сервантеса в Москве скончалась мать. Он уехал, кажется, навсегда.
Ночью в кухне, размазывая по щекам пьяные черные слезы, Полина жаловалась скрипачу Жене Дядько, приглашенному Беляницкой третьим из опасений ссоры:
– Никому ничего не сказал… Сбежал, будто мы ему никто… Разве честные люди так поступают?
– Не поступают, – соглашался Женя и сочувственно поглаживал колено Полины.
– То с цензурой не вышло, теперь с рюмкой, – сокрушалась она, невезучая в борьбе с безнравственными проявлениями жизни.
Баса-октависта Дмитрия Филипповича, покончившего с пьянством еще летом, на какое-то время пригласили по договору в Ленинградский театр оперы и балета имени Кирова. Римма Осиповна неожиданно уволилась из концертно-эстрадного бюро. В ее комнату поселили нового баяниста. Старый пес Геббельс потерял тех, к кому был особенно привязан, и его забрали в свою новую квартиру Нарышкин с женой Маргошей. Геббельс несколько раз убегал в Богему, рвался в коридор и с недоумением обнюхивал двери комнат, ставших чужими. Подвывал, бегая по двору в поисках кошки Фундо. Но она, неизменная спутница обожаемого хозяина, была так далеко, что не могла услышать его страстных призывов.
Бурная маевка в честь Дня пионерии кончилась романом Беляницкой с Дядько. Надо отдать ей должное: прежде чем взять скрипача в энергичные танцевальные руки, она деликатно убедилась, что Полина холодна к давно и безнадежно влюбленному в нее музыканту. Он быстро привык к заботливому обхождению, пришитым пуговицам и чистому белью. Балерина научилась печь кубинский рыбный пирог и лапшовую запеканку по-немецки. Оказалась способной на подвиг…
– … ради квартиры, – уверяла Изу Полина, свидетельница со стороны невесты. Она таки слегка задумывалась, не проворонила ли свою судьбу.
Предприимчивая Беляницкая подначила Женю написать заявление в министерство, что он, редкий специалист оркестровой ямы, далее не намерен терпеть зимние холода в плохо обустроенном общежитии. Справедливый финал в виде ордера на отдельное жилье и свадьбы был, по общему мнению, спасительным, иначе бы Дядько попросту спился.
Провожая доктора Штейнера у двери новой квартиры со свадебного чаепития, Людмила посетовала:
– Как жаль, что не было Дмитрия Филипповича и Сервантеса…
– И Риммы Осиповны, – добавила подошедшая Полина.
– Дима через год-полтора вернется, – сказал Яков Натанович. – Тогда и спросим у него, как там Сервантес с Риммой живут. В праздники наверняка станет к ним ездить, не так далеко Ленинград.
– Кто с Риммой живет? – просипела моментально охрипшая Людмила. Полина молчала в шоке.
– Я думал, для вас это не новость, – удивился доктор. – Она же к нему уехала. Буфетов – человек приспособленный, крепкий, не пропадет… Риммины мальчишки его любят…
– Но когда?.. Как, Яков Натанович? Почему?.. Римма нравилась вам, все знают…
Он печально усмехнулся.
– Во время гастролей мы с Сервантесом заключили пари.
– Пари?! – в один голос воскликнули новобрачная с «подружкой».
– Ну да, пари. Мы оба сделали ей предложение. Вначале я, потом он. Дали ей подумать до конца поездки. Я проиграл.
– Она же его старше! – вскричала Полина.
– Римма – мадонна, – вздохнул доктор. – А мадонны не стареют.
– На что вы спорили?..
– На бутылку шампанского, – засмеялся он. – Да, вот так, девчонки, за бутылку шампанского я отдал свое счастье.
Яков Натанович махнул рукой и, сутулясь, стал спускаться по лестнице.
Хлеба и чуда
«В России наконец найдены оазисы, где реформы победили, где их плоды ежедневно радуют тех, во благо кого, как со временем становится ясно, они и проводились. Это столовые наших славных органов власти – правительства, Госдумы и Совета Федераций, меню которых досконально изучили гастрономы из «Комсомольской правды». Диковинные названия блюд ласкают слух: «Сыр Дамталер», «Шейка ла Манча», «Курица тушеная в крабовом соусе», «Аше на сковородке», «Севрюга жареная с оливками», «Ананасы в сиропе»… Способствуют ли «Щи ленивые с цыплятами» за 4 руб. 24 коп. ($0. 25) повышению производительности труда какого-нибудь заведующего сектором своевременной выплаты зарплат народонаселению Крайнего Севера?»
«Утром мажу бутерброд. Сразу мысль: а как народ?»
И. Черняк. «КП», 17 октября 1998 г.Обезьяны жили сыто,
Ананасы кушали,
Ах, зачем мы, дураки-то,
Дарвина послушали!
1998. Геологи-работяги
У соседки Л. Н. две сиамские кошки, такса Варежка и маленькая пенсия за большой педагогический труд. В свой последний рабочий год Л. Н. успела прикупить на толчке пальто из настоящего кашемира и свысока смотрит на учительницу в телевизионной рекламе, предлагающую одеваться приличнее в секонд-хэнде. Старое драповое пальто пригодилось на «геологические» прогулки.
Какой-то шутник прозвал «геологами» пенсионеров, что в поисках еды для домашних питомцев обходят ранним утром мусорные контейнеры. Тронутые октябрьским морозцем отбросы на рассвете меньше смердят. Стариковское нашествие пережидают под сваями несколько бродячих собак, – крупнопанельные дома в Якутии из-за подтаивания грунта над вечной мерзлотой стоят для крепости на столбах.
Я собралась поговорить с человеком по прозвищу Распутин, пока он трезвый по ранней поре, и напросилась с соседкой на ее полевые работы. Пятничная «толстушка» ждет моего материала в рубрику «Испытано на себе». Наблюдаю, с каким изяществом орудует учительской указкой Л. Н. С видом Марии-Антуанетты подгребает ею рыбьи головки в полиэтиленовый мешочек. Королева Франции, наверное, так же элегантно почесывала палочкой слоновой кости зудящую голову под знаменитой прической «Фрегат Бель Пуль». Оптимизм и чувство собственного достоинства не увядают в пенсионерах, даже когда они, оживленно делясь новостями, не без азарта роются тросточками в помойных «месторождениях». Между прочим, в обледенелых недрах под нами, возможно, и впрямь таятся золотоносные жилы и драгоценные минералы, которыми так богата якутская земля.
Подволакивая левую ногу, пришкандыбал Распутин. Часть лица у калеки лишена мимики, слезливый глаз непроизвольно подмигивает, как у «однофамильца» на бутылке водки. Отсюда и кличка.
Среди дилетантов промысла Распутин пользуется уважением. Во-первых, он самый удачливый в изысканиях, во‑вторых, – профессиональный нищий. Его соратники по цеху населяют заброшенные дачи и норы, вырытые на многокилометровой территории городской свалки. Там низший люмпенский слой кормится просроченными продуктами, травится и пополняется новыми жителями. А Распутин обитает в техэтаже нашей пятиэтажки. Пребывание его в доме терпимо и даже полезно: присматривает за остальными нелегитимными квартирантами, чтобы не допустили пожара. И картошка из ящиков на лестничных площадках перестала у нас пропадать. Приятели подворовывают по мелочи на рынках, где-то подрабатывают по силе возможностей и попрошайничают в магазинах.
Распутин, элита в своей иерархии, владеет собственным цветным телевизором фирмы «Самсунг». Честно купил у переехавших летом в другой город соседей, Л. Н. лично ссудила Распутину с пенсии недостающие деньги. К осени он до копейки вернул долг, еще и цветы преподнес даме. Букет нежный, как свежий торт, – облачно-розовые петуньи в обрамлении кремовых гортензий. Помнится, клумбы с подобным цветочным дизайном украшали площадь Ленина перед зданием якутского правительства № 2.
