Александр Самойленко - Долгий путь домой
– Иди за мной! – и пошел по низине, вдоль кладбищенского холма, к месту происшествия.
Здесь все было истоптано, продавлено протекторами машин. Полковник начал медленно, кадр за кадром, озирать окрестность… Потянулся, шумно вдохнул аромат цветущей черемухи.
– Хорошо тут у тебя, эдем прямо!
Михалыч молчал. Райски хорошо было только полковнику. Михалычу было плохо. В груди у него нарастал кусок льда.
– А я так понял, ты меня знаешь, – проговорил полковник, не отвлекаясь от обзора местности.
– Ну да, по телевизору видал. Вы вроде как начальник по всем убийствам…
– «Начальник по убийствам» – это красиво! Это надо на ум взять, – полковник, не отвлекаясь от своего дела, насмешливо хмыкнул. В том месте, где на кадре аэросъемки лежал труп и рядом с ним предмет типа чемодана, он подошел к самой подошве холма. Гроздья черемухового цвета оказались прямо перед лицом, совсем рядом с носом полковника закопошился в цветках, зло загудел шмель.
– Тебя шмель кусал? – задумчиво спросил он Михалыча, размышляя о чем-то своем.
– Было дело, – осторожно ответил Михалыч.
– Ну и как? – полковник продолжал разглядывать что-то важное только для него. Приподнял рукой ветви, сунулся под них – куда там, склон так зарос – руку не просунешь. Шмель над головой угрожающе загудел, полковник предусмотрительно отстранил лицо.
– Да как… – Михалыч с явной надеждой наблюдал за готовностью шмеля долбануть полковника в шею. – Бьет как шилом. Потом неделю опухоль. И температура.
– «Начальник по убийствам», «бьет как шилом»! – передразнил добродушно полковник. – Красиво излагаешь. Ты книжки писать не пробовал?
– Пробовал. Три уже написал. Сейчас четвертую пишу, называется «Жизнь на кладбище», – обиделся Михалыч. Полковник заржал.
– Да ты классик! Дашь почитать?
Но тут же замолк и забыл о Михалыче. По полю, прямо от его ног, строчкой, убегали к далекому лесу следы… Трава была еще бархатной, сочной, подняться, выпрямиться за ночь не успела, и след был виден четко, ни с чем не перепутаешь. Строчка следов была редкой – человек шел размашисто, быстро и прямо к лесу. Полковник напрягся. Медленно двинулся рядом со следом и метров через двести обнаружил справа от следов смятую траву – человек поставил что-то тяжелое…
– A-а, здесь ты отдыхал, – сказал сам себе полковник. – Ты пёр что-то тяжелое и здесь ты это поставил. Отдохнул и сменил руку!
К Михалычу он вернулся возбужденный, просеменил на цыпочках, будто боялся на что-то наступить. Приказал:
– Иди к себе в контору! О том, что я здесь никому не звони. Смотри, я проверю! Сейчас машина подойдет – проводишь ко мне!
Михалыч проворно пошел прочь. Полковник схватился за сотку.
– Крапивин! Собаку мне, срочно! Что значит какую?! След надо пробить! Срочно, Крапивин, пулей!
Не спуская глаз со строчки следов, полковник сел, вытянул пред собой ноги, расстегнул китель, снял фуражку и прикрыл от довольствия глаза.
– Эдем!
Он блаженствовал в ожидании, сидя спиной к семистам тысячам евро, которые покоились поблизости, вверху на холме, в склепе графа Грушницкого, рядом с его мощами… Даже слегка задремал.
Подлетел милицейский «уазик». Из него выскочили сначала овчарка, следом за ней инструктор-кинолог, которого она почти выволокла из кабины на поводке-шлее. Собака тотчас принялась рыскать, принюхиваться. Полковник энергично встал, отряхнул задницу, надел фуражку.
– Видишь? – спросил он кинолога, показав на строчку следов. – Как думаешь, возьмет след?
– На глаз вроде свежий. Времени сколько прошло?
Полковник прикинул, сказал:
– Часов семнадцать.
Кинолог поставил собаку на след, дал команду. Овчарка слегка замешкалась, но тут же уткнула нос в землю, натянула поводок.
– Взяла, товарищ полковник! Пускать?
– Погоди-погоди! – полковником овладел азарт. – Направление следов куда указывает? Как думаешь, что по этой линии в городе?
– Там… Церковь там, товарищ полковник. Приблизительно такое направление. Тут напрямки километра три…
– Тогда давай так. Мне же за собакой не угнаться, я выдвинусь в тот район, буду там ждать твоего звонка – дашь мне ориентировку. А ты пробивай след. Если что найдешь в лесу, такое тоже может быть, сам не трогай, сразу звони. Понял?
Кинолог кивнул. Полковник возбужденно скомандовал:
– Ну, с Богом. Давай!
Собака след взяла цепко, сразу пошла борзо, сходу вытянув шлею во всю длину. Увидев такую уверенную работу овчарки, полковник, придерживая фуражку рукой, побежал к своей машине.
Михалыч только и увидел, как полковник рысью подлетел к БМВ, запрыгнул в салон и с рёвом умчался в сторону города.
Полковник ждал звонка в машине, держал сотку в руке. Коротая время, без интереса поглядывал на храм, притвор которого был еще открыт в ожидании прихода на вечерню.
Кинолог к удивлению полковника отзвонился быстро.
– Товарищ полковник, я на Блошином рынке!
– А что ты там делаешь?! – от удивления брови у полковника встали домиком.
– Ничего не делаю, вам докладываю, – кинолог еще не отошел от бега, дышал в трубку часто, шумно. – Собака сюда привела. Вот, сидит, показывает конец следа.
Блошиный рынок был совсем рядом. Полковник в полном недоумении пришел на указанное место. Торговое время давно закончилось, он увидел дурацкую картину – голый замусоренный пустырь, на нем собака и скучающий кинолог. В стороне, привалившись спиной к стволу липы, спал, сидя на голой земле, пьяненький старик. Между ног у него лежал «товар» – шурупы, гвозди в консервных банках, бэушные оконные щеколды и две книжки – «Детские стихи» Агнии Барто и «Краткий курс истории ВКП(б)» Сталина. Услышав поблизости голоса, старик разомкнул тяжелые веки. Увидев перед собой чудное видение – полковника полиции, старик взял под козырек, уронил руку и опять уснул.
Полковник вернулся к Михалычу «побеседовать» разочарованный и потому крайне раздраженный. Сразу потребовал показать телефон, сгорая от нетерпения изобличить этого кладбищенского координатора-смотрителя. Осторожный Михалыч, как и было приказано, никому не звонил.
– Молодец! – зло похвалил его полковник и резко, прямо в лоб, спросил:
– За что сидел? Где? Какой срок отмотал?
– В каком смысле? – погнал дурочку Михалыч. Полковник негромко, но властно шлепнул ладонью по столу, пресекая «дурочку».
– Значит, так. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Как на духу! Будешь финтить – увезу с собой на официальный допрос. Ну, я спросил!
Михалыч тяжело вздохнул – деваться некуда.
– Хищение в особо крупных… Шло как групповое… Мотал в Карелии. Дали десять, вышел через два года. За отсутствием достаточных доказательств…
– Это как?! – очень удивился полковник.
– Так ошибка следствия была, это же бывает, гражданин начальник, – жалобно сказал Михалыч, выпрашивая сострадание к себе как к жертве правосудия.
– Ошибки бывают. Но не такие, чтобы дали десять, а отпустили через два года. Ладно, с этим разберёмся… Кто еще шел по делу?
– Да я их толком и не помню, они же не моими подельниками были. Я там вообще крайним оказался.
– Кто проходил организатором?
– Ну… подсунули меня. Но я ничего не организовывал.
– Кто? – напирал полковник. – Фамилию назови!
– Лядов его фамилия, – сдал Михалыч своего благодетеля Лексеича. Настроение полковника резко улучшилось, он весело забарабанил пальцами по столу.
– Это который… наш депутат Лядов?
Михалыч молча кивнул. Полковник поразмыслил маленько и неожиданно миролюбиво сказал:
– Слушай, я посмотрел тут… У тебя порядок, чистота везде. Хорошо работаешь.
– Тут плохо нельзя, горе же у людей… – проникновенно произнес Михалыч, уловив в настроении страшного полковника нотку миролюбия. Полковник еще более душевно попросил:
– Ты покажи-ка мне документы по твоему, как бы это назвать… муниципальному предприятию.
Михалыч с готовностью метнулся к столу у стены, взял, согнувшись в поклоне, положил перед ним папку. И спросил:
– Чайку, гражданин начальник?
– А что, давай. А то я сегодня что-то запыхался, – полковник совсем ослабил хватку. Причины такой перемены Михалыч еще не понимал, но возликовал, расстарался с чайком. Даже посмел убрать в сторонку от чашки фуражку полковника.
– Ты гляди, как должность твоя красиво называется, «координатор-смотритель», – полковник прихлебывал чаёк, листал документы… – Сам придумал? У тебя точно дар к слову есть! A-а, так тут доверительное управление? Кому ж доверили кладбище? Ну надо же, какой рыночный прогресс, кладбище в доверительном управлении!
– «Дизайн лайф» фирма называется. Там фамилия учредителя есть… – подсказал Михалыч.
– А, вот… Березкина. Это, значит, шефиня твоя?
– Вроде так.
Полковник полюбопытствовал:
– И кто же она такая, эта Березкина, – глянул в учредительные документы «управляющей компании», – кто она, эта Березкина Елена Борисовна?
