Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена
Дав старателю отоспаться и прийти в себя, его начали допрашивать в здании районного отдела внутренних дел. И, к моменту возвращения Глеба из Магадана, опытные следователи и руководимый ими усатый подполковник с детскими глазами потихонечку вытянули из него кто, куда и как воровал в артели золото.
К тому моменту, когда в кабинете у начальника милиции Глеб разглядывал самородки и золотой песок, уже было задержано пять человек.
– Слушай, Михалыч, есть тут один баклан, он точно по твоей части, политический. Это я про него тебе по телефону говорил – настоящий зубр. Не хочешь в допросе поучаствовать?
– Политический – что ты имеешь в виду?
– А вот сам сейчас посмотришь! Присаживайся, с таким экземпляром пообщаться тебе точно никогда не доводилось.
Он нажал на кнопку, вызвал дежурного и через несколько минут в кабинет вошел худощавый мужчина. Волосы на голове его и борода были словно облака; казалось, такого белого цвета у седины в жизни не бывает, и у Глеба появилось ощущение, что сам былинный бог с картины Васнецова «Саваоф» зашел к ним в гости.
– Вот, товарищ секретарь, полюбуйтесь на этот экземпляр! А ты ближе подойди и садись! – обратился он к задержанному и, взяв со стола лист бумаги, стал громко читать с него.
– Кулыбин Нифонт Иванович, тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения. Из раскулаченных середняков. Во время войны служил полицейским в Белоруссии, в сорок четвертом сдался красной армии. Пятнадцать лет отсидел на Колыме, освободился в начале шестидесятых. Материк ему закрыли, предложили вольное поселение. Он выбрал наш район и вот уже двадцать лет работает старателем в артели «Звезда».
Пока Василий озвучивал документ, Глеб внимательно рассматривал старика. Оказалось, на левой руке у него отсутствовали два пальца, а на правой большой был без фаланги. Глубокий шрам на щеке немного скрывала густая борода, глаза были мутными и уставшими.
– Был задержан для досмотра, – продолжал Василий, – на трассе Отрожный – Марково, при нем обнаружен рюкзак с золотом. Пояснить его происхождение отказался. Ну, Нифонт.
– Начальник милиции положил бумагу на стол и поднял глаза на старика. – Поведай нам: куда ты ехал с таким количеством золота, и кому оно принадлежит?
В кабинете стало тихо. Двое смотрели на третьего, а тот, казалось, никуда не смотрел – понять направление его взгляда было невозможно.
– Молчишь! Думаешь, твои подельники – крутые парни и не сдадут тебя. Смотри! – Василий немного привстал с кресла, взял другую бумагу и начал читать.
– Я, Семенов Николай Петрович, русский, одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, приехал с золотом в аэропорт «Анадырь», выполняя указание старца Нифонта… – Он поднял глаза и посмотрел на реакцию задержанного. Тот, казалось, даже дышать перестал. – Должен был вылететь в Магадан, но из-за непогоды задержался на три дня… Ты глухой, что ли? – перестав читать, резко выкрикнул подполковник. – Посмотри на него, Михалыч, он даже бровью не ведет! Сидит тут, как сова с выпученными глазами, и в молчанку играет. Может, тебя в камеру кинуть с двумя сержантами, у них вопросники резиновые, быстро твои старые кости к мозгам приставят?..
– Не шурши, начальник, – произнес старик тихо, едва шевеля губами, – убьешь подследственного, запаришься отписываться. Лучше чаю вели принести.
Василий рассмеялся.
– Нет, ну ты погляди на него! Чаю, бараночек с вареньем подать просит. Ну, сейчас тебе все принесут! – Он нажал на кнопку, дверь в его кабинет тут же отворилась, и на пороге появился конвоир.
– В карцер, на хлеб и воду. Будет проситься на допрос, меня и следователей два дня не беспокоить. Пусть посидит, подумает, водички попьет свеженькой… Глядишь, и вспомнит чего.
– Вась, а не круто ты взял, он вроде говорить хотел начать?
– сказал Глеб, как только они остались в кабинете вдвоем.
– Думается мне, он только чая и хотел попить. Знаю я ихнего брата, насмотрелся, когда опером работал – таких никаким молотком не расколешь, ядреные орешки, а этот вообще, похоже, кремень. Прикинь, его еще НКВД допрашивало! Но теперь это не мое дело.
– То есть? Что ты хочешь сказать?
– Хищение в особо крупных размерах у государства является вотчиной КГБ. День-два, и дело у меня заберут. Ты-то откуда узнал, что мы старателей поймали?
– Председатель по прямому позвонил, поздравлял с хорошо выполненной работой.
– Вот видишь! К бабке не ходи, он сейчас бумажки у моего областного начальства выправляет, и завтра, максимум послезавтра явятся мальчишки в пиджаках и всех фигурантов увезут в Магадан.
– Подожди, – Глеб поднялся со стула, – так не пойдет! Нам нужно раскрытие на райотдел оформить, и исходящие документы по золоту тоже должны быть от нашего района.
– Не волнуйся, – Василий улыбнулся, – я сам в этом деле знаешь, как заинтересован! Мне же нужно третью большую звездочку получать, должность у меня полковничья, выслуга есть, друг – секретарь, что я, повышения не заслужил? – Он лукаво улыбнулся и подмигнул Глебу.
– Ох, Васька ну ты и ушлый жучара! Тебе это дело в руки свалилось от линейного лейтенанта, а ты себе уже дырочку на погоне сверлишь.
– И замечательно, у нас как в кино – вор должен сидеть в тюрьме, а нос – быть в табаке. И потом, насколько я понимаю, ты тоже внакладе не остаешься! Небось, к цифрам по сдаче золота государству, прибавишь кило двадцать… – Он подошел к мешкам и, достав несколько небольших самородков, продолжил:
– А то и все двадцать пять, взвешивать нужно.
– Так что же мы сидим, время теряем?! – Глеб от удовольствия ударил в ладоши. – Где твои гонцы, что за весами в Ювелирторг ушли?
– Да тут, небось, в приемной сидят, команды войти ждут.
– Он нажал на кнопку селектора и грозно, уже чувствуя себя настоящим полковником, произнес: – Где эти сукины дети, что за весами пошли?
Ему не ответили, но дверь в кабинет открылась раньше, чем он успел убрать палец с кнопки переговорного устройства.
– Что это? – Глеб подошел к небольшой квадратной коробочке, поставленной на стол дежурным.
– Что это? – так же недоумевая произнес начальник милиции.
– Весы! – отрапортовал лейтенант.
Глеб достал из коробки бумажку с надписью «Инструкция» и стал читать.
– Завод «Калибр», весы ювелирные, точность взвешивания до второго знака после запятой, максимальная порция – сто граммов.
Он поднял глаза на Василия, растерянно перевел взгляд на мешки с золотом и начал хохотать. Через несколько секунд все, кто были в кабинете и приемной загибались от смеха, и только молоденький дежурный оставался серьезным. Он не понимал реакции старших товарищей и начальника, искренно считая, что хорошо справился с поручением и доставил в райотдел весы высокой точности.Дамы приглашают кавалеров
В один из первых дней августа, в воскресенье, Глеб проснулся, выглянул в окно и понял – надо собираться на рыбалку. Жена и дети еще два месяца назад улетели на материк. Тоска по ним и желание как можно быстрее их увидеть с силой голодного льва снедала его в выходные дни звенящей пустотой квартиры. Поэтому полезное для семьи дело, а именно – заготовка рыбы и икры на зиму, стала его главной задачей, позволяющей коротать свободное время.
Он быстро сделал несколько звонков и уговорил двух друзей составить ему компанию. Наспех, без удовольствия, которое обычно присутствовало, когда стол накрывала Виктория, позавтракал, упаковал рюкзак и поехал на рыбалку, подбирая по дороге своих товарищей.
Андрей вышел сразу, как только он остановился у главного входа общежития шахтостроительного управления.
– Не понял? – уточнил Глеб. – Ты почему так одет? Ботинки, брюки, куртка… Я тебя на рыбалку позвал, а не в ресторан!
– Для начала привет! – ответил Андрей, усаживаясь на заднее сидение автомобиля. – Бушлат я возьму у тебя. В воду я не полезу, ботинки не испачкаю, а водка и костюме нормально пьется.
Машина тронулась, и они поехали дальше.
– Сегодня сессия городского совета депутатов и мне прислали приглашение. – Глеб посмотрел в зеркало и увидел, как при этих словах Андрей состроил недовольную гримасу.
– Что за фигня, ты же у нас областной, магаданский, на кой черт ты им понадобился?
– Вот и я о том же! Но если бы я стал прогуливать заседание, то жена, да еще в выходной день, нашла бы мне дело получше, чем рыбалка. Пришлось соврать, надеть костюм и с кислым лицом идти «работать». И кстати, – продолжил он после небольшой паузы, – я сделал это ради того, чтобы пообщаться с тобой, поэтому можешь мне не только бушлат отдать, но и сапоги. Насколько я помню, у тебя есть резиновый костюм химзащиты, в котором ты сеть в воду заводишь, вот в нем сегодня и будешь ходить.
На выезде из города они остановились и в машину, здороваясь, сел Николай.
– Слава Богу ты хоть, – обратился к нему Глеб, – нормально одет, а то Андрюха сегодня сессию вашу прогуливает, из дома в костюме удрал.
