Иван Диго - Бумеранг желаний
Лера всматривалась в происходящее. Взрослые что-то обсуждали. Один мужчина в погонах что-то мерил рулеткой. Детей в игровой не было.
– Теть Маш, а дети-то где? – Наконец Лера поняла, что ее более всего удивило.
– Да детки-то, все в порядке с детками, в соседней группе они. Их на время в соседнюю группу перевели. И Диана тоже там, конечно. Со всеми. Забирать пойдешь али как?
– Да я хотела с новой воспитательницей переговорить. Господи, как ее зовут-то? То, что Петровна, помню, а имя нет, – произнесла Лера тоже тихо.
– Елена Петровна ее кличут, вон она посередь зала стоит, руки в боки, вишь, аки королевишна.
Лера сразу увидела ту, о которой говорила нянечка. Елена Петровна возвышалась в центре зала, как статуя Свободы в Нью-Йорке. Все действия были вокруг нее. Воспитательница молча взирала на происходящее. Рядом с ней стоял полный мужчина, которого нянечка легко отметила, как «с пузом». Между ними суетился маленький человечек, показывая то в угол комнаты, то вверх, как бы говоря, что сверху все видно и что кара небесная настигнет всех рано или поздно.
«Было бы весело, если бы не было так грустно», – подумала про себя Лера и собиралась было уже уйти, когда на нее обратила внимание Елена Петровна. Точнее, даже не на нее, а на нянечку, которая отбилась от их славной компании. Нянечка это тоже поняла и, чтобы как-то исправить ситуацию, начала призывно махать руками. «Да уж, махать руками – это кредо тети Маши», – подумала Лера, но было уже поздно. Елена Петровна сдвинулась с места и начала свое наступление в сторону Леры. Нянечка суетливо объяснила воспитательнице, что это та самая мама Дианы, которую Елена Петровна сама же вчера просила прийти. Лера давно уже привыкла, что воспитательницы в постсоветских детсадах ведут себя как последняя опора нравственности и могущества бывшего Советского Союза. Но такой величественной походки Лера еще не видела. Царица Екатерина Вторая могла бы позавидовать такому подходу. Статуя Свободы в лице Елены Петровны поравнялась с Лерой, и голова ее наклонилась в сторону родительницы, или, как правильно и модно теперь говорить, в сторону одного из родителей.
– Добрый день, я так понимаю, вы мама Дианы, – сурово начала Елена Петровна. – У нас тут мероприятие, но я думаю, что смогу уделить вам пару минут.
– Может быть, в другой раз, если вы так заняты, – попробовала ретироваться Лера.
– Да нет, не стоит, тем более что я и не собиралась долго говорить на эту тему. Видите ли, – начала Елена Петровна, – у нас тут произошел весьма неприятный инцидент, настолько неприятный, что даже руководство города и полиция обратили внимание на наше дошкольное учреждение. Кстати, вам ребенок рассказывал что-нибудь о несчастном случае, в результате которого наш воспитанник Борис ударился головой о батарею и, как следствие, попал в больницу и лежит теперь в коме?
– Да, да, Диана рассказывала, переживала и даже плакала два дня, ей очень жалко Бориса. А какая ситуация с мальчиком? Надеюсь, ему лучше?
– К сожалению, его состояние по-прежнему оценивается как тяжелое. Как я уже сказала, он все еще в коме.
– О господи, – проронила Лера. – Надеюсь, все поправится.
– Я тоже надеюсь, но главное тут – исключить малейшую возможность повторения подобной ситуации в будущем. Кстати, мы собираемся опросить детей, чтобы выяснить подробности события. Вы даете свое согласие на то, что вашего ребенка в числе других попросят описать, что происходило в момент несчастного случая.
– Только в моем присутствии, – тихо, но твердо ответила Лера.
– Вы что же, думаете, мы вашего ребенка пытать собираемся?
– Я ничего не думаю. У меня есть право сказать, да или нет, и я им пользуюсь. И кстати, если в детском саду будут какие-нибудь медицинские осмотры, то я вам также ответственно заявляю, что в отношении моего ребенка они должны происходить исключительно в моем присутствии. Вы меня услышали?
– Да-да, до медицинских осмотров мы сейчас еще дойдем. Вы знаете, что у нас нормальный детсад для нормальных детей? Детям с отклонениями место в других дошкольных учреждениях. Поэтому я прошу вас пройти осмотр у специалистов и предоставить необходимые документы нашему дошкольному учреждению, что ребенок может быть допущен к занятиям в группе. Кстати, родители, которые с недоверием и агрессией относятся к действиям специалистов нашего дошкольного учреждения, тоже показатель того, что в семье ребенка не все в порядке. И я это тоже приму во внимание. Ну так что? Вы меня услышали?
– Да-да, услышала, – тихо сказала Лера, развернулась и вышла за дверь.
«Да уж, – подумала про себя Лера, – вот и поговорили. Чувствовала же, что надо бежать, пока не поздно. Нет, нарвалась все-таки. Надо пойти с директором переговорить. Настасья Никитична – человек добрый и независимый». С этой мыслью Лера отправилась в кабинет директора.
Директриса пила корвалол и, кажется, запивала его валерьянкой.
– Настасья Никитична, как вы? Что с вами?
– Здравствуйте. Вы у нас мама… мм…
– Дианы, Лера, – дополнила Лера.
– Ах да, извините, запамятовала. Конечно же Дианы. Просто тут такое головокружение, знаете ли. – Настасья Никитична опять с грустью посмотрела на пузырьки с корвалолом и валерьянкой. – Тридцать лет работаю, но такое несчастье в первый раз, чтобы ребенок пострадал в стенах детского сада. Такого еще не было. Господи, что же это такое?
– Настасья Никитична, скажите, а Надежда Ивановна как себя чувствует? Как скоро она вернется в группу?
– Ой, Леронька, не знаю, к сожалению, скоро ли она вернется. Пришлось временно отстранить ее от выполнения обязанностей, пока не разберемся с этим несчастным случаем. Да и чувствует она себя не лучшим образом. С сердцем у нее плоховато. – Настасья Никитична опять посмотрела на корвалол.
– Настасья Никитична, тут новая воспитательница нашей группы считает, похоже, что моя дочь сумасшедшая, и отправляет нас к докторам на обследование, – с вопросом и непониманием в голосе произнесла Лера.
– Знаешь, что я тебе скажу, Лера. Елена Петровна у нас специалист, конечно, строгий. Родители, если честно, на ее строгость временами жалуются. Но ты рекомендации ее выполни, а еще лучше вообще возьми-ка ты больничный по уходу за ребенком, отдохните дома, пока у нас тут весь этот сыр-бор закончится.
– Да как я это смогу, у меня же работа? – начала Лера.
– Ты вот что, милая моя, я тебе, конечно, не советчик, у тебя своя голова на плечах имеется, а только, чтобы психику ребенка не травмировать, пока тут у нас разбираться будут, кто в чем виноват, отвела бы ты спокойно ребенка домой и недельку бы пересидела дома. Вот такой у меня к тебе совет будет. Извините, что на «ты» перешла. Но подумайте, Лера, подумайте. Вас отправили к докторам – так вы и идите, а мы от вас и справки о больничном требовать не будем, будем считать, что вы на обследованиях по нашей же просьбе. Договорились?
– Хорошо, я подумаю – мне надо с мужем посоветоваться. – Лера всегда, когда не знала, что ответить, говорила, что ей надо посоветоваться с мужем. Этому ее мама научила. И кстати, это всегда срабатывало. Фраза «Посоветоваться с мужем» не раз спасала ее в подобных ситуациях. Если честно, после такой фразы Лера еще ни разу не советовалась с мужем. Но в этот раз она решила, что действительно надо это сделать.
Ди, как всегда, была весела и красива. Другие дети из ее группы, оказавшись на чужой территории, медленно осваивались, собравшись в одну кучку и нерешительно берясь то за одну игрушку, то за другую, словно боясь, что у них что-то отнимут. Ди беззаботно скакала по всей территории, приковав к себе внимание и новых воспитателей, и незнакомых ей детей. Ее прыжки были больше похожи на танец неведомого племени тумбу-юмбу вокруг костра. Но зрелище явно завораживало. Лере Ди обрадовалась, спокойно попрощалась с новыми и старыми друзьями, собралась и отправилась вместе с матерью домой.
Только у Леры на душе было неспокойно. Она позвонила Леониду, что обычно не делала в рабочее время, рассказала о неприятном разговоре с новой воспитательницей. Леонид, как всегда, спокойно выслушал и коротко сказал: «Дома обсудим». «Ничего другого я от тебя, милый, и не ожидала», – подумала про себя Лера в ответ коротким гудкам в трубке. Леонид, как всегда, был немногословен и малоэмоционален по телефону. – Разговаривает, как будто бизнесом с тобой занимается, – произнесла шепотом Лера.
3.4
Дома было как всегда. Дедушка Коля почти уже дочитывал книжку, тот самый женский роман «Эффект Холла» или как-то так. И оторвать его от этого занятия было невозможно.
Катя лепила очередного зверька, глазки которого были сделаны настолько искусно, что нужно было бы под лупой рассматривать, как именно они выполнены.
Диана переоделась в домашнее и начала играть с куклами.
Лера опустошенно уселась на диван в гостиной. Состояние было хоть плачь. «Маме, что ли, пожаловаться», – подумала про себя.
