Максимилиан Гюбрис - Избранное. Поэзия. Драматургия

                                           Великой дружбе П.Б.Шелли
                                           И Л. Ханта посвящается…

                        К 220-летию со дня рождения Персия…

…Слова о том, что есть всецело дружба, —
О, чувство сокровенное в собратстве
Средь поэтов – чувство, в постоянстве,
Кое в жизни есть сильнее горьких нужд,
Сильнее всех немыслимых препятствий; —
И вновь мы говорим, вот уж – сколь часто!
Этакая страсть, – мы можем сравнивать,
Не правда ли, – но мы ль себе готовы лгать?
Самим себе готовы ль лгать об этом?…

Там, где грезой увенчан странствий путь,
Там есть пространство, в коем чудный свет;
Коль вам удастся заглянуть, – среди примет
Сохранного в бальзаме жизни Чувства, —
Ко всем реликтам Знанья и Искусства,
Средь атрибутов всех бессмертных лет,
Найдётся для сердец открыта Книга Судеб.
Её глас, в правде славно-пережитых бед,
И явленных красот, вам даст благой совет
О том, что – Блеф и Бред, а что сиих избудет.
В той книге вписаны Души достоинств имена,
Да не изолгана пусть будет Злом она….

                       ***   ***   ***

…Я расскажу одну историю для вас,
Что не воспета лирикою Русской:
Ту, издавна какая увлажняет глаз
В Европе всякого певца искусства,
В Поэзии Всемирной что пример
Великий есть великой преданности,
Истинной, всем высшим смыслам,
Некогда что стали жизнью, мыслью
Двух несмиримо-искренних друзей,
Двух гениальных на земле поэтов.
В обоих них живут и бездна Этны,
И девственный, небесных музык свет.

Оплотом уз их стала сверх-идея, —
Страстная мечта, сердцам что вдруг дарит
Все радости преосветленных дней: —
Идея Человека во Вселенной,
Царит кто, как Хозяин знанных мер
Свободы и гармонии, в сим мире,
Природою благословленной Красоты.
Один из двух был другом простоты
Домашней, что в саду, в сени деревьев;
Другой герой наш – в далях, средь каменьев
Древних городов и стран – друг странствий,
Магии и приключений;… – одною чашей,
Всё же, были напоенны души тех:
В Вине Поэзии – их дружбы был успех81.

То изученье Эллинских писаний,
Что составляло повседневный труд
Студентов всех в системе общих знаний,
Для молодых двух англичан друзей
Сказалось быть душою всех исканий
В обществе, в любви, внутри себя и вкруг.
Интригою затей их и желаний
Вдруг представали все-разнообразны
Смыслы Пира и Метаморфоз82,
Слова прелестны древних заклинаний83
Фантазию влекли в мир нег и гроз,
В мир нимф и ужасающих чудовищ,
Сокрытых тайн и редкостных сокровищ,
Пантеонических судеб и их чудес;
Значенья, что открывались им, окрест
Преображали заново вид жизни: —
Красавицу, надменный герб иль крест…
То относилось к знаку слав иль тризны
Царства Эллина, поёт чей дух Земля.
(Их знавшие шутили: – Я здесь иль не Я?)

О, да, круг «эмпирических» знакомств рос
Пред оних взглядом: в кругу имён – круг душ;
Когда б поэту было б не отрадно
Знать, что глас поэзии признаньем сущ
Себя в других мирах, где не одна тушь
Только, и не одна изофимическая84 чушь,
Но, истинно, сердечна увлечённость?!
Так, и романтика, и просвещённость
Выстроили больший пантеон творцов
И умников искусства, и этот свет
Стал светом высших прогрессивных обществ,
И… (well, свет.., в конце концов, то,…«не пусто
Что для Долга-Векселя») да,…все ж, тогда
И литераторы, и демократы
Были тем двоим в друзьях: и Китс, и Байрон,
И все, кто в гениях творил там как-то…

Герои чрез года хранили дружбу.
Нет, ни один не поступал на службу
В должностях и всяких там златых чинах; —
Однако, это было так, что вдруг тогда,
Как Ли (..се имя..) в журнальные дела
Сходил всё больше, с головой, – другой,
Сэр Персий, чьи вкруг мысли деловой
Тропою никогда не шли, ввязался
В битву с нравом и с авторитет-скамьёй85;
Увы, всё реже час тот появлялся,
Когда б им можно было б вновь гулять
Вдвоём, расслабиться душой, читать так
Бесподобны строки, и с тем призывать
Бессмертных духов, и воскресить вновь прах
Истории взросленья мирозданья,
И постигать в природе состояния
Любви, гармонии и все-симпатий:
В цветах и в облаках, и в…, – но, вот уж нет…
Бунтарь всё чаще жил в дорожном платье,
Друг верно в письмах слал ему привет.

О, нет, встречались, безусловно… Оба,
Этак, сочетались, в ходе лет, и браком,
И…в смертях. – Увы, хотите ли, нет —
Но с возрастом, таких, вот, встреч ряд,
Как раз, и означает «час и место»,
Пленяя ум иль мраком, или гимном.
«Фатальность глубины в мгновеньи данном», —
Не правда ли?…Не застрахован от любви,
Не застрахован был и от несчастья.
Не раз уже там, не успев начаться,
Обрывалась вдохновенная судьба;
Ирония зла: Болезнь-случайность и
Самоубийство, – превратность такова
Всегда есть тёмный гид прямой стези
Все-человечного Протагониста, —
Или Попутчик, иль Судья, вердикт свой
Хладно выносящий… Верные друзья,
В ушедших, воспевали противостоящу
Силу Разрушению и Тлену; образ муз
И дивностных богов, созданных ими
Во творениях из жизней чад Земли,
Свободных от земных оков и плена,
Вечно-юных, низлагает всякую измену
Доброму их имени.
                                   …Чрез оны дни,
Персий… вновь женат был, по-утрате, этак86, —
Тогда уж умер милый Adonais Китс87,
Тогда уж больше становилось травли
В обществе свободного Ума и Слова, —
Ли оставался преданным закону
Чистой дружбы, и Рыцаря Мечты он
Всячески пытался защищать, как мог:
В печати, и в кругах язвящих языков; —
Увы, там не одни лишь нужды стали
Основной причиной, чтобы островов
Мир милой Англии покинул друг,
А вскоре, так и прежний круг поэтов,
Тоже, начал разлетаться кто куда;
Иных там приняла Италия.

                                               …Ли,
Исконный лондонец, – еврей в крови
Своей наполовину, всё ж принимал
Тогда, пытался принимать устой, пусть
И с присущей литератору мечтой
О реформации старого порядка, —
За что сей вслед и поплатился: – с женой
Расстался и до смерти разорился.
Его грусть – тот искомый компромисс,
Какой всей революцией живит здесь
Классицизм, какой встречает атеиста,
Будь то, демониста ль Духа Смерти, но
В объятия… о, нет,…уж не протеста…
(К чему, ведь, шёл и друг уж, в тайне там
От самого себя) …Этак, когда Ли
Не мог всё ж больше «умирать за номер
Альманаха»88, грошом вдали живя
И от любви, чрез страх, и без поддержки, —
Персий, не забыв всю нежну доброту
К нему, тогда смог упросить беднягу
Перебраться к Италийским берегам.
Бесстрашность пред издержкой и отвага —
Истинная дружба… Да, она фатальна…
Рок, видно; – но к солнечным тогда местам
Другой страны, Ли не добрался сразу. —
Как странно: уж к приготовленья часу
Как будто б божество не попускало
Встретиться друзьям скорее: – больнее
Сделался вдруг Ли, и в жар недугом злым
Его сковало в эти дни; – в то время
Персий сочинял, как раз, свой last шедевр…
Поэты Италийских сфер к сему, Ли,
Кстати, не весьма любили, – дескать, Ли
И устарел, и… Байрон, общий друг их,
Сказать по чести, Персия любивший
Сердцем, в отношениях был чуть ревнив,
И это сказывалось в третьих лицах…
Как бы то ни было… Лишь чрез полгода
С лишним, истинным умилием в сердцах
Предстала быть та встреча, что в месяцах,
Последующих ей, обсуждалась вкруг,
Как роковая. – Друзья тогда в слезах
Объятья друг для друга раскрывали.
Как Провидение так устрояет:
Здесь Те, кто, чрез боль ожидания,
Чрез испытания разлук, встречаем
Верностию чувств, и вдруг – к последнему
Сердечному прощанию?! Что – мера
Таковому злу?! Когда ли мы узнаем
То, как смертью враз соединяет всё,
Что прежде разделяло жизни, а теперь… —
В Одном? – Сколь просит то быть средь других?
Сколь сторонится их? И сколь прощает
В том отсутствие самозначения?…
…Все смысло-извлеченья оны, – знает
Бог-Мемуарист, – чрез три недели там,
На много лет, впоследствии, стали
Драматичным следом во кругах судеб
Всех, близких сей истории… – так, когда свет
Утратил бриллиантовых грёз и глаз
Поэта… Боле, вдруг, когда не стало
Персия…
                  …Великая вод стихия
Приняла к себе, ласканно, сына,
Возлюбленного им воспетой бурей
Чувственнейшей матери Природы. Сей
Верным был ей там «всегда, её любя
Всем существом своим и духом.»89 Она,
Взлелеевшая девственные чувства
В гения душе, какими он всю жизнь
И жил – любил, творил, страдал и мыслил, —